Завораш

ОДНА ЖИЗНЬ НЕВЕЗЕНИЯ

Спустя час после того, как Спитамен оставил зекамцев на той безымянной улочке в мёртвом квартале, он покинул город. Сделать это оказалось нетрудно. У ворот Спитамену повстречалось двое стражников, которые пропустили его без лишних слов. Очевидно, не в их обычаях было задавать вопросы тем, кто город покидает. Ну и скатертью дорожка… На тракте орудуют бандиты, в стороне от дороги встречаются дикие звери. За ближайшим холмом перестают действовать законы Завораша и власть номарха. Если погибнешь на дороге, то тело так и останется лежать в пыли. Максимум, на что стоит рассчитывать несчастному, так это на то, что какие-нибудь путники оттянут его труп в сторону, чтобы не мешал движению повозок.

Всё это Спитамен услышал от стражей, пока те отпирали для него крохотную калитку в городских воротах. Вернее один говорил, а второй позёвывая, справлялся с замками: один, второй, третий. Когда было покончено с последним, Спитамен шагнул в дверной проем, за которым была почти непроглядная темнота.

За его спиной вновь загрохотали замки.

Отойдя от города на приличное расстояние, бродяга скинул капюшон. Внезапно ему захотелось обернуться, но он подавил это желание. Точно так же некогда он уходил из отцовского дома: порывая с прошлым.

Теперь он шёл по дороге. Постепенно тракт становился у́же. По обочинам стало встречаться больше мусора: брошенные повозки, детали машин, какие-то старые железки. Неожиданно Спитамен вспомнил, что говорил стражник у ворот. Что если он погибнет на этой дороге, то не найдётся никого, кто убрал бы его труп.

Постепенно небо на востоке прояснялось. Спитамен решил сделать привал. Для этого он приметил большой валун в стороне от дороги. Стоило ему привалиться к камню спиной, и закрыть глаза, и он уже спал.

Его разбудил толчок в плечо. Прикосновение было лёгким, почти нежным, но Спитамен мгновенно вскочил на ноги. В следующее мгновение ещё не совсем понимая, что происходит, он уставился на человека перед собой.

Человек был невысокого роста. А ещё он был странно одет — в какие-то побитые молью шкуры, перевязанные верёвками. В руках у него был посох, с вершины которого свешивались многочисленные ленты. На конце каждой было по косточке, пучку волос или перу. Всё это колебалось на ветру, время от времени сталкиваясь и издавая странный, но на удивление мелодичный перестук.

Дервиш, подумал Спитамен. Святой человек, скиталец. На любой дороге можно было встретить подобных ему. Некоторые путешествовали годами, десятилетиями, нигде не задерживаясь дольше, чем на краткий ночлег.

— Далеко ли до города Завораша? — спросил дервиш.

Спитамен посмотрел в сторону, откуда держдал путь, и не увидел там города. Оказалось, за ночь он преодолел достаточное расстояние, чтобы город со всеми его башнями потерялся за окружающим ландшафтом. Солнце, стоявшее достаточно высоко, заливало всё вокруг золотистым сиянием. Значит, утро давно наступило и день был в самом разгаре. Сколько он провёл вот так, под камнем?

Спитамен ответил, что до города несколько часов пути. Слушая его, дервиш улыбался. Улыбка показалась Спитамену добродушной и даже немного озорной.

— Меня зовут Папст, кстати, — сказал человек, протягивая руку, — Ещё встретимся.

— Вряд ли это случится, — пожал плечами Спитамен, — Я покидаю эти края, ты же, как вижу — наоборот.

Папст лишь молча покачал головой.

— Кто знает, — сказал он.

После этого они разошлись — каждый в свою сторону. Спитамен направился прочь от города, человек, назвавшийся Папстом — в обратном направлении.

Пройдя два десятка шагов, Спитамен всё же обернулся, хотя и не собирался этого делать. Одинокая фигурка шагающего по дороге дервиша всё ещё виднелась вдали. Солнце заливало своим светом дорогу и идущего по ней путника.

— Кто знает, — задумчиво произнёс Спитамен. Рука его сама собой опустилась в карман и нащупала сферу. Шар в его ладони был горячим, почти таким же горячим, как и нагретые солнцем камни вокруг.

Как и раньше, Спитамена посетила мысль, что сфера жила какой-то своей собственной, особенной жизнью. Если это было оружие, то оружие со своим собственным интеллектом. Следом пришла другая — куда более тревожащая мысль, — нужен ли подобному оружию тот, в чьих руках оно оказалось?

Однако мгновением позже Спитамен отбросил мрачные мысли. Ему стоило радоваться солнцу. Радоваться неожиданному освобождению. Даже двум! Во-первых: он больше не чувствовал жажды наркотика. Она ушла, и впервые за долгие годы Спитамен ощутил себя по-настоящему свободным. Это не значит, что он стал другим человеком, однако всё вокруг него действительно казалось новым.

Возможно, неким образом повлияло то, что несколько раз за последние пару он дней оказывался на краю гибели? А может, причиной являлся его уход из Завораша? Ни для кого не секрет, что этот город подчинял, и в конце концов ломал каждого, кто оказывался достаточно слаб или глуп для того, чтобы податься его соблазнам. Одни оказывались на улице, другие — в канале, став при этом жертвой безумцев вроде паука-модификанта.

Неужели все дело в сфере?

Возможно, не только в ней…

Внезапно Спитамен понял, что уже почти сутки не чувствует боли в том месте, куда угодила картечь. Дотянулся рукой, потрогал. Пальцы коснулись тонкой, нежной кожи. Шрамы затянулись.

Хорошо. Значит, у него получится добраться… куда-нибудь, и не истечь при этом кровью. И все же, куда именно он шёл? И что ждало его впереди? Спитамен никогда не был силен в географии, но одно знал точно: любые дороги куда-нибудь ведут. И Спитамен направился дальше. Капюшон надвинут низко на лицо, рука — в кармане, крепко сжимает сферу. Возможно, он и не знал куда направляется, но сфера… Она точно должна была знать. И становилась горячее всякий раз, когда на очередном перекрёстке он выбирал верный маршрут.