For the Potions Master's Amusement - Ради Удовольствия Господина Зельевара

Гермиона ахнула и потянулась к нему, обхватив руками за шею.

— Пожалуйста, поцелуйте меня, — сказала она и, закрыв глаза, подняла лицо.

Он прочистил горло, пока его пальцы искали ее клитор.

— Скажи мне, кого ты целовала раньше, и я поцелую, — пообещал он.

Гермиона даже не стала спорить.

— Виктор Крам, — сказала она, поднимая бедра, чтобы встретить его пальцы. — Рон Уизли.

Два пальца скользнули в ее тело, начав медленное движение.

— Кто-нибудь еще? — пробормотал он, слегка царапая зубами по ее подбородку.

Гермиона застонала, раздвинув ноги и прижавшись к его руке.

— Нет! — выдохнула она.

И тонкие жестокие губы, которые она знала так хорошо, захватили ее, а язык, что был в самых интимных щелочках ее тела, вторгся в ее рот, поглаживая, проникая вглубь горла так же, как и пальцы в лоно. Гермиона прижалась к нему, жадно лаская в ответ его язык, дразня его кончиком своего языка. Он зарычал ей в рот, большой палец обхватил клитор, пока его язык отражал атаки её собственного. Гермиона прижалась к нему руками, позволяя обладать и брать ее тело. Он слегка прикусывал её нижнюю губу, в то время как большой и указательный пальцы пощипывали клитор, затем он втягивал её язык себе в рот, сосал его, как он это делал с сосками, его пальцы исступленно трахали ее. Когда землетрясение кульминации сошло на нее, она вздрогнула и затряслась.

Когда она пришла в себя после оргазма, он позволил Гермионе сидеть напротив него, замотанной в зеленое одеяло, которое она уже считала своим, и читать книгу Хозяина Максимуса. Он держал на коленях объёмный кожаный переплёт и невнимательно читал его. Она знала, что он провел немало времени, наблюдая за ней. Гермиона улыбнулась про себя, довольная знанием, которое получила сегодня вечером, и начала представлять себе, как могла бы его использовать.

В десять часов на журнальном столике возле дивана появился чайный поднос. Они сидели и пили чай, пока он не сказал:

— Ты достигла огромного прогресса в своем обучении сегодня вечером, Гермиона.

Она посмотрела ему в лицо.

— Я? — спросила она, думая о том, как она узнала, что его к ней желание пролегало гораздо глубже, чем он хотел, чтобы она поняла.

— Да, — серьезно ответил он. — Ты думала, что дошла до предела своей выносливости, но ты доверилась и обнаружила, что у тебя есть еще больше, чтобы отдать мне, не так ли?

Внезапно застеснявшись, она с удовольствием покраснела от слов одобрения. Она могла без опаски раздвигать свою щель перед этим мужчиной, но словесная похвала от него полностью разоружала ее, заставляя почувствовать себя девушкой на первом свидании.

— Да, — призналась она. — Как вы узнали, что я смогу вынести больше? — она надеялась, что он не сочтёт этот вопрос дерзким; она действительно хотела узнать ответ.

Он улыбнулся своей редкой улыбкой.

— Это моя работа — знать твои пределы, Гермиона. И расширять их, — он снова выглядел серьезным. — Мне очень нравится, когда ты доверяешься моим решениям и достигаешь внутри себя новых пиков выносливости. Как ты себя чувствовала?

Гермиона сделала глоток своего чая.

— Это чувствовалось… — она искала правильное слово, — как «очищение», а затем это было запредельно. Я словно была вне себя, воспарив над собственным телом, — она осмелилась взглянуть ему в глаза. — Как вы это чувствовали?

Он поставил свою чашку на поднос и взял пустую чашку у неё.

— Так же, — сказал он спокойно.

— Почему вы не захотели кульминации? — спросила она.

— Это не твоя забота, — заметил он, все еще нежно, но с намеком на стальные нотки.

— Но я хочу радовать вас, сэр, — настаивала она.

Полуулыбка коснулась его губ.

— Конечно, да, Гермиона, — сказал он. — Я твой Доминант. Это в характере нижней — хотеть угождать Доминанту.

Он встал и протянул ей руку; послушно, она встала, позволяя одеялу упасть в ноги. Отвлекшись, его глаза опустились на ее наготу.

— В один прекрасный день ты станешь прекрасной рабыней для очень удачливого хозяина, — сказал Снейп, и голос его звучал странно напряженным.

Резко наполнившись возобновленным желанием, она подошла и обняла его, глядя во внезапно насторожившиеся глаза.

— Еще есть время, — сказала она жалобно, провокационно протираясь грудью о его свитер.

Он отступил от нее.

— Нет, — твердо сказал Снейп.

Пытаясь игнорировать начало беспокойства о предстоящей разлуке, Гермиона снова подняла к нему руки.

— Разве я не могу поцеловать вас перед сном? — тихо спросила она.

— Нет, ты не можешь. — он кивнул в сторону скомканной одежды. — Пожалуйста, уважай наше соглашение, Гермиона.

Вздохнув, она отвернулась и начала одеваться, борясь с желанием заплакать. Почему так трудно оставлять его каждый раз?

Потом он встал рядом с ней, держа маленький пузырёк в руке.

— Используй эту мазь на груди, чтобы снять болезненность и кровоподтеки, — сказал он.

Гермиона пробормотала благодарность сдавленнным голосом и поспешила к дверям.

Его голос остановил Гермиону, когда её ладонь уже была на дверной ручке.

— Завтра, Гермиона. Завтра ты можешь испытать оргазм, каким бы то ни было способом; после этого ты напишешь в своем дневнике две тысячи слов о выбранном методе и той фантазии, которая тебя доведёт.

Гермиона посмотрела через плечо и улыбнулась ему, уже зная, о чем она будет фантазировать.

— Да, сэр, — сказала она и вышла, оставив его одиноко стоять посреди комнаты.

Высокого и стройного, в слабом освещении ревущего огня в камине.