For the Potions Master's Amusement - Ради Удовольствия Господина Зельевара

Он позволил ей продолжать очень короткий промежуток времени, прежде чем убрал свой ствол изо рта. Гермиона посмотрела в его лицо.

— Нет? — спросила она.

— Нет, — твердо ответил он, указывая на середину кровати. — У меня есть все намерения впервые войти в тебя сегодня вечером — разве это не то, чего ты хочешь?

Гермиона пробралась к середине кровати и протянула к нему руки.

— Да, — сказала она пылко, и он ухмыльнулся, ловко взбираясь к ней на кровать с целеустремленностью, что заставляла сердце Гермионы биться чаще.

Он был настолько силен, настолько уверен в себе, что это абсолютно не походило на ее приключения с любым из партнёров, и она была благодарна за это больше, чем могла выразить словами.

— Расставь для меня свои ноги, малышка, — приказал он, коленями становясь между ее бедер.

Внушительная эрекция приковывала взгляд Гермионы, одновременно пугая и обещая наслаждение.

Сделав как он сказал, Гермиона почувствовала прикосновение прохладного воздуха к своей разгоряченной щелке. Гермиона наблюдала за ним: как его глаза скользили по ее туловищу к груди, а затем к лицу.

— Я собираюсь трахнуть тебя, Гермиона, — сказал он, его горящие черные глаза прильнули к местечку между ее расставленных бёдер. — Я собираюсь скользить внутри твоего тела, лёжа на тебе сверху и прижимая к своей кровати. Я собираюсь трахнуть тебя настолько медленно и так тщательно, что ты поймешь, что никогда не трахалась до сих пор. И прежде, чем мы закончим, ты достигнешь оргазма стремительно, словно Хогвартс-экспресс.

Он потянулся вниз, не отрывая взгляда от ее лица, и безошибочно скользнул двумя пальцами в её мокрую дырочку, затем размазал влагу, которую нашел там, по клитору, вырывая из Гермионы стон.

— Ты веришь мне? — спросил он, потирая клитор круговыми движениями, используя идеальное давление, чтобы доставить ей наибольшее удовольствие.

— Да, — выдохнула Гермиона, поддаваясь его руке, приглашая тем самым доставить ей ещё больше ласк. — Я верю всему, что вы говорите.

Снейп зарычал и схватил ее за бедра, поднимая их вверх, надвигаясь вперед и поддерживая нижнюю часть её спины у своей груди. У Гермионы не было другого выбора, кроме как зацепить ноги за его плечи, в то время как он зарылся носом в её лобковые волосы.

— Но сначала, — сказал он, поддразнивая языком её влажные складочки. — Я собираюсь отлизать твою влажную маленькую дырочку, потому что хочу почувствовать больше твоего вкуса.

И, приступив к действию, он погладил центр её удовольствия кончиком носа, перед тем как принялся лизать её мокрую щель, обильно пачкая подбородок её смазкой.

Сначала Гермиона была смущена своим положением, вспоминая собственную мать, лежащую на полу, с задницей, поддерживаемой руками в воздухе, когда та «ездила на велосипеде» делая утренние упражнения.

Однако, вскоре реальность в виде рта ее профессора уничтожила самосознание, и Гермиона просто позволила себе испытывать удовольствие, думая о том, не собирается ли он довести ее до оргазма, прежде чем трахнуть. Разве это не затруднило бы ее оргазм во время секса?

Затем он убрал с плеч ноги Гермионы, позволяя её телу снова отдохнуть на кровати, а сам улёгся рядом.

— Ты слишком много думаешь, — сказал профессор Снейп, осторожно сжимая сосок и наблюдая, как рот Гермионы открывается в ответ. — Не думай, — добавил он, подаваясь к ней, пока лицо не оказалось в нескольких миллиметрах от ее. — Просто чувствуй, как наши тела реагируют друг на друга.

Он поцеловал ее губы с внезапно нахлынувшей страстью, рука заскользила по каждому соску, прежде чем погладить ее животик и сжать промежность.

Гермиона с жадностью сосала его язык, пробуя свой собственный вкус у него во рту, ласкала ладонями спину, чувствуя гибкие движения мускулатуры профессора, когда он переместился, чтобы накрыть девичье тело своим. Помня его инструкции, она просто ощущала его на себе. Как жесткие волосы на его груди и животе потираются о кожу ее тела. Она раздвинула ноги, чтобы обнять его торс своими обтянутыми в прозрачные чулки бёдрами.

Он отпустил её рот и принялся ласкать языком между грудями. Вспомнив, как он просил, чтобы она делала это раньше, Гермиона сжала руками грудь, предлагая её ему.

— Идеально, — сказал он грубо, его рот сомкнулся на ареоле, слегка царапая сосок зубами, прежде чем он стал сосать его.

Его бедра переместились ближе, протираясь значительной эрекцией вдоль шелковистых чулок, в результате чего из груди профессора вырвалось дикое рычание.

Он легко перебрался ко второй груди, сначала прикусывая сосок зубами, а затем посасывая сильнее, отчего Гермиона почувствовала, что ее возбуждение усилилось. Она с упоением наблюдала за его концентрацией: глаза закрыты, черные волосы скользят по ее коже, пока он кусает, лижет и сосет ее соски.

Затем он отодвинулся, поддерживая свой вес на руках, маневрируя бедрами вдоль её тела, а головкой члена толкаясь в половые губы. Он посмотрел в лицо Гермионы, и губы его скривились, словно от боли.

— Ты хочешь этого? — потребовал он; его голос осип, а головка члена скользнула по клитору в первый раз, заставляя Гермиону кричать и притягивать к себе пальцами его спину, подаваясь бедрами.

— Да, да! — настаивала она. — Пожалуйста!

Его левая рука промелькнула между их телами, точно направив его головку на ее вход.

— Ты моя, — сказал он, вставляя член в Гермиону и одновременно с этим проникая в её сознание, становясь обладателем её тела и разума одним движением.

Гермиона задержала дыхание, удивленная ощущением члена её профессора в себе. Это было не больно, но совершенно иначе, разительно отличаясь от её игрушек или…

Сосредоточься, — скомандовал его голос, и она собралась, глядя ему в лицо, автоматически расслабляя мышцы, которые напрягались в ответ на незнакомую длину и толщину, требующую входа в ее тело. — Хорошая девочка.

Гермиона глубоко вдохнула, еще больше расслабившись, чувствуя, как он скользит все глубже, пока его мошонка не коснулась ее задницы. Со вздохом он двинул бёдрами, создавая ощущение, которое заставило Гермиону поднять голову, ее «О» объединяло удивление и удовольствие.

Моя, — прозвучало в ее голове, отражаясь во всём теле. Он подался назад, вытаскивая, скользя по пути, созданному, чтобы вызвать для них самое изысканное трение. Гермиона вздохнула, ее руки гладили его бока, наслаждаясь худощавым изяществом, пока он двигался внутри её тела, исказив лицо от удовольствия.

Медленно, безумно он входил и выходил из ее тела, наблюдая за ее лицом и зная ее мысли. Полностью контролируя процесс, происходящий между ними. Как он и сказал, скольжение его члена во влагалище растягивало ее, с каждым толчком массируя клитор, медленно заставляя желание гореть в крови, создавая ощущения, отличные от всего, что она когда-либо испытывала прежде. Она разрывалась между желанием, чтобы он двигался быстрее, и желанием, чтобы это никогда не кончалось, поднимаясь на очередную ступень страсти с каждым ударом его тяжелой мошонки о ее задницу. С каждым новым вращением его бедер усмешка на его губах становилась все более отчетливой.

Гермиона почувствовала желание откинуться головой на подушку, но не хотела терять зрительный контакт с ним. Поэтому она просто задышала глубже, позволяя ему входить все дальше, зная, что он настолько глубоко в ее теле, насколько мог, но гадая, есть ли предел тому, как глубоко он мог обладать её разумом.

Настолько, насколько ты позволишь, — услышала она, когда профессор сделал очередной глубокий толчок в ее тело. Он подался бедрами, воздействуя на ту точку внутри, которую обычно стимулировал пальцами, но сейчас это было совершенно иначе, потому что он заполнял Гермиону, растягивая ее, трахая так, что она чуть не сползла с кровати с громким вскриком. Но, конечно, Гермиона не смогла бы, ведь он прижимал ее к матрасу, именно так, как говорил ей раньше, и она была полностью в его власти.

Да, — его голос прошипел в голове, и он стиснул зубы. — В моей власти.

И он снова двинул бедрами, вырывая у нее неистовый вскрик, заставляя впиваться ногтями в спину.

— Пожалуйста! — воскликнула Гермиона, точно не зная, чего она хочет от него, но надеясь, что он определённо будет знать, что делать — что он будет делать то, что ей нужно.

Его движения стали ускоряться, не теряя плавности. Пот проступил на лбу, пока он работал всем своим телом. Глаза скользнули с ее лица на покачивающиеся груди и до того места, где их тела сливались. Тем не менее он каким-то образом все ещё был в ее уме, мысленно лаская Гермиону, одновременно с тем, как трахал ее влагалище. Подогревая тем самым огонь в ее крови, распространяя его на мышцы, адски гоняя его по нервным окончаниям, чтобы ускорить до места назначения — такого знакомого и такого странного.

Доверие, — сказал его голос. — Доверься мне.

— Хозяин, — выдохнула Гермиона, потянувшись к нему всем своим существом и почувствовав его потрясение от этого признания, услышанного им как вербально, так и мысленно.

Каким-то образом она оказалась в ЕГО сознании, обладая им, пока он владел ею, и реальность этого осознания была опьяняющей.

После секундного колебания он полностью впустил ее, и в тот момент она знала, что он хотел ее — хотел этого — с той самой ночи, когда толкнул ее на пол в кухне на Гриммо и оседлал ее тело.

Его реакция на ее открытие была бессознательной. С внезапным освобождением контроля он позволил себе неистово погружаться в её тело снова и снова. Оба были возбуждены и встревожены одновременно. Через несколько секунд Гермиона почувствовала, что тело её скользит вдоль ощущений столь интенсивных, что уже не могла совладать с собой.

Ну же! — приказал его властный голос, который она слышала даже сквозь сон, и Гермиона повиновалась — оргазм пронзил ее. Почувствовав, что ее сознание скользнуло за пределы времени, она стремглав бросилась в пространство, будучи при этом в безопасных объятиях и сознании своего профессора.

— Моя! — взревел Снейп, но Гермиона, в том состоянии, что она была, не могла сказать уверенно, произнес ли он это слово вслух или просто подумал. Он напрягся над ней, вздохнул, покидая края ее сознания, в то время как тело её все ещё прижималось к нему, обхватывая его руками и ногами, держась за него, как за якорь телом и разумом.