Завораш

В ТЕМНОТЕ ВСЁ ВИДИТСЯ ИНАЧЕ

Если солдаты и удивились приказу срочно покинуть лавку, то не подали виду. Глядя им в спины, Дагал проследил, чтобы они убрались прочь, не захватив с собой ничего лишнего. Затем, закрыв и заперев дверь, начальник тайной службы облокотился на неё спиной и некоторое время стоял, прислушиваясь к звукам снаружи.

Кажется, солдат-выскочка остался недоволен таким поворотом дел. Он был разочарован тем, что ему не удалось попасть в подвал вслед за Дагалом. Вдобавок их всех выдворили, а дверь захлопнули прямо перед носом. По его словам, Дагал остался внутри абсолютно один, и это было ещё более странным. Ни один из солдат не поддержал говорившего вслух, но было слышно недовольное бурчание, за которым стояло нечто большее, чем одобрение выскочки. Очевидно, солдаты признавали в нем авторитета.

Однако Оша мало заботили тонкости человеческих взаимоотношений. Куда интереснее была неожиданная находка. Нечто отдалённо похожее на кокон, которым окружают себя личинки, прежде чем перейти в стадию куколки. Или те коконы, в которые свивают свои жертвы пауки.

Дагал торопливо осмотрел все запоры. Их было множество: несколько засовов и ещё один огромный навесной замок, старинный, с хитрым механизмом.

Затем Дагал вновь прислушался. Человек в подвале всё ещё не оставлял попыток выбраться. Глава тайной службы слышал, как руки узника шарят по стенам, скребут камень, но снимают с сырых булыжников лишь фрагменты росшего между ними мха.

Дагал ощутил, как внутри ворочается паразит. Ош вновь вцепился в его плоть своими крючками. Кроме этого, он чувствовал другое: то, как через его пищевод наружу скользит что-то длинное, тонкое и подвижное. Словно ком червей, проталкивающихся вверх, в носоглотку и ротовую полость… Вскоре из его рта, носа и ушей показались пучки длинных отростков, которые принялись шевелиться в воздухе. Подойдя к тому, что осталось от кокона, Дагал опустился на четвереньки и наклонился, поднеся лицо вплотную. Если бы в этот момент его увидел кто-либо из солдат, он мгновенно решил бы, что сходит с ума: жгутики принялись шарить по поверхности кокона словно длинные гибкие пальцы.

На самом деле отростки служили Ошу органами осязания. Изучая останки, он пришёл к выводу, что тот, кто соорудил этот кокон, почти наверняка разумен, неплохо приспосабливается к условиям окружающей среды, и судя по всему, по-настоящему смертоносен.

Наконец ему попался кто-то, в чьём теле Ош почувствовал бы себя в безопасности. Не нужно больше искать носителей и кочевать от одного к другому. Похоже, у него появился шанс если и не навсегда, то уж точно надолго завладеть надёжным, сильным и крепким телом. К тому же ему вдруг стало интересно. Это новое чувство Ош открыл в себе с немалым удивлением. Оказывается, он тоже мог испытывать чувства. Возможно, сказались годы, проведённые в теле оракула?

Дагал-Ош почувствовал, как внутри закипает азарт. К тому времени он уже достаточно изучил странную вещь, чтобы понять, что перед ним пища. В действительности всё в этой лавке было предназначено для того, чтобы не дать жертвам возможности бежать: подвал, глубокий колодец и даже занавешенные наглухо окна.

Отростки продолжали свой танец. Внутри кокон напоминал тончайшее кружево. От контакта с воздухом заключённая в него плоть размягчилась, стала плавиться и растекаться по полу. Выглядело это словно выставленное на солнце масло. То, что некогда было останками человека, медленно превращалось в полужидкий суп, растекающийся по полу. Но ни отвратительная картина, ни поистине ужасный запах не могли остановить Оша. На концах его отростков располагались крохотные хоботки, через которые паразит пробовал субстанцию на вкус.

Личности Дагала, заточённые внутри захваченного тела, кричали и умоляли прекратить. Их голоса — голос самого Дагала и его тайного советника, звучали для Оша не громче комариного писка. Голос, до этого рассуждавший разумно и рационально, превратился в невнятный скулёж. Если от личности Дагала и осталось что-то, то это нечто утратило последние крохи разума, столкнувшись с ужасом в лавке: растворенная человеческая плоть, каннибализм и прочее.

И пока два голоса внутри Дагала кричали, к ним присоединился третий, шедший из подвала. Голос клирика. Его владелец, похоже, стал понимать, что никто не придёт ему на помощь.