For the Potions Master's Amusement - Ради Удовольствия Господина Зельевара

Глава 73: Конкатенация

Крепко сжав запястье Гермионы, Северус повёл её в темноте. Она с нетерпением следовала за ним, надеясь, что никто не встретится на пути и не обнаружит её столь растрёпанной и возбуждённой. Когда они подошли к дверям кухни, Северус свернул в небольшой коридорчик, которого Гермиона раньше не замечала, и проводил её к боковому выходу из дома. Он отворил двери, и они оказались под покровом ночи.

— Куда мы идём? — спросила Гермиона, резко остановившись.

Снейп не повернулся к ней и даже не замедлил шага, так что ей пришлось тащиться за ним по гравийной дорожке к месту, напоминающему старые конюшни. Она увидела свет в окне верхнего этажа, а затем Северус направился вверх по наружной лестнице. Поднявшись, он распахнул дверь и отпустил тонкое девичье запястье.

— Входи, если ты этого хочешь, — решительно сказал он.

Гермиона вошла внутрь без колебаний, и Снейп последовал за ней. Закрыв за собой двери, он не преминул наложить охранные заклинания.

Гермиона оказалась в просторных апартаментах, занимавших весь верхний этаж.

— Что это за место? — спросила она, оглядывая мягкие кресла с веселыми подушками — определённо выбранными Ти.

— Это мои комнаты в Курьёзном коттедже, — коротко ответил он. — Ступай в спальню.

Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на него, и обнаружила на себе пристальный взгляд. Снейп снял мантию и бросил на стул, затем взялся за пояс брюк. Высвобождая кожу ремня из петель, он не отрываясь смотрел Гермионе в глаза.

— Последний шанс вернуться в дом, Гермиона, — сказал он совершенно бесстрастным голосом.

Она посмотрела на полоску кожи в его руке и медленно покачала головой.

— У меня нет ни малейшего желания уходить, — честно призналась она.

Снейп слегка отшатнулся, словно от удара, но быстро взял себя в руки.

— В таком случае на тебе многовато одежды, не находишь? — заметил он.

Она потянулась к пуговицам своей блузки.

— По-моему, я велел тебе идти в спальню, — сказал он резко.

— Хорошо, — сказала Гермиона, несколько смутившись. Какая разница, где она разденется, если в итоге они оба будут голыми?

Гермиона повернулась, чтобы уйти, но не успела сделать и пары шагов, как он поймал её. Запустив руку в курчавые волосы, Снейп вынудил её остановиться и медленно опуститься на колени. Он склонился над ней, и его чёрные глаза блеснули в свете масляной лампы:

— Судя по всему, тебе стоит напомнить, как ко мне обращаться.

Сердце Гермионы бешено заколотилось где-то в горле. Она была загипнотизирована его физическим превосходством и ужасно возбуждена его мрачными, требовательными повадками. Неужели она действительно забыла, каково это — принять приглашение в змеиное логово?

— Прошу прощения, сэр, — сказала она, отводя от него глаза. Соблюдение протокола заводило ещё сильнее.

— До сегодняшнего вечера кто в последний раз шлёпал тебя? — внезапно спросил он хриплым голосом.

Гермиона вдруг почувствовала, что вся покрылась мурашками. Это ревность?

— Никто, кроме вас, не шлёпал меня, сэр, — сообщила она, уткнувшись взглядом в колени.

Рука в её волосах напряглась.

— А кто последним целовал тебя до сегодняшнего вечера? — продолжал он.

Гермиона почувствовала, как краснеет от удовольствия — он всё ещё ревновал её, — но что это значит?

— В последний раз вы целовали меня, сэр, — ответила она.

Он отпустил её и снова выпрямился.

— Тогда вспомни, где ты и с кем, — сказал он и пошёл в соседнюю комнату.

Гермиона вскочила на ноги и поспешила за ним. Значит, он заставит её подчиняться, если она хочет, чтобы он трахнул её? Ну да ладно. Она может принять подобное. Но это, несомненно, означает, что впереди её ждёт несколько неприятных моментов. Конечно, она могла бы развернуться и уйти в дом, но такой сценарий не удовлетворит её. Она не успокоится, пока этот мужчина не сделает своё дело.

Когда Гермиона переступила порог, он уже зажёг свечи, и она увидела кровать с балдахином, на столбиках которой были искусно вырезаны извивающиеся змеи: слизерински-зелёное покрывало; такого же цвета ковёр на полу; комод и гардероб, также как и кровать, из эбенового дерева. У камина одиноко стояло кожаное кресло, а дверь за ним, несомненно, вела в ванную.

— Кажется, я велел тебе раздеться.

Вздрогнув, она посмотрела на него, уже было приоткрыв рот, чтобы ответить.

— Ты не имеешь права говорить, Гермиона.

Она прикусила губу, успокаиваясь. Он обращался с ней так, как будто она никогда не была с ним раньше — как будто она была неопытным стажёром, впервые вошедшим в кабинет Мастера Зелий.

Неужели кто-то ещё находился в его личном кабинете с тех пор, как она побывала там в последний раз? Эта мысль задевала за живое. Делил ли он в последнее время свою постель с какой-нибудь другой женщиной? Гермиона почувствовала болезненный укол ревности и сжала губы. Возможно, она — лишь воскресное развлечение, а после Снейп вернётся к той, кого сейчас тренирует.

Она посмотрела на него, начав расстёгивать блузку. Ответит ли он ей на подобные вопросы? Позволит хотя бы заикнуться о таком?

«Перестань думать об этом! — яростно сказала она себе. — Это не имеет значения! Просто уложи его в постель… раздень… прими его в себя!»

Снейп стоял в другом конце комнаты, ожидая, пока она закончит возиться с пуговицами.

— Скорее, или я сделаю это за тебя. Твоя одежда станет менее функциональной, превратившись в лохмотья, верно? Тебе придётся вернуться в дом голой, и тогда любой, кто встретиться тебе по пути, поймёт, чем ты занималась, — он неприятно улыбнулся.

Гермиона знала, что он вполне способен выполнить свою угрозу, поэтому стянула блузку через голову и сняла лифчик. Затем позволила юбке упасть на пол, оказавшись перед Северусом полностью обнажённой.

— Так-то лучше, — сказал он. — А теперь стой спокойно.

Он медленно приблизился к ней, и Гермиона с трудом подавила желание прикрыться руками. Странно, что можно было отвыкнуть от подобных демонстраций собственного тела. Тем не менее его сознание было полностью поглощено ею, и Гермиона отлично помнила, каково это — чувствовать, что внимание такого мужчины целиком и полностью сосредоточено на тебе. Осознание этого заставило её вздохнуть, и она на мгновение закрыла глаза, тяжело и глубоко дыша. Это всё того стоит…

— Открыть глаза, — сказал он и оказался прямо перед ней.

Гермиона повиновалась, заметив, что взгляд чёрных глаз замер на груди, прежде чем Доминант медленно обошёл её по кругу, изучая обнажённое тело. Когда он остановился, она ощутила его у своего плеча, так что когда он заговорил, его дыхание всколыхнуло волосы, закрывавшие левое ухо.

— У тебя всё ещё самая совершенная грудь, которую я когда-либо видел, Гермиона, — сказал он. — Знаешь, я часто думал о ней.

Её кожа мгновенно покрылась мурашками, соски сморщились, превращаясь в твёрдые камешки.

— Где же мне пройтись плетью, а затем ремнём, чтобы наказать тебя за недавнее неуважение? — сказал он задумчиво, и Гермиона не смогла удержаться:

— Но меня уже отшлёпали! — возразила она.

Почти сразу же он оказался перед ней, держа в руке нечто напоминающее её красный шариковый кляп.

— У тебя слишком долго не было практики, правда же? — сказал он. — Открой рот, чтобы принять кляп, маленькая шлюшка.

— Я… — начала Гермиона, но он заговорил снова, и звук его голоса напомнил удар хлыста:

— Это выход для тебя, девочка. Открой рот, сейчас же.

Чувствуя себя несколько напуганной, Гермиона повиновалась, и мягкая резина вмиг оказалась между её зубами, а удерживающие ремни закреплены сзади.

— Ну вот, — сказал он, отступая назад и оглядывая её. — Так-то лучше, правда? Теперь ты вряд ли случайно заговоришь без спроса.

Он казался довольным, и, честно говоря, Гермиона понимала, что слишком взвинчена сейчас, чтобы помнить о правилах. Это было в её характере — всё подвергать сомнению, и она слишком давно не практиковалась, чтобы помнить, что нужно вести себя тихо, если он хочет, чтобы она молчала. Возможно, сейчас ему и вправду лучше заткнуть ей рот кляпом.

— Но вопрос остаётся открытым, — продолжал он. — Какую часть твоего тела я разрисую плетью за дурное поведение, — он отступил назад и оглядел её с головы до ног.

Гермиона поймала себя на том, что затаила дыхание, ожидая, что же он решит. Её ягодицы всё ещё болели от полученных побоев, но ремень казался довольно жёстким инструментом для какой-либо другой части её тела, — почти наверняка он оставит сильные следы… с другой стороны, разве не будет приятно иметь подобное напоминание об этом вечере, когда она вернётся домой?

— О, я вижу здесь местечко, способное выдержать пару ударов плетью, — сказал он, шагнув в её личное пространство, и обхватил ладонью округлый зад. — У тебя даже есть небольшая защита, верно? — добавил он, проводя кончиками пальцев по волосам, покрывавшим лобок. — Руки вверх, — приказал он.

Гермиона подчинилась, чувствуя, что её запястья сжали невидимые путы. Она задумалась, не накладывал ли он сдерживающие чары всюду, где бы ни находился… Что ж, Доминант никогда не знает, где ему придётся выпороть девушку, не так ли?

«Прекрати это! — обругала она себя. — Его жизнь без тебя — не твоё дело!»

Снейп понаблюдал за её лицом, словно читая мысли, а затем его пальцы сжали половые губы, почти проникая внутрь.

— Насколько испорченной должна быть шлюшка, чтобы течь от угрозы выпоротого лобка? — спросил он, слегка поглаживая её клитор кончиками пальцев. — Это тот вопрос, который тебе следовало бы задать себе, голодная девочка.

Гермиона почувствовала, что сжимает его пальцы бёдрами, и ей стало стыдно за свою несдержанность. О, она хорошо знала, что была ненормальной в своих желаниях — разве её фантазии не ужаснули бы любого из её знакомых? По крайней мере тех, кто жил за пределами мира D/s. Но, святая Цирцея, зачем ему заставлять её думать об этом? Почему бы просто не поиграть с ней — и к чёрту всё остальное?

— Ты грязная девчонка, не так ли? — тихо спросил он, продолжая ласкать её пальцем. — Ты ведь любишь, когда тебя связывают, затыкают рот кляпом и бьют плетью, правда же?

Гермиона лишь беспомощно смотрела на него, зная, что её бесстыдные попытки доставить себе удовольствие при помощи его пальцев рассказывали гораздо более полную историю о ней и её желаниях.

— Вот именно, малышка, — пробормотал он и прямо у неё на глазах погрузил пальцы в рот, ссасывая с них её сок. Его глаза на мгновение закрылись, а когда он открыл их — необъяснимо потемнели и, если это вообще было возможно, его взгляд стал ещё более проницательным. — Я не забыл вкус твоей пизды, — прошипел он, затем повернулся и отошёл на три шага. — Ты ведь ещё помнишь о ремне? Расставь ноги на ширину плеч, как хорошая девочка, и не двигайся. Прими своё наказание подобно истинной послушной нижней.

Гермионе хотелось зажмуриться, чтобы спокойнее выдержать эту пытку, но она не могла оторвать от него взгляда. Именно таким он месяцами преследовал её во снах — Доминант в чёрных сапогах и брюках, в белой рубашке без каких-либо украшений, с тёмными волосами, ниспадающими на плечи и обрамляющими лицо при каждом взмахе орудия, будь то паддл, ремень, хлыст или его божественная плеть.