Следующая цель

— И что им может быть нужно?.. — удивлённо протянул я, распечатывая послание.

«Уважаемый мистер Поттер!

Информируем Вас, что тринадцатого сентября текущего года некто, представившийся Альбусом Дамблдором, пытался получить доступ к Вашему сейфу.

В доступе было отказано.

С уважением, Сталогнёт».

— Ты в порядке? — взволнованно спросил Регулус, привстав со стула. — Ты побледнел…

— Нормально, — вяло отмахнулся я, садясь за стол и протягивая пергамент Регу, — просто удивился.

— Хм… Зачем директору доступ к твоему сейфу?

— Понятия не имею! — ответил я абсолютно искренне и задумался, параллельно накладывая заживляющие чары на расцарапанную ладонь, а потом и Репаро на куртку.

Рег не мешал, молча глядя на меня. В конце концов я принялся рассуждать вслух:

— Смотри, что у нас получается. Из подслушанных Кричером разговоров между Дамблдором и Грюмом нам известно, что Орден Феникса был создан задолго до появления на политической арене Волдеморта. Зачем? Мы ничего не знаем об истинных причинах создания этой организации. Но тот факт, что колдофото, что мне показывал твой брат под видом первоначального состава Ордена — явно не первый состав, настораживает. Почему Альбус скрыл, что Орден создан давно? Почему умолчал о его истинных целях? То есть в восьмидесятых директор просто воспользовался случаем для обновления состава и отправил на убой не своих соратников из уже сформированного и сплочённого отряда, а вчерашних студентов. Могло ли это произойти потому, что от первого состава ничего не осталось? Гипотетически да, но что-то мне не верится в такое. И снова тот же вопрос: зачем? Может, я скажу глупость, но зачем директор вообще вмешался? Он учил Тома семь лет, прекрасно видел, к чему всё идёт, но ничего не делал для предотвращения превращения своего ученика в тирана. Иными словами… Ему что, нужен был враг? Далее. На допросе под веритасерумом Сириус поведал о планах Альбуса касательно чистокровных родов: уничтожить и обобрать. Разумеется, это полный бред, но и у него должны быть причины.

Регулус внимательно слушал, что вдохновило меня на продолжение:

— Зачем Дамблдору было нужно, чтобы его же собственные марионетки считали его обычным вором? Незачем! То есть что-то натолкнуло того же Сириуса на эту мысль. Что? У меня только один ответ: Дамблдор действительно что-то у кого-то украл, и об этом стало известно. Поверить в такое простое объяснение, как жажда наживы, я не могу. Да и никто в здравом уме не сможет, это попросту нелогично. Мне часто приходилось беседовать с ним в его кабинете, и, пусть я был глупым наивным ребёнком, Альбус виделся эдаким бессребреником. Однако чистокровные семьи действительно вымирали десятилетиями, а Дамблдор действительно присваивал себе пусть не деньги, но доступ к ним…

— Он что-то искал в сейфах чистокровных родов?

— Именно! — я чуть не запрыгал от радости, что Регулус по-настоящему понимает направление моих мыслей. — В распоряжении Альбуса находилось имущество, по крайней мере, двух семей: Поттеров и Блэков — это точно. От сейфа Поттеров у него был ключ, к сейфу Блэков доступ открыл Сириус. Я, конечно, понятия не имею, какими суммами располагали мои предки, но гора золота в сейфе довольно внушительная, но зато артефактов нет вообще. А между тем ни для кого не секрет, что артефакторика — семейное занятие. Ты можешь поверить, что за всё время существования рода ни один из предков не счёл нужным сохранить ни одно своё изделие? Но вернёмся к деньгам. Состояние таких родов, как Блэки, оценивается в астрономическую сумму, добавь сюда остальные семьи, и мы получим запредельную цифру с множеством нулей. И при этом Дамблдор не мог пожертвовать двадцать тысяч галлеонов на вызволение Уизли из неприятностей? Это какая же должна быть жадность!

— Хочешь сказать, Альбуса не интересуют деньги?

— Может, и интересуют, — пожал я плечами, не собираясь утверждать то, о чём не имел понятия, — но он явно не обирает до нитки сейфы проигравших.

— Значит, нам нужно понять, что он ищет.

— Как?

Регулус смущённо развёл руками:

— Понятия не имею.

— Ловить на живца не получится, — после паузы протянул я. — С учётом моего полуголодного детства в обносках, я просто физически не смогу дать ему доступ к сейфу. А вдруг мы ошиблись, и он украдёт моё золото?

Рег рассмеялся.

— Я не предлагаю рисковать твоим наследством…

Внезапно меня осенило.

— Кстати, о нём, — медленно произнёс я и уставился на Регулуса большими глазами. — Как вышло, что мне достался сейф Поттеров, когда сами Поттеры не только были живы, но и имели ещё одного ребёнка?

— Два сейфа? — предположил тот.

— Скорее всего, — согласился я. — Но тогда выводы сикля гнутого не стоят — артефакты могли быть перенесены в этот второй сейф.

Жаль было отказываться от стройной теории, но без новой информации все мои выводы были не чем иным, как пустым сотрясанием воздуха. И всё же зачем Дамблдор пытался проникнуть в мой сейф? Уж не потому ли, что я мог получить доступ ко второму сейфу за то время, что мы не виделись?.. Или же всё ещё проще? Поттеры не были бедны, и заяви я о пустом сейфе или тем более о том, что меня вообще не водили в Гринготтс, это обязательно вызвало бы неудобные вопросы. Альбус ничем не рисковал, когда показывал мне набитый золотом сейф. По его плану я должен был погибнуть. Или во время очередной стычки с Томом, или попозже — во время нашего с ним противостояния, но погибнуть точно. И тогда всё, что у меня было, вернулось бы Поттерам — другим наследникам у меня взяться было неоткуда. А потратить много за годы учёбы я бы всё равно не смог: мало того, что ключ мне в руки не спешили давать, так ещё и я сам не был транжирой — после воспитания у Дурслей другого ждать было глупо.

За ужином я рассказал друзьям о письме из Гринготтса и кратко поведал о своих догадках. Оспаривать выводы они не стали, но и соглашаться не спешили. В конце концов, обсуждение так ни к чему и не привело — достоверных сведений у нас по-прежнему не было.

А утром стало не до того: «Ежедневный пророк» напечатал скандальную статью о Кингсли Бруствере.

Когда Эдриан подавился кофе, наши экземпляры газеты были ещё не развёрнуты, так что причины для столь бурной реакции мы не видели.

— Читайте! — пытаясь откашляться, приказал Нотт.

Мы все — даже обожающий спорить Северус, — поспешили открыть «Пророк»…

Если я и удивился, что Рита обошла вниманием смерть Шафика, теперь стало понятно, чем она была занята: собирала информацию о Кингсли. Пока мы ломали головы, с какой стороны подобраться к неизвестной девочке, имеющей компрометирующие Бруствера сведения, Рита действовала.

«Скандал в неблагородном семействе» — так называлась статья, и, надо признать, заголовок полностью отражал содержание.

«Молодой, но многообещающий аврор, не знакомый никому из «преступных элементов», был отправлен в Лютный переулок с заданием собрать информацию о незаконной торговле запрещёнными Министерством зельями. Втираясь в доверие к местным жителям, мистер Бруствер нарушил негласное правило, согласно которому запрещается заводить отношения с подозреваемыми и информаторами, и результатом стало рождение нежеланного ребёнка.

Можно ли обвинить юношу в возникших чувствах? Как известно, сердцу не прикажешь. Кингсли был молод, горяч… Но это единственное, что мы можем простить аврору Брустверу, потому что дальнейшее его поведение понимания не находит.

Став отцом очаровательной малышки Селены, первое, что сделал опасающийся за свою репутацию Бруствер — угрозами заставил её мать Марию покинуть родину. Бедной женщине пришлось бросить всё и с новорождённой на руках спасаться бегством, ища спасения на берегах далёкой Америки. Мария не хотела вредить отцу своего ребёнка, но нуждалась в помощи…

Письмо, отправленное с совой, раскрыло место её проживания (до Америки Мария не смогла добраться ввиду отсутствия средств). Воспользовавшись служебными полномочиями, мистер Бруствер отпустил арестованного оборотня, взамен потребовав «избавить его от проблем».

Мария выжила и даже смогла спасти дочь, но из-за непреложного обета, истребованного Бруствером, не могла даже пожаловаться на отца своего ребёнка и, в конце концов умерла в нищете. Маленькая Селена ничего этого не знала, когда осталась одна, но чуть подрастя, попыталась связаться с отцом. Продав нехитрый скарб, девочка переплыла Атлантику и отправилась в Министерство магии Великобритании за информацией. Представьте её удивление, когда выяснилось, что разыскиваемый отец — министр.

Если думаете, что сердце борца Света оттаяло при встрече с родной дочерью, дорогие читатели, вы глубоко заблуждаетесь. Мистер Бруствер даже не выслушал Селену — приказал посадить её в клетку, как животное, и снова забыл о её существовании.

Как смогла выяснить ваша покорная слуга, девочка больше года провела в камере предварительного заключения Министерства магии и была перевезена в другую тюрьму накануне выборов нового министра.

Что с ней стало — вот вопрос, который стоит задать мистеру Брустверу!»

Ниже были напечатаны обычные маггловские неподвижные фотографии симпатичной девочки, которые растрогали даже каменное сердце Снейпа.

— Вот ублюдок! — брезгливо откладывая газету, процедил он.

Мы единодушно закивали.

— Неудивительно, что Бруствер её прятал. Такой удар по репутации…

— Как Рите удалось нарыть всё это? — едва ли не с восхищением спросил Мальсибер. — Кто её источник?

— Завидуешь? — беззлобно усмехнулся Малфой.

Нотт даже не улыбнулся шуточной пикировке, серьёзно обдумывая какую-то мысль, и через пару секунд произнёс:

— Странно, что Скитер осмелилась опубликовать это.

— Почему?

Эдриан пожевал губу и пожал плечами:

— В нашем мире принято решать вопросы по-тихому. Это грязнокровки и такие, как Уизли — лёгкие мишени, не способные себя защитить. Все остальные могут не только жестоко отомстить за поруганную репутацию, но и отыграться на правнуках наглеца, посмевшего что-то сказать против тебя. Компромат — многоразовое оружие, и его публикация в «Пророке», скажем так, недальновидный поступок.

— А как же книга Скитер о Дамблдоре? Да и о Бастере она тоже много чего написала, — заметил Драко. — Или о мёртвых можно?

— Дамблдор не имел семьи, — напомнил Нотт. — А против Бастера ополчились все, ей ничто не угрожало. Но Бруствер…

— Постойте! — осенённый внезапной мыслью, воскликнул я. — Директор же был жив! Как он мог допустить эту публикацию?

В столовой повисла пауза. Об этом явно никто не задумывался ранее.

— А действительно: почему? И почему он не потребовал уничтожить книгу после своего триумфального возвращения в мир живых?

— Что-то слишком много вопросов, — недовольно констатировал Рей. — Что-то тут явно нечисто. Понять бы ещё, в каком направлении копать…