Завораш

КТО ЧИТАЕТ В СЕРДЦЕ УБИЙЦЫ?

Погоня оказалась недолгой.

— Стой!

С того момента, как неизвестный бродяга вылез из окна подвала и до того мига, когда прозвучал крик, прошло меньше нескольких ударов сердца. Фактически, столько времени потребовалось бы, чтобы сделать вдох, пройти три шага, или — достать из чехла самострел, прицелиться, выкрикнуть, затем нажать на спуск.

Если подумать, никакой погони вообще не было. Напарники, отходившие в это время от лавки Рашки, увидели, как какой-то тип вылазит из крохотного окошка вровень с землёй. Оба ахнули: никому из них и в голову не приходило, что в такое крохотное отверстие мог пролезть человек.

Кричал Анабас, а стрелял Сур.

Будь оно по-другому, злоумышленник наверняка замер бы на месте, остановленный сначала громогласным выкриком великана, а затем — и пулей его более ловкого напарника.

Рашка наблюдал за всем этим в крохотную щель под самой крышей изнутри здания. Вид открывается сверху и сбоку — так он видел бы переулок, если бы, к примеру, выглянул в окно. Однако окон в лавке у паука не было, и вот почему: много лет назад одна из жертв Рашки вырвалась ещё до того, как он закончил пеленать её паутиной. Будучи в чём мать родила, крича и размахивая руками, человек пробежал два квартала, пока его неожиданно не сбила конная повозка. Сбила, к счастью, насмерть. Поэтому никто не узнал, откуда он бежал, и кто был причиной необычного вида несчастного. После этого Рашка заколотил все окна, а на место проёмов повесил гобелены и покрывала. И все же кое-что он упустил из виду. Одно окно — в подвале — осталось незаконченным. Теперь паук проклинал себя за это. Оплошность, которая могла стоить ему всех планов!

Поэтому он обрадовался, когда один из стражей поднял пистолет, прицелился бродяге в спину и нажал на спуск.

Вернее, самого момента, когда палец стража нажимал на спуск, Рашка видеть не мог даже при всем своём остром зрении, зато крики и последовавшую затем суматоху различил хорошо. Раздавшиеся одновременно крики наверняка были слышны на несколько кварталов вокруг. Стражи не так часто заглядывали в эту часть города. Однако произошедшие за последнее время убийство изменили этот годами установившийся порядок, и теперь свистки городских стражников регулярно прорезали тишину городских трущоб. Этими свистками городские стражи сообщали друг другу, что патрулирование проходит без проблем. В обычном режиме — один короткий свисток и два длинных, а если требуется помощь — то три коротких или три длинных. Последние сигналы почти никогда не звучали, поскольку удивительным образом в последнее время трущобы сделались относительно спокойным местом. И всё потому, что поблизости орудовал неизвестный убийца. Чудовище, которое похищает с места преступления части тел своих жертв.

Забирает, чтобы пожирать? Использует для медицинских опытов? Рашка захихикал, подумав об этом. Никому и в голову не могло прийти, что за причина побуждала его убивать и забирать трофеи.

Разглядывая развернувшуюся снаружи сцену, Рашка вплотную прильнул к щели. Его паучьи ноги цеплялись за сплетённую им паутину, свисающую с потолка, в то время как руки не переставали плести новую нить. Нить, которая могла показаться на первый взгляд тонкой и хрупкой, на самом деле была прочной, словно стальная проволока. На самом деле человеческие пальцы куда лучше подходили для того, чтобы управляться с паутиной, и Рашка в который раз подумал о том, как несправедлива природа: всякому организму она даёт не более оптимальные, а более подходящие органы.

Рашка начинал строительство новой колыбели для себя, и ещё одной — для запасов пищи. Они пригодятся, когда он впадёт в спячку — короткий, но все же необходимый период, во время которого метаболизм в организме замедляется. У обычных пауков это было связано с холодным сезоном и недостатком пищи, Рашка же получил эту особенность вместе с модификацией.

Он наблюдал, как стражи склоняются над застреленным бродягой и шарят по карманам. Человек едва заметно пошевелился, и только сейчас паук понял, что картечь из ручного самострела угодила ему в поясницу чуть пониже спины. С такого расстояния подобный выстрел не способен причинить хоть сколько-нибудь ощутимого вреда. В очередной раз Рашка выругался.

Затем один из стражей, тот, что был выше ростом, достал откуда-то из складок одежды бродяги некий предмет. Очевидно, это и была та вещь, которую почувствовал Рашка. И тут он понял, что уже чувствовал нечто подобное раньше. Несколько дней назад он преследовал двух незнакомцев в верхней части города… К сожалению, самого источника беспокойства он тогда не видел, но сейчас, глядя на предмет, зажатый в руке стража, понял, что это именно та вещь.

Предмет был сферической формы и светится в полумраке. А ещё, как показалось Рашке, издавал высокий, на одной ноте, монотонный звук. Сейчас этого звука слышно не было, но он хорошо различил его, когда бродяга явился в лавку. Что-то было в этом звуке такого, что пугало и одновременно притягивало Рашку, в буквальном смысле заставляло разрываться на части — в этот момент все звериное в нем волновалось, бурлило и приходило в смятение. Все-таки, он был больше животным, чем человеком.

Именно поэтому он охотился. Не ради пропитания, не ради трофеев, хотя сбор оных входил в планы.

Рашка и сам не мог объяснить, почему вдруг решил убить другого модификанта.

В первый раз это была женщина с видоизменёнными глазами — кошачьими или змеиными, судя по вертикальному зрачку. Рашка тогда ещё слабо представлял себе, зачем вдруг запускает острый коготь глубоко в плоть и извлекает глаз из черепа словно косточку сливы.

Оба глаза он забрал собой, и никто так и не узнал, что убитая женщина была модификантом. Просто ещё одна жертва улицы. Теперь Рашка думал, что наверняка то убийство никто не расследовал. Вряд ли власти им даже заинтересовались. В худшие времена можно было каждый день видеть проплывающие по каналу трупы. Сейчас было по-другому, и не в последнюю очередь благодаря железной власти номарха. В последние годы законы ужесточились, поэтому невозможно было наткнуться на мертвеца, просто свернув в тёмный переулок. И всё же неизменным оставалось одно: тот же самый канал тёк не снизу вверх, к Верхнему городу, а наоборот. И это значило, что всем тем, кто жил наверху, в поместьях и резиденциях, не было никакого дела до того, что творится в Нижнем городе. Если идти достаточно долго по течению канала вниз, то можно набрести на такие места, где канал мельчает настолько, что его можно перейти вброд. Или и вовсе исчезает; в таких местах вода уходит под землю, в специальные тоннели. На входе в них всегда есть решётки — не для того, чтобы туда не могли попасть посторонние — это вряд ли кто-то или что-то вообще было способно контролировать, а для того, чтобы задерживать мусор. День за днём обитатели трущоб группами и поодиночке перебирали, просеивали и сортировали этот мусор в надежде найти что-то ценное: пару монет или случайно оброненное в воду украшение. Но чаще всего они находили совсем другое: останки людей и животных, гнилые тряпки, обрывки канатов, пучки водорослей, а также части лодок, которые течением приносило со стороны моря. Всё шло на пользу, всё годилось. Предварительно высушив на солнце, доски и тряпки сжигали в очагах, чтобы согреться ночью или приготовить пищу. Из-за этого над трущобами каждый день с наступлением темноты поднималось зарево бедняцких костров, от которых тянулся жирный удушливый дым.

Следующей жертвой стал престарелый тип — с виду джентльмен. В здешних трущобах водились и такие: щеголеватые, с холеной внешностью и имитацией дорогих украшений. Однако Рашку не прельщали поддельные изумруды и фальшивое золото. В качестве «секретного оружия» фат носил в ладони выдвижной «коготь», бывший на самом деле скорпионьим жалом. Один укус — мгновенная смерть.

Рашка убил его тихо и по-простому: накинул на шею верёвку и душил достаточно долго для того, чтобы глаза жертвы вылезли из орбит. Затем Рашка воспользовался ножом, который всегда носил с собой… Третья жертва, четвертая, пятая… Пятой была женщина с повадками кошки. Сама будучи убийцей, она являлась серьёзным и ловким противником. Рашка знал, что этой женщине случалось убивать, и не раз, но нисколько не боялся. Покончив с делом, Рашка как обычно забрал трофей и собирался вернуться в свое убежище, но сработало животное чувство опасности, и он решил задержаться в укрытии — на высотной балке, соединяющей два здания под ним. Как оказалось, чутьё не подвело его, и он не зря решил задержаться. Как раз в этот момент, когда Рашка подтягивал на толстом канате из паутины жертву на высоту балки, внизу появились двое людей в капюшонах. Некоторое время Рашка раздумывал, не убить ли этих двоих, но затем услышанная часть их разговора заставила его прислушаться…

***

Хорошая память никогда не была среди сильных черт Рашки, особенно после того, как паучья натура стала брать верх над человеческой стороной, однако этот разговор он заполнил полностью и мог пересказать с небольшими отступлениями практически слово в слово. Он и пересказывал себе, и не раз.

Словно старая пряха, задремавшая у огня с неоконченным клубком нитей в руке, он погрузился в летаргию, и слова всплывали в его сознании сами собой. Чёткие, словно вырубленные из мрамора, объятые огнём, истекающие кровью…

Он не видел лиц говоривших, как не видел сейчас лиц двоих стражей закона, которые подняли наконец с земли бесчувственное тело бродяги и поволокли куда-то. Что он рассмотрел в ту ночь особенно хорошо, прильнув всем телом к широкой балке между зданиями, так это одежду незнакомцев: балахоны с капюшонами странного тёмного оттенка. Если бы существовал «цвет сумерек», это был бы именно он — насыщенный серый, переменчивый, словно воздух на закате. Плащи незнакомцев доходили до земли, и, казалось, перетекали в мостовую, как будто фигуры вырастали из неё.

Возможно, так и было? Рашка не был суеверным. А ещё он помнил сказки о демонах. Некоторые из них вырастали из почвы как… как растения. А «семечком», из которого они появлялись на свет, служили капли отравленной крови великана.

Разумеется, никаких великанов поблизости не было, а Рашка дано привык воспринимать сказки в метафорическом смысле. Например, он сам: помесь человека и паука, живущий двойной жизнью. Слушая разговор этих двоих, он постепенно понимал, что не только он вёл подобный образ жизни. Днём это наверняка были добропорядочные, ничем не примечательные горожане, ночью же…

Говорили они тихо, но Рашка, обладавший уникальным, многократно улучшенным слухом, разбирал каждое слово. В какой-то момент в руках одного из говоривших появился некий предмет. Даже не один — два. Это было что-то вроде пары рамок, сделанных из тонкой проволоки. Что это могло быть? Детская игрушка? Часть механизма? С удивлением Рашка наблюдал, как эти рамки в руках у незнакомца стали двигаться, хотя сами пальцы, которые их сжимали, оставались неподвижны. Человек поднял обе руки на уровень глаз — рамки продолжали двигаться. Затем человек медленно повернулся вокруг собственной оси. Складывалось впечатление будто он что-то искал взглядом, глядя эти через рамки, но ему пока никак не удавалось обнаружить искомое. И — вот оно! Внезапно рамки замерли в руках у незнакомца. Направление было определено.