Лягушка Алхимическая

— Вы выдвигаете официальное обвинение? — уточнил капитан.

— Я не знаю, как там было дело, — Франкен откинулся на спинку стула. — Если кому и выдвигать обвинения, то ей, — он кивнул на Катрину.

— Это клевета! — рявкнул мужик. — Он же вам лжёт!

— Да как ты смеешь! — волна гнева прокатилась по моему телу от пяток до затылка и заставила подняться.

— Вы только что обвинили государственного алхимика во лжи? — капитан с суровым выражением обернулся к мужику.

Только теперь он обратил внимание на серебряные часы на столе. Казалось, он вообще не заметил, как полицейские вели себя с нами. Теперь же кровь отхлынула от его лица, оставляя его кожу белой, даже серой, и резко контрастирующей с чёрными волосами. Глаза его вытаращились и наполнились ужасом. Теперь он выглядел жалким, но вот сострадания почему-то не вызывал. Он открыл было рот, чтобы начать говорить что-то, но тут подала голос Катрина:

— Он меня… изнасиловал… — тихо произнесла она.

— Ах ты дрянь! — рявкнул мужик и замахнулся на неё. Девушка сжалась, отшатываясь, и мой френч соскользнул с её плеч, демонстрируя след от удара кнутом.

Зря он это сделал. Зря, зря, зря… Увидев след удара, двое полицейских мигом скрутили его и увели. Резко стало тихо. Оказалось, что за происходящим наблюдали все немногочисленные посетители кафе. И судя по выражениям лиц некоторых из них, им только попкорна не хватало. Н-да. Неудобно получилось. Я сгребла часы со стола и убрала в карман. Капитан и ещё один полицейский всё ещё стояли рядом с нами.

— Вы будете подавать заявление? — спросил капитан.

— А что будет, если этого не сделать? — осторожно спросила Катрина.

— Его высекут за нанесение побоев несовершеннолетнему и отпустят, — он пожал плечами. — И устроят проверку его заведению. Если нарушений не будет, то больше ничего.

— Тогда я не буду подавать, — отвела глаза девушка. Она уже снова натянула френч.

— Капитан?.. — обратилась я.

— Фарнел, — коротко кивнул он.

— Капитан Фарнел, — я нахмурилась. — Мы собирались прогуляться пешком, но у девушки повреждена нога. Вы могли бы нам помочь с транспортом?

— Конечно, — он кивнул. — Доставить в больницу?

— Нет, не нужно, — я помотала головой. — В конце концов, мы с братом врачи. Как-нибудь справимся с ушибом и вывихом.

Капитан Фарнел снова кивнул и сказал, что пришлёт машину через несколько минут. После этого полицейские ушли. Нечего было и думать теперь пообедать в этом кафе. Катрина переводила взгляд с меня на Франкена и обратно, несколько раз набирала в грудь воздуха, но так и не решившись заговорить.

— Так ты пойдёшь к нам работать? — разрушил молчание Франкен.

— Если я подойду вам, — она опустила голову.

— У нас не такие уж высокие требования, — он пожал плечами.

— За исключением списка на трёх листах, — хмыкнула я. — Но сначала надо тебя вылечить.

Когда машина военной полиции подъехала к нашему дому, перед калиткой в палисадник стояла небольшая группа людей. Они смеялись и говорили о чём-то. Франкен выбрался из машины первым и галантно подал руку сначала мне, а затем и Катрине. От группы людей отделился Харай и направился к нам. Он улыбался и казался очень довольным.

— Док, сегодня ремонт закончили, — сообщил он.

— О, скоро, — я невольно улыбнулась, всматриваясь в компанию за его спиной.

По большей части там были мужчины из общины. Работоспособные ишварцы нередко приходили в город, у которого находилось их поселение, чтобы найти какую-нибудь срочную работу, так что их было не так мало среди временных трудящихся и разнорабочих. Поскольку процесс ремонта был полностью доверен Хараю, он обратился к ним сразу. Работали эти ребята быстро и качественно, тем более, что мы платили за сделку, а не за часы. Благодаря этому удалось сэкономить время: судя по всему нашу врачебную практику можно было открывать хоть сегодня.

— Пойдём, — я потянула Катрину в дом, оставив Франкена заканчивать вопросы с рабочими.

Дом преобразился за какой-то месяц почти до неузнаваемости. Покуда мы с Франкеном почти жили в библиотеке, никакого особого внимания не его метаморфозы я не обращала, но теперь было заметно, какую работу проделал Харай и бригада ишварцев. Затёртые обои в прихожей канули в Лету, и стены были теперь выкрашены светло-жёлтой краской. Заново отполированный и покрытый лаком пол соединялся с деревянными панелями по низу. У стены напротив от входа находились шкафы без дверец, в которых на перекладинах болтались плечики. Справа висела наша верхняя одежда, слева вешалки были пусты. На полу лежал жёсткий коврик для обуви, и глухую стену слева занимала калошница с мягкими тапками. Почему-то розовыми.

Коридор уходил вправо и там разветвлялся. Налево был вход в гостиную, кухню и коридор в комнаты, а прямо располагалась теперь смотровая. Я провела Катрину туда. Это помещение едва не вызвало у меня дежавю — настолько похожей комната оказалась на смотровую в доме в Метсо. Даже штора была один в один. Я указала Катрине располагаться на кушетке, а сама ушла через операционную в кладовку. Тоже точно такую же, как в Метсо. Единственная разница заключалась в том, что окно и дверь поменялись местами. Я вернулась через пару минут с несколькими склянками с препаратами и мотком бинта. Девушка сидела на краешке кушетки и напоминала перепуганную мышь. Я вздохнула, достала из-под кушетки низенький табурет, уселась и осторожно взяла в руки её ногу.

— Меня зовут Фредерика Штейн, — до меня только что дошло, что мы так не представились. — Брата — Франкен. Чаще нас называют доктор Фреди и доктор Френки.

— У… угу, — кивнула она.

— Перелома вроде нет, — констатировала я, ощупав стопу. — Похоже, просто подвернула. Это быстро пройдёт.

Я поднялась и взяла одну из склянок с этикеткой «Растяжения. Мазь. Наружное». Нога чуть опухла, и ступать ей, должно быть, было больно. Я нанесла тонкий слой мази и наложила тугую повязку, чтобы сустав был в покое. Теперь нужно было осмотреть след от кнута. Катрина неохотно сняла рваное платье и повернулась ко мне спиной. Полоса на коже покраснела и вспухла. Я отвернулась смешать препараты. В дверь постучали.

— Что у вас там? — донёсся голос Франкена.

— Всё в порядке, — протянула я, отсчитывая капли. — Ты не мог бы принести что-нибудь из моих вещей? Рваное платье никуда не годится.

— Перелома нет? — уточнил он.

— Нет, — отозвалась я.

— Хорошо, сейчас.

Я снова развернулась к Катрине и осторожно смазала её спину. Покраснение сразу начало сходить, и мне показалось, что даже её спина немного расслабилась.

— Что вы со мной сделаете? — тихо спросила она.

— В смысле? — я ещё рассматривала её кожу.

— Вы меня выкупили у него, — она горестно вздохнула. — Что теперь со мной будет?

— Никто тебя не выкупал — ты же не вещь, — фыркнула я. — Франкен заплатил названный долг, и всё. Ты вольна уйти хоть сейчас, если тебе хочется. Никто не будет держать тебя здесь силой или что-либо заставлять. Мы лишь предлагаем тебе пристойную работу. Не более.

— Чтобы я могла расплатиться? — она повернулась ко мне и мрачно посмотрела в глаза.

— Никто не давал тебе денег в долг, — я вздохнула.

В дверь снова постучали, и пошла забрать вещи. Франкен принёс длинное платье в чёрно-серо-белую клетку. Оно было приталенным, но скрывало вообще всё, что только можно было скрыть длинными рукавами, подолом в пол и высоким воротничком. Ему было уже лет пять, но старым и заношенным или застиранным оно не выглядело. Я отдала его Катрине и отвернулась, давая возможность одеться без пристального внимания.

— Итак? — я обернулась, как раз когда она закончила.

— Я правда могу остаться? — Катрина как-то виновато на меня смотрела.

— Мне тебя уговаривать, что ли? — я закатила глаза.

Она опустила голову. Я осторожно положила ладони ей на плечи и чуть приблизилась. Она вздрогнула и подняла затравленный взгляд.

— Никто тебя здесь не обидит, — максимально убедительно произнесла я. — Мы можем отругать за плохо сделанную работу, но никакой порки и уж тем более… ну, того, что он там с тобой сделал, здесь не будет.

— Правда можно остаться? — повторила она.

Я еде сдержалась, чтобы не зарычать. Мне понадобилось пару секунд, чтобы унять раздражение.

— Правда можно, — наконец выдохнула я.

Я передала Катрину Хараю, чтобы он показал ей комнату, которую мы планировали предоставить домработнице. Он увёл её, а я отправилась на экскурсию. С момента приезда я бывала только в трёх помещениях — кухне, гостиной и своей спальне. Но теперь надо было осмотреть всё. Первым делом я спустилась в подвал. Там располагалась котельная и прачечная, в которой ещё нужно было нанести круг преобразования. Это занятие строителям доверять не стоило — один неверный символ, и вместо стирки мы получаем бочку грибов, в лучшем случае. В худшем — руины. Здесь же было ещё одно помещение, ранее использовавшееся как кладовка с постоянной температурой. Теперь мы планировали использовать его как лабораторию. И я уже знала, чем займусь здесь в самое ближайшее время. Находившиеся на первом этаже гостиная и кухня тоже преобразились. Вместо хлипкой, преобразованной мебели там теперь была добротная дубовая. Гостиная, впрочем, стала больше похожа на библиотеку, поскольку вдоль стен стояли стеллажи с книгами, а в центре был большой круглый стол в окружении удобных кресел с синей обивкой. С потолка свисала люстра с тканевым голубым абажуром, обшитым бахромой, а в противоположных углах размещались два торшера так, чтобы их свет делал чтение наиболее комфортным. А вот кухня, которая изначально была довольно большой, стала больше походить как раз на гостиную за счёт появившегося углового дивана и обеденного стола. Гарнитур навесных и напольных шкафов, объединявших плиту и раковину, был белым, но кто-то из строителей сделал на дверцах красивую роспись цветами. На окне появились симпатичные занавески. Видимый через окно задний двор тоже стал более обжитым.

Мебель появилась и в комнатах на втором этаже. Прежде всего, в спальнях возникли шкафы и кровати, что, впрочем, было сделано почти что в первую очередь. Но я только теперь обратила внимание, чтоб у меня поменялись обои с мутно-серых на бело-зелёные в полоску, а на полу появился травянистого цвета мягкий ковёр с длинным ворсом. Напротив наших в Франкеном спален были сделаны две комнаты для гостей, которые также могли служить как больничные палаты на случай, если таковые нам бы понадобились. В последнем, впрочем, сомневаться не приходилось. В дальнем же от лестницы конце коридора теперь размещались кабинеты: Франкена с кульманом и столярным широченным столом, и мой со столом письменным и пока ещё пустыми стеллажами. Двери располагались напротив друг друга, и между ними стояли напольные часы с маятником. В общем, ремонтом я осталась довольна.

Я спустилась в кухню и взяла там несколько лимонов, с которыми решительно двинулась в подвал. И буквально в дверях налетела на Франкена, который сначала озадаченно посмотрел на меня, а затем на фрукты у меня в руках.

— А… — начал было он, но я не дала ему договорить.