For the Potions Master's Amusement - Ради Удовольствия Господина Зельевара

Глава 53: Инциденты и информирование

К середине зимы время потянулось медленнее. Гермиона отложила подготовку к экзаменам, сосредоточившись на новом незнакомом тексте, который принес ей профессор. Чтение оказалось трудоемким, ведь все было написано на старо-английском языке. Странно, что книга датировалась всего семисотым годом, ведь рунический язык древнего Футарка широко использовался почти две тысячи лет назад.

Борьба над переводом вызывала у Гермионы частые головные боли, но зато глубокое изучение книги отвлекало достаточно, чтобы не думать постоянно о Северусе. Да, Северусе. Северусе, который находился невесть где и часто подвергался опасностям. Хотя Гермиона и не способна была выбросить все мысли о нем из головы, ей успешно удавалось не думать об этом слишком много до тех пор, пока она не ложилась в постель каждую ночь, дрожащими руками открывая свой ежедневник и молясь о том, чтобы найти там его угловатый почерк.

Еще одним периодом слабости было время, которое Гермиона проводила наедине с Ти. Таффи хорошо справлялась без Рейфа, пока тот сидел в тюрьме, но необходимость вновь находиться без него после столь короткого воссоединения давалась ей вдвойне тяжелей. Гермиона сочувственно сидела с подругой в те вечера, когда домовой эльф Питти звала её в покои Таффи и Рейфа. Упадок сил подруги казался Гермионе совершенно очевидным, и она недоумевала, почему больше никто в Руасси-Хаус не был так же обеспокоен самочувствием Ти. Лучезарный обычно вид Таффи становился все мрачнее, а ее прекрасный цвет лица серел на глазах. Гермиона часто обнимала заплаканную подругу, бормоча той слова утешения.

— Извини! Я не знаю, что со мной происходит, — всхлипывала Таффи.

— Ты скучаешь по нему, — просто отвечала Гермиона.

Более очевидный ответ на вопрос Таффи они получили через две недели после ухода Мастеров Максимуса и Северуса. К тому времени аппетит Ти пропал настолько, что её худоба уже выглядела нездоровой. Однажды утром Питти вновь позвала Гермиону к Таффи. Войдя в спальню Лестрейнджей, Гермиону всерьез встревожило состояние её вяло лежащей на кровати подруги, чей цвет лица был едва отличим от белых простыней.

— Питти, пожалуйста, позови свою хозяйку, — обеспокоенно попросила Гермиона. — Нам может понадобиться целитель.

— Нет! — запротестовала Ти. — Я не хочу, чтоб меня беспокоили. Я лишь хочу, чтоб меня никто не трогал!

Гермиона подошла к кровати, смущённо сморщив лоб.

— Я понимаю, — успокаивающе сказала она, — но подумай о том, чего хотел бы Рейф.

Эти слова вызвали у Ти новый приступ слез. Ощущая себя бесполезной, Гермиона гладила подругу по спине, пока не появилась Элинор.

— Что такое? — сдержанно спросила пожилая ведьма. — Ти, скажи мне, что с тобой.

— Чувствую себя ужасно, — пробормотала Таффи. — Меня тут же выворачивает после любой еды, и когда просто пытаюсь поднять голову с подушки, ощущаю головокружение и тошноту.

— Принеси влажное полотенце, — сказала Элинор Гермионе, поднимая палочку. — Это всегда помогало мне унять тошноту.

Гермиона с готовностью встала, чтобы помочь, но засомневалась в методах Элинор.

— Не лучше ли дать ей зелье от тошноты? — спросила она.

Элинор не ответила, подняв палочку и выполнив сложную руну в форме восьмерки надо всем телом Таффи. Гермиона очарованно смотрела, ведь никогда раньше не видела такого заклинания, хотя то по-своему и напоминало диагностическую магию, которую в Хогвартсе использовала мадам Помфри.

— Посмотри! — позвала Элинор, тоном своего голоса вынуждая Ти поднять голову и широко раскрыть голубые глаза.

В воздухе над её брюшной полостью замерцал светящийся грушевидный образ, внутри которого горела огненно-красная пульсирующая искра.

— Ой! — замерла Таффи, вглядываясь в голограммное изображение, словно хотела коснуться его рукой.

Забыв обо всем, Гермиона приблизилась к кровати.

— Что это? — прошептала она, будто бы боясь говорить слишком громко, чтобы не повредить изображение.

— Это, — сказала Элинор с блестящими от слез глазами, — это Таффи и ребенок Рейфа.

Гермиона быстро посмотрела на Ти, чье недавно бледное лицо покраснело. Таффи ведь хотела этого — она говорила, что они с Рейфом пытаются зачать, — почему же Гермионе не пришло в голову, что ее подруга может быть беременна?

— Гермиона, — позвала Таффи, и подруга села рядом, протянув руку. — Когда сегодня ты напишешь Северусу в своем дневнике, попроси его рассказать Рейфу о ребенке.

Гермиона удивилась:

— Но разве ты не хочешь лично рассказать Рейфу?

— Мы не можем вести переписку совиной почтой, это слишком опасно, — заметила Таффи. — Я хочу, чтоб он узнал сейчас, не желаю ждать. — Ее губы на мгновение задрожали: — Если это сделает его более осторожным, я хочу, чтобы он узнал как можно скорее.

И Таффи вновь начала рыдать. Гермиона беспомощно посмотрела на Элинор, которая приблизилась к постели и взяла беременную женщину за вторую руку. Она заговорила спокойным, твердым голосом:

— Послушай, Таффи. Гормоны при беременности делают твое настроение весьма изменчивым, но ты должна постараться сохранять спокойствие ради ребенка.

Таффи всхлипнула и кивнула, принимая платок, который Элинор ей дала. Элинор поймала взгляд Гермионы.

— Пожалуйста, найди Ви, — тихо сказала она. — Она училась на колдомедика после школы и работала в больнице Святого Мунго с будущими матерями. Она знает, что делать.

Сжав на прощание ладошку Таффи, Гермиона оставила ее с Элинор и удалилась на поиски Ви. В голову лезли мысли о том, будет ли она когда-нибудь выглядеть столь же трепетно и благодарно, забеременев ребенком своего Хозяина. Сама идея этого пугала.

За ужином Таффи оказалась в центре внимания. Настроение за столом было праздничным, а поднятые бокалы сверкали игристым сидром в знак уважения к беременной. Гермиона не чувствовала себя так хорошо с тех пор, как ушел её Хозяин. Она словила себя на том, что улыбается в ответ на поддразнивания друзей, отчего наконец почувствовала себя в Руасси-Хаус как дома.

За пудингом Клавдий откашлялся:

— Не хочу отвлекать, но у нашей семьи тоже есть новости.

Таффи взволнованно посмотрела на Ви.

— Ты тоже?! — воскликнула она.

Ви застенчиво рассмеялась и сказала:

— Нет! Новость не обо мне, речь идет о Келли. — Ви кивнула в сторону Келл.

— Келл удовлетворительно завершила свое обучение с нами, — объявил Клавдий, обнимая Ви. Он поднял очередной тост, кивнув Келл. — На этой неделе мы начнем рассылать запросы от ее имени, чтобы подобрать потенциальных Верхних к следующему игровому уик-энду.

Со счастливой улыбкой Гермиона взяла бокал с сидром и повернулась к Келли. Она была немного озадачена, увидев, что Келл выглядела… в лучшем случае бесстрастно. Келл подняла свой бокал и с улыбкой принимала поздравления от сидящих за столом, но Гермиона не могла не заметить, что нижняя избегала смотреть в глаза, особенно Реджи.

Что касалось самого Реджи, у него было преувеличенно хорошее настроение.

— Отличные новости! — сказал он слишком громко. — Клавдий найдет для тебя хорошего Доминанта, Кей.

Неловкая тишина внезапно повисла над столом. Гермиона посмотрела на смутившегося Реджи; на Клавдия, который выглядел сердитым; Адриана, смотревшего неодобрительно, и Келли, которая была… опустошенной.

Что произошло?

Адриан стремительно поднялся:

— Не знаю, как вы, — сказал он задорно, — но я собираюсь налить себе стакан коньяка и насладиться одной из тех новых сигар, что заказал с Эквадора. Что скажете?

Реджи встал и, вероятно, направился в кабинет Доминантов. За ним последовали Адриан и Клавдий. Гермионе хотелось узнать, почему все ведут себя так странно, но она боялась ухудшить ситуацию, спросив об этом.

— Пойдем в гостиную? — предложила Элинор, как делала это каждый вечер, когда Доминанты уходили в кабинет.

Ви с Таффи невнятно согласились. Когда Келли встала, Ти успокаивающе обвила её руками. Келл приняла объятие, прежде чем тихо сказала:

— У меня болит голова. Я собираюсь лечь спать пораньше.

Темноволосая сабмиссив скользнула в коридор, и Гермиона с некоторым огорчением посмотрела ей вслед.

— Что случилось? — спросила она у Ти. — Я не понимаю.

Таффи подошла и, взяв Гермиону за руку, повела ее в гостиную вслед за Элинор и Ви.

— Редж сказал кое-что бестактное, — сказала она презрительно. — Честно говоря, не представляю, как он руководит у себя на работе — он самый неделикатный тип из всех, что я когда-либо знала!

Гермиона моргнула. Таффи обычно была невообразимо сдержанной девушкой.

— Как ты думаешь, Келл счастлива, что обучение закончилось? — нерешительно спросила она.

Таффи посмотрела в глаза Гермионы, нахмурив лоб.

— Надеюсь, что так.

Тем вечером Гермиона была необычайно рада своему дневнику. Она, как и обычно, надеялась получить новое послание от своего Хозяина, но, кроме того, была счастлива поведать ему недавние события и спросить, что все это значит.

Сегодня ей повезло обнаружить неподражаемый почерк своего профессора на одной из страниц ежедневника в кожаном зеленом переплете.

Малышка,

Как ты могла догадаться, новость, что ты попросила меня передать, была хорошо принята. Я не стану даже пытаться повторить все слова, произнесенные получателем, но можешь сказать нашей общей подруге, что все было воспринято с огромной радостью. Несомненно, вскоре они смогут связаться и поговорить; попроси ее проявить терпение.

Я призываю тебя попытаться немного отвлечь нашу общую подругу в интересах ее благополучия. Вероятно, она будет нуждаться в некоторой поддержке в течение какого-то времени. К тому же это поможет занять твои воспитательные инстинкты в отсутствии двух прежних твоих подопечных. Пожалуйста, продолжай сообщать о ее состоянии, чтобы я мог удовлетворить неистовое любопытство её мужа.

Рад слышать, что твоя научная работа продолжается. В последнее время я слышал от твоих сокурсников, что они вышли на многообещающий след. Хотя лично я не уверен в положительном результате их текущих поисков.

Касаемо более личных вопросов. Я согласен, что для тебя разумно посетить родительский дом и проинформировать родных о текущей ситуации. Я настоятельно призываю тебя убедить их позволить тебе остаться в резиденции Руасси. Это самое безопасное для тебя место, и я уверен, что если ты правильно донесешь до них эту информацию, они не станут настаивать на твоём возвращении домой.

Наконец, я хочу уверить тебя, что нынешние обстоятельства для меня столь же неприятны, как и для тебя. Я продолжу выполнять свою миссию с той осторожностью, что позволила бы мне дотянуть до старости (да, это было сказано, чтобы заставить тебя улыбнуться). Но взамен я настаиваю на том, чтоб в мое отсутствие и ты защищала себя со всем вниманием и скрупулезностью. Положи всю свою изобретательность на защиту самого для меня любимого, и я не останусь в долгу.

Твой Хозяин,

SS

Гермиона сидела с глупой улыбкой на лице и прослеживала кончиками пальцев контуры слов, что он написал. Неужели он и правда настолько расслаблен, чтобы шутить? Неужели она действительно «самое для него любимое»? Любил ли он ее так, как она его? Почему тогда он этого не сказал?