Луч света для Олигарха

Глава 34

КЛИМ

Наводка пришла через моего дальнего знакомого.

Ему не сказали, кто похитил Кристину, но мы это уже знали. Ему сказали, где она, и мы не раздумывали кинулись к месту. Мы остановились буквально в пятистах метрах от борделя, куда по словам наводчика её привезли. Мы расположились в складах, я как раз был в оружейной комнате, когда один из моих людей сообщил мне новости, которых я ждал с тех пор, как Кристину схватили, – Босс, Шахов прибыл.

Я остановился с ножом в руке и посмотрел на своего человека. Он заерзал в дверях, и я знал, что он хочет уйти с глаз долой. Прямо сейчас я был убийцей, которого создали Яковлевы, оружием, которое помог отточить сам Шахов.

– Ты новенький? – спросил я.

Его глаза посмотрели с прищуром, прежде чем он кивнул, – Да, босс.

– Ты убивал?

Очередной рывок головы, – Есть такое.

Я направил на него свой нож, – А если они нападут прямо сейчас, если Шахов на самом деле предатель и попытается убить меня, что ты будешь делать?

Надо отдать ему должное, он не колебался. Он расправил плечи и заложил руки за спину, ровно расставив ноги, – Я убью его не задумываясь.

Дверь в комнату открылась, и Шахов прошел мимо него, но остановился и взглянул на него, – Убьешь?

Глаза новенького чуть не выпали, – Я бы. Простите, – его взгляд метнулся в мою сторону, – Но я бы убил вас. Я верен семье Романовых и… —он замешкался, снова взглянув на меня, прежде чем опять посмотреть на Шахова. Их взгляды встретились и задержались на мгновение.

Мое уважение к нему возросло.

Шахов сдерживал ухмылку, но он был здесь не для того, чтобы подстрекать моих ребят. Он был здесь совсем по другой причине. Я подбросил свой нож в воздух, поймал его за рукоять и кинул в сторону новенького, оно пролетело в сантиметре от его уха. Он застрял в стене позади него.

Он замер, даже не глядя на нож.

Я указал на него, —Возьми его. Сегодня вам понадобится больше, чем несколько пушек.

Он шагнул в сторону, схватил нож и выдернул его из стены. Он кивнул каждому из нас, прежде чем выйти в коридор.

Я подождал, пока дверь закроется, затем повернулся к Шахову, —Что ты здесь делаешь?

Его глаза прищурились, глядя на разложенное мной на столе оружие, – Ты готов к этому?

– К чему готов? – я знал о чем он говорил, но я хотел услышать этот вопрос именно от него.

– Начать войну, – подытожил он.

Он пересек комнату и встал с противоположной стороны стола. Он опустил глаза, изучая меня, – Ты любишь её?

Эмоции вспыхнули у меня внутри. Я нахмурился, взял другой нож и сунул его в наплечную кобуру, —Ты когда-то начал войну за женщину, которую любил.

– Да так и есть, – сказал он, но он ждал ответ на свой вопрос.

– Значит, ты проделал весь этот путь, чтобы спросить меня, люблю ли я Кристину?

– Не иди на войну, если не хочешь, – тихо сказал он. Он наклонился вперед, – Она с их стороны, пойми. Ты вломишься туда, чтобы забрать одну из них, вот как они это выдадут. Готов ли ты к последствиям после этого? Ты можешь умереть. Она может умереть. Готов к этому?

– Она может уже мертва, – сказал я сквозь зубы.

– Она стоит этого? – спросил он, пристально вглядываясь в меня.

Между нами прошла секунда. Другая. Я ждал, и Шахов тоже. Он сказал свое слово. Вот почему он пришел, чтобы испытать меня. Я наклонился вперед, мое оружие было готово к бою, и сказал, что нужно сказать, – Да. Она моя женщина.

Ничто другое не имело значения. Кристина была моя.

Шахов отступил, когда я взял еще одно оружие и вышел.

Я выбежал из комнаты, прошел по коридору и направился к складу, где ждали мои люди. Мое появление было сигналом. Все было запланировано. Все знали свои места, и когда я проходил мимо них, они следовали за мной.

Мы собирались получить то, что было моим.

Мы постучали в заднюю дверь публичного дома. Дверь открылась, часть дыма и сухого льда выплыла наружу, и человек, который дал нам наводку, вышел в переулок.

Я уставился на неё, это была свекровь Кристины, – Ты делаешь это что бы спасти свою жалкую жизнь? – спросил я её цедя каждое слово.

Она вздрогнула, сложив руки перед собой. Она надела легкую куртку, но по-прежнему была одета в ту же одежду, которую я видел на видеозаписи с мероприятия с камер наблюдения. Я заметил засохшую кровь на ее свитере и, прежде чем она произнесла хоть слово, сказал, – Лучше бы это была не кровь Кристины.

Ее голова опустилась, и я посмотрел на макушку ее головы, она была с запекшейся кровью. Она оглянулась, страх застилал ей глаза, – Кристина пострадала. Я не могу лгать об этом.

– Она в подвале?

Она кивнула, не в силах выдержать мой взгляд, – Да. Я заперла дверь, ведущую на первый этаж. Ни одна из девушек не будет вам мешать. Там есть комната, там четверо охранников. Они должны быть здесь, но сейчас смотрят игру. Кристина в задней комнате, с левой стороны. Там есть еще одна комната, куда охранники ведут своих девушек. Я не могла открыть её, чтобы посмотреть, кто там был, так что там может быть больше людей, – она выглядела жалко, – Я хотела бы забрать Кристину с собой. Она тоже моя семья.

– Этого никогда не произойдет, – я наклонился вперед. Я хотел, чтобы она увидела отвращение в моих глазах, – Она не твоя семья. Ты никогда не принимала ее и используешь ее, чтобы избавиться от собственной вины. Если бы ты была моей семьей… – я вытянул пальцы в форме пистолета и прикоснулся ими у виска, – Я бы прострелил тебе башку. Именно так я поступаю с предателями. Кристина может быть более снисходительной.

Она судорожно вздохнула, – Да. Что ж. Пожалуйста, просто вытащите ее, —после этого она побежала по переулку между моими парнями. Я дождался проверки периметра, и как только они дали сигнал, что все чисто, мы двинулись.

Убийство для меня не имеет большого значения. Человеческие жизни приходят и уходят. Однажды Шахов сказал мне, что моя точка зрения искажена из-за прошлого моей семьи. Обычно для такой работы главарь мафии не идёт вперед. Но я не был похож на предыдущего босса или даже на Шахова. Я хотел пойти первым. Возможно, это был элемент неожиданности. Из-за угла вышли двое парней, и я выпустил две пули, по одной в каждый лоб. Когда их тела упали на землю, я наслаждался ощущением того, что переступаю через них и продолжаю двигаться дальше, как будто они были ничем.

Выбив дверь первой комнаты, я вошел и выпустил еще две пули в первого мужика, которого увидел. Один из моих людей подошел ко мне и убил второго. Потом нас обоих отвлек звук из других комнат. Мы услышали выстрелы пушек за дверью, прямо с другой стороны от того места, где мы стояли.

Я повернулся и помахал остальным, чтобы они шли вперед, – Продолжайте зачистку, – я указал пальцем на пять из них, – Ребята, пойдемте со мной.

Из соседней комнаты раздалась стрельба. Мы подождали, пока все рассеется, и помчались в конец коридора. Яковлева сказала, что та дверь, что слева, там Кристина, а правая, хрен знает что там.

Я ненавидел неизвестность.

– Клим, – один из моих людей схватил меня за руку, – Мы сами проверим, – он указал своим пистолетом на комнату, где находилась Кристина, – Иди к ней.

Я кивнул, но мне пришлось подождать, пока они выбили правую дверь. Я услышал выстрелы и сделал то же самое с левой дверью. И когда я вошел внутрь, мое сердце остановилось. Весь адреналин и кайф просто покинули меня.

Она была привязана к кровати, вся в синяках. Господи, как же я любил её.

Я не мог пошевелиться, я был в каком-то ступоре. Они избили ее. Половина ее лица была опухшей. Один ее глаз не открывался. Ее горло было черным. Ее руки, я сделал три шага к ней, на руках были следы от обуви.

У меня пересохло во рту от этого зрелища.

Я крепче сжал свой пистолет, нуждаясь в ощущении ножа в другом. Я хотел развернуться, найти одного из их людей и выпотрошить его. Я хотел, чтобы он медленно истекал кровью, и я хотел, чтобы эти мрази ответили за всю ту боль что причинили ей.

Но тут у Кристины открылся здоровый глаз, и меня охватило шаткое спокойствие.

Нежность, какой я никогда не испытывал, покрыла ярость внутри. Это было похоже на тонкую простыню, скрывающую жажду крови, и я с трудом сглотнул, заставив себя улыбнуться. Она должна была видеть мою улыбку. Она должна была знать, что все будет хорошо. Я бы сказал что угодно, пообещал бы что угодно, сделал бы что угодно, лишь бы эта женщина снова почувствовала себя в безопасности.

– Привет, – тихо сказал я, вставая рядом с ней на колени.

Слезы потекли по ее лицу, скользя по синякам.

– Привет, – я поднял руку, собирался вытереть слезы, но замешкался. Я не хотел причинять ей боль. Я любил ее. Это чувство пронеслось сквозь меня, покрывая мои легкие, мой голос, мои мысли, —У меня есть ты. Я тебя люблю.

Она просто продолжала плакать.

– Кристин? – я провел большим пальцем по ее лицу, надеясь на Бога, что я не причинил ей боль этим легким прикосновением, – Ты можешь говорить?

Ее голова едва качнулась. Она не могла говорить и только плакала.

Я быстро развязал веревки. Как только последняя высвободилась, я просунул руки под нее и поднял. Она была такой легкой, такой чертовски легкой, как будто она похудела за день, когда ее похитили. Я чуть не споткнулся, направляясь обратно к двери, но глубоко вздохнул и крепко обнял ее, оберегая, чтобы она больше никогда не чувствовала себя в опасности. Двое моих людей ждали меня. Они увидели Кристину, что с ней сделали, и все замолчали, пропуская меня.

Дверь, ведущая на первый этаж, теперь была открыта, и там стояла группа девушек. Они были едва одеты. Когда они увидели Кристину у меня на руках, я услышал тихие вздохи. Двое из них начали плакать.

Когда я вышел на улицу, машина остановилась рядом со мной, и задняя дверь распахнулась. Шахов был там.

Я забрался внутрь и сел, осторожно держа ее на коленях. Водитель закрыл дверь, и мы поехали. Как только мы отъехали от публичного дома, я повернулась к нему, – Зачем ты пришел?

Его взгляд упал на Кристину, прежде чем он пробормотал, – Мы семья. Я пришел поддержать тебя.

Я кивнул в знак благодарности.

Я не отрывал глаз от неё всю дорогу домой. И когда мы приехали, вместо того, чтобы пойти на ее этаж, я отвел ее на свой и уложил в свою кровать. Мы вызвали врача, и как только он осмотрел ее, обработал ее травмы и дал обезболивающее, я позволил ей поспать.

Когда я вышел, Шахов ждал на кухне вместе с другими моими людьми. Все знали, что это означало, что мы снова собираемся на войну, но сегодня вечером я решил, что мы подождем.

Я вернулся и прислонился к стене своей спальни, наблюдая за дыханием Кристины, я стал ждать, пока она проснется.