Завораш

ПОСЛЕ

В этом помещении было гораздо светлее, чем в катакомбах. Спустя мгновение Телобан понял, что источником света служит крохотное окно под самым потолком. Скорее всего он находился в подвале дома, а окно было расположено на уровне земли. Но главное — впереди была лестница, ведущая наверх. Она оканчивалась старой растрескавшейся дверью, из-за которой пробивался свет.

Телобан стал подниматься по лестнице, надеясь, что наверху у него будет возможность слегка отдышаться и высушить промокшую одежду…

***

Шум они услышали практически одновременно. А затем дверь распахнулась и из дверного проёма вывалился человек в мокрой одежде.

Дагал успел заметить его округлившиеся глаза и открытый в немом вопросе рот.

Он так и не понял, кто стрелял первым. Раздался один выстрел, другой. После этого было уже не важно, кто нажал на спусковой крючок раньше остальных. Палили все. Наверняка солдаты решили, что ворвавшийся в комнату человек и есть убийца. И без того тесную комнатушку заволокло пороховым дымом.

Дагал ощутил запах крови. Он проникал в его лёгкие, раскрываясь подобному цветочному бутону. Или это Ош у него внутри наконец ослабил хватку, прекратив цепляться за плоть своими колючками?

Всё прочее — предметы и люди в комнате — застыло. Лишь едва заметно покачивалась ведущая в подвал дверь, которая теперь висела на одной петле. Дым закручивался вокруг старинного оружия, статуэток, пустых, словно окна давно покинутого дома, рамок для картин, мебели. Фигуры одетых в красное солдат казались в нем кривыми мазками, оставленными чьими-то пальцами на грязной стене.

«Что дальше?», спросил себя Дагал-Ош и с удивлением понял, что обращается к Голосу внутри.

А спустя мгновение удивился ещё больше, когда Голос ответил.

***

Телобан слишком поздно понял, что совершает ошибку.

Удар первой пули раскрутил его на месте. Вторая угодила в левый бок. Боль вспыхнула короткой вспышкой, и ему внезапно вспомнились занятия в Башне — наверняка потому, что на уроках фехтования он точно так же пропускал удары в левую часть корпуса.

Боль пришла с опозданием. На этот раз она не была похожа на боль от пропадания тупого конца рапиры или чьего-то кулака. Эта боль пронзала всё тело, каждый нерв, каждую клетку. Пули врезались в грудь, в шею, в голову. Перед глазами вспыхнул фонтан цвета и света — настоящий Хаос красок, форм, превращений…

Хаос, была последняя мысль. Хаос в основе всех вещей.