For the Potions Master's Amusement - Ради Удовольствия Господина Зельевара

Глава 72: Катарсис

Не отрывая взгляда, Северус пристально наблюдал за тем, как Гермиона дрожащими от возбуждения руками стягивает вниз колготки вместе с трусиками. Она бросила нижнее бельё на пол рядом со снятыми балетками и сделала небольшой шаг к Снейпу, но тот остановил её:

— Нет, — сказал он. — Полагаю, мы сможем обойтись и без юбки, что скажешь?

Гермиона заколебалась лишь на мгновение, прежде чем расстегнуть пуговицу с молнией и позволить юбке растечься по ковру лужицей ткани. Она сделала ещё один шаг навстречу, вся дрожа от предвкушения и отказываясь думать о том, что произойдёт потом. Это было неважно — что на самом деле имело значение, так это то, что его сильная ладонь уже неоднократно шлёпала её по ягодицам — и Гермиона собиралась вновь испытать это.

— Иди ко мне, — сказал он, и девушка наклонилась, чтобы лечь поперёк его худых бёдер.

Уверенным жестом Снейп притянул Гермиону ближе, и тепло одной из его ладоней опалило нежную кожу. Он слегка погладил её от поясницы до верхней части бёдер, прежде чем устроить кисть на округлых ягодицах.

— Чего ты хочешь, Гермиона? — мягко спросил он бархатным голосом.

— П-порку, — сказала она, подумав про себя: «о, только не вынуждай меня это проговаривать!»

Гермиона не хотела говорить об этом — она не хотела даже думать об этом, — чего она в действительности хотела, так это ощущать! Чтобы расшевелить его, она попыталась поёрзать, но тепло на заднице быстро превратилось в железную хватку на бедре.

— Не дёргайся, — упрекнул профессор, и Гермиона мгновенно расслабилась в его руках. — Хорошая девочка, — похвалил Снейп, и она почувствовала, что его член напрягся.

«Чёрт, — подумала она, внезапно испугавшись. — Неужели она не может хотя бы на сей раз взять от их встречи то, что нужно ей, оставаясь при этом хозяйкой собственных реакций?» Как он с такой лёгкостью добивался от неё столь беспринципных ответных действий? Она могла бы и сама отшлёпать себя, а затем кончить в своей комнате, но, пресвятая Цирцея, ей нужно было не это!

— Почему ты хочешь, чтобы тебя отшлёпали, Гермиона? — спросил он, как будто было вполне разумно говорить, уставившись на её задницу, а не лицом к лицу.

Гермиона стиснула зубы. Он сказал, что сделает это, — зачем он мучит её расспросами?

— Потому что мне это нужно, — отрезала она. — Просто сделай это!

— Попроси вежливо, — предупреждающе сказал Снейп.

— Пожалуйста, — неохотно добавила Гермиона. На неё вдруг нахлынула волна неуверенности (о чём она только думала?), и, сделав попытку подняться на ноги, она выпалила: — О, забудь об этом, если ты не хочешь…

Стальная хватка на талии удержала её на месте, а другая его рука обжигающе ударила по левой ягодице. Следующий шлепок был нанесён прежде, чем она успела толком осознать первый, но цепь «боль-удовольствие» оказалась запущена.

Он шлёпал её, как делал это всегда, — не ударяя дважды в одно и то же место. Его рука касалась каждого дюйма её ягодиц, и Гермиона без остатка отдалась этому великолепному чувству. Каждый последующий шлепок заставлял её двигаться всё дальше по некогда знакомой тропинке, которая вела к блаженству.

Затем его голос прозвучал у самого её уха, а сильная рука замедлила, но не прекратила порку.

— Тебе ведь необходимо это, правда? — мурлыкал Снейп. — Тебе нужна дисциплина от моих рук.

Гермиона молчала, не в состоянии формулировать мысли связно, но он и не настаивал на ответе. Тихое, прерывистое девичье дыхание рассказывало историю желания и удовольствия за неё.

— Девушки, которые ложатся на мои колени за наказанием, — особенные маленькие шлюшки, — сказал он ей ласковым голосом, грубо наказывая при этом рукой. — Я знаю, что тебе нужно, малышка, не бойся.

И скорость порки увеличилась, его рука принялась опускаться быстрее, сильнее ударяя плоть. Ягодицы горели и болели куда сильнее, чем Гермиона помнила. И хотя она не собиралась этого делать, она начала плакать. Каждый удар его руки, казалось, изгонял из её души очередную частичку гнева, гордости, негодования, сопротивления, и она отдалась очищающим слезам, радуясь им и зная, что никогда ещё не чувствовала себя более чистой духом, нежели после порки от рук Северуса Снейпа.

Она плакала о своих оскорблённых чувствах, о потере веры в него, о своём разочаровании в образе жизни D/s — и когда всё это вышло из неё вместе со слезами, она зарыдала, раскаиваясь за ту боль, которую причинила мужчине, которого любила всем своим существом — телом, разумом, сердцем и душой.

Гермиона наконец-то пришла в себя.

Она не осознавала, что Снейп обнимает её, пока не почувствовала столь знакомые запах и тепло его кожи. Носовым платком он вытирал её лицо. Он был рядом, а она сидела у него на коленях, уткнувшись лицом ему в шею и обхватив руками.

— Мне так жаль! — всхлипнула Гермиона, и он нежно покачал её на руках, одной рукой поглаживая по спине и касаясь губами виска, словно вдыхая аромат её волос.

— Ш-ш, — прошептал он, лаская её волосы. — Тебе не за что извиняться.

— Ты с-сказал, что любишь меня, — воскликнула она, задыхаясь от боли при мысли о нанесённой ему обиде. — Ты никогда никому этого не говорил, а мне сказал — а я была слишком зла и обижена, чтобы выс-слушать!

— Чш-ш, — повторил он, покачиваясь, лаская и обнимая её. — Всё неважно.

— Это было ужасно с моей стороны, п-поступить так! — задыхалась Гермиона. — Боже мой, Северус, мне очень жаль!

Она умоляюще подняла к нему залитое слезами лицо, и он посмотрел на неё сверху вниз с выражением мучительной нерешительности, его глаза наполнились непередаваемой нежностью.

— Пожалуйста, — прошептала она, сама не зная, о чём просит, и с прерывистым вздохом, похожим на стон, он накрыл её рот своим.

Его губы были такими мягкими. Гермиона потянулась к нему, словно цветок к солнцу.

Это было сродни питью из колодца после долгого шествия по пустыне или первому глотку свежего воздуха после длительного пребывания под водой — это было дыханием жизни, и Гермиона не понимала, как могла так долго обходиться без этого — без него.

— Гермиона, — прошептал он ей в губы. Не веря своим ушам, она провела пальцами по чёрным волосам, а языком проникла в тепло его рта, вызвав у Северуса сдавленный стон.

Он осторожно переплёл свой язык с её и лишь со второй попытки проник в рот, после чего прервал поцелуй, прижавшись щекой к её макушке. Гермиона прижалась к его груди и услышала рокот его сердца, как будто он только что пробежал огромное расстояние. Они крепко держались друг за друга, словно боялись, что один из них незаметно ускользнёт.

— Разве ты не хочешь поцеловать меня? — спросила она, вцепившись в его рубашку, чувствуя, будто вновь оживает после долгого сна.

— Чего я не хочу, так это воспользоваться твоим хрупким состоянием, — теперь его голос громыхал у неё над ухом.

Воспользоваться? Как бы он смог это сделать? Она хотела его, хотела раствориться в нём — каждая её клеточка жаждала его прикосновений, его голоса, его присутствия в её теле и сознании.

Гермиона повернула к нему лицо, коснувшись тонких губ Снейпа подушечками пальцев. Он зажмурился, на лице появилось иступлённое выражение, а рот слегка приоткрылся, как будто он инстинктивно хотел взять её пальцы своими тёплыми влажными губами. Низ живота Гермионы запульсировал, наполняя её неистовым желанием.

— Пожалуйста, — взмолилась Гермиона, не обращая внимания на отчаяние в голосе. Она прижала одну из его рук ко внутренней стороне своего бедра. — Мне так нужно…

Обсидиановые глаза вновь открылись, и жар в них казался отголоском огня внизу её живота. Притянутая ею рука на бедре слегка дрогнула.

— Что тебе нужно? — спросил он хриплым голосом, как будто борясь с самим собой. — Скажи мне, Гермиона.

— Прикоснись ко мне, — прошептала она пристыженно, но не обращая на свой стыд внимания. Желание пересилило все остальные соображения, и она опять поёрзала на его коленях. — Поцелуй меня, — добавила она всё ещё шёпотом, а затем слегка приподняла подбородок, приблизив свои губы к его. — Сделай это.

На какое-то мгновение она испугалась, что Снейп откажет, но тут он заговорил:

— Хорошо, — когда его рот завладел нежными губами, его длинные, чуткие пальцы раздвинули половые губы, и впервые более чем за полгода кто-то другой коснулся самого сокровенного её места.

Теперь он целовал её по-настоящему: его язык доминировал над её ртом, лаская изнутри, в то время как его пальцы творили собственную магию. Он, казалось, не заметил мягких тёмных волос, что выросли на лобке Гермионы с тех пор, как он в последний раз прикасался к ней. Он скользнул пальцем к её дырочке, собирая и распространяя влагу, вырывая при этом сладостный стон из её горла. Северус что-то пробормотал, словно в ответ на её тихое пыхтение, а потом скользнул подушечками двух пальцев от распухших малых половых губ к самому центру нервных окончаний. Гермиона беспомощно прижалась к нему, чувствуя, как её охватывает всепоглощающая страсть. Боже милостивый! Ей нужно было уступить, но она сопротивлялась.

— Нет, — прошептала она, выгибая шею и прерывая их поцелуй.

— Не сдерживайся, маленькая шлюха, — зашептал Снейп, уткнувшись носом ей в ухо и позволив зубам сомкнуться на мочке.

— Всё закончится слишком быстро, — возразила Гермиона, чьи бёдра двигались, несмотря на сопротивление, — она желала, чтобы это продолжалось. — Я хочу, чтобы всё продлилось дольше… Хочу ещё…

Северус поднял голову и посмотрел в её лицо, глаза его были похожи на озёра, в которых можно было утонуть. Он внимательно изучал её, медленно проникая внутрь двумя пальцами, но оставляя клитор нетронутым. Затем он посмотрел вниз на её тело, наслаждаясь видом раскрытого, скользкого и вожделеющего влагалища.

Наконец, его взгляд вновь переместился к лицу Гермионы, его гипнотизирующие глаза были полуприкрыты, а выражение открытой, необузданной чувственности исказило губы.

— Ты можешь получить столько оргазмов, сколько пожелаешь, жадная девчонка, — хрипло пообещал он, проникая третьим пальцем в её влагалище и прилегая ладонью к клитору.

Гермиона притянула его голову к себе, запустив руки в мягкие волосы и приоткрыв губы, чтобы впустить его юркий язык. Он точно знал, как возбудить её, языком подражая движениям пальцев в её влагалище. Через несколько секунд такой стимуляции Гермиона кончила, сильнее сжав бёдрами его запястье.

Она задрожала, прижавшись к нему, поэтому он призвал со стула в углу свой пиджак и накрыл её, заботливо гладя поверх грубой ткани, как делал это в те давние времена, когда они оставались в его кабинете. Поддерживая Гермиону одной рукой, Снейп расставил ноги, чтобы удобнее распределить её вес, а рука, которой он прежде ласкал промежность, обхватила округлые ягодицы.

Постепенно Гермиона пришла в себя. Разум успокоился после криков и ослабленного напряжения между ними, вызванного оргазмом, — но она ещё не закончила, нет, совсем не закончила. Девушка наклонилась, чтобы припасть губами к коже, видневшейся из-под расстёгнутого воротника его рубашки, и прижалась попкой к ткани шерстяных брюк, под которыми эрекция утихла лишь наполовину.