Завораш

ПО КАТАКОМБАМ

Путь по катакомбам занял гораздо больше времени. Телобан просто бежал, не разбирая дороги, не замечая ничего вокруг, пропуская повороты и всё больше запутываясь в лабиринте переходов, тоннелей и тупиков под проклятым Заворашем. Раньше он презирал в этом городе всё: от жары, которая ослабляла не только тело, но и мозг, делая людей глупыми и медлительными, до напыщенных самодовольных глупцов — здешних обитателей. Теперь он ненавидел этот город всей душой.

Кем было закованное в цепи существо? Как давно оно находилось в заточении? И почему?

Все эти вопросы не давали Телобану покоя. Он давно изорвал одежду, потерял половину вещей и полностью утратил способность ориентироваться. Но это и не было нужно. Больше всего сейчас Телобан хотел оказаться подальше от крипты. Всё равно где, главное — как можно дальше.

Что он только что видел? Чему явился свидетелем?

И ещё: кем были все эти люди?

Телобан чувствовал, что прикоснулся к чему-то важному. Из его головы по-прежнему не шёл монстр и те видения, которые сопровождали их сражение. Казалось бы, все это могло привидеться Телобану, однако горло по-прежнему болело, руки хранили следы от шипов, а все перенесённое Телобаном в глубине его сознания странным образом отпечаталось на его теле.

Сумасшедший бег подошёл к концу, когда сил почти не осталось. В лёгких совсем не было воздуха, и Телобан не знал, дышал ли все то время, что нёсся темными переходами.

В этих коридорах он был впервые. Где-то негромко капала вода, а в остальном вокруг царила тишина. Даже звук его собственных шагов, шорох одежды, дыхание — все казалось Телобану каким-то далёким, приглушенным.

По пути он то дело останавливался и сплёвывал перемешанные сгустки крови. В скудном свете тоннелей эти плевки казались черными.

Спустя некоторое время к нему вернулось самообладание. Он даже устроился на каком-то выступе, сложенном из старого, изъеденного временем кирпича, и принялся подсчитывать потери. Вернуться в монастырь он мог и в таком виде, просто рассказав небылицу о том, что его пытались ограбить (здесь Телобан невольно усмехнулся: в некотором смысле так и было, ведь червь, живущий внутри крылатого, пытался похитить его тело). После этого его мысли перешли к более важным вещам. Первое: с чем ему пришлось столкнуться? Второе: что ему теперь с этим всем делать. И, наконец, третье: как произошедшее можно использовать в своих целях? Похоже, та цель, что не успела толком оформиться до настоящего времени, наконец обрела черты. И на этот раз Телобан был уверен: что-то привело его не только к этому дому, но и через океан. А значит, в убийствах архонтов был смысл. Не то чтобы он нуждался в утешении, а тем более — в самоутешении, просто от этой мысли веяло душевным спокойствием, так необходимым ему в этот момент.

Бог есть вершина, было написано у него над кроватью. А что, если вершина — это не сам бог, а человек, стремящийся стать равным богу?

Никогда ещё Телобан не размышлял ни о чём подобном. И здесь, на этих холодных кирпичах все вокруг вдруг показалось ему цельным и логичным, как если бы творящийся вокруг Хаос вдруг собрался в стройные цепочки, из которых можно было составить все что угодно. Как будто из тысяч и тысяч отдельных слов явилась целая книга, как та, которую Телобан собирал всё это время. Ведь в этой книге можно было отыскать ответ на любой вопрос, в любом месте, в любое время.

***

В одной из ниш, в былые времена предназначавшихся для хранения лампового масла и инструмента, Телобан отыскал обломок топора на чудом сохранившемся древке. Несколько раз взмахнув им в воздухе, он пришёл к выводу, что даже такое оружие лучше, чем ничего.

Несмотря на то, что всю дорогу ему пришлось бежать и на то, что на поверхности круглые сутки царила жара, внизу было холодно. В Замке Телобана и других учеников учили переносить и не такое, но холод уже начал доставлять ему дискомфорт. Поэтому, как только его сердцебиение пришло в норму, и кожа стала покрываться пупырышками, настала очередь двигаться дальше.

Но — куда?

Телобан огляделся. То немногое, что можно было разглядеть в темноте, говорило о том, что это была очень старая часть города. Само по себе данное обстоятельство не играло никакой роли, за исключением очень важного момента: в таких древних катакомбах всегда существовала опасность обрушений, одни её тоннели постепенно ветшали и осыпались, другие появлялись там, где земля проваливалась.

Телобан прислушался. Обычно в туннелях под городом были хорошо слышны звуки внешнего мира: шум волн, если ты оказывался где-то неподалёку от порта, ропот многолюдной толпы и выкрики продавцов, если дело происходило в районе городского рынка. Теперь же он не слышал ничего. Поднятый взгляд упирался в сводчатый потолок, поросший зелёной плесенью, которая слабо светилась. Не сказать, чтобы света хватало, но Телобан был благодарен судьбе и за это.

Он соскользнул с насеста, нисколько не заботясь о том, что наделал шершавым камнем новых дырок в штанах, и двинулся дальше. К счастью, коридор здесь был прямым, не расходился в стороны, так что особенно размышлять не пришлось.

Некоторое время Телобан шёл по щиколотку в воде. Туннели по большей части были затоплены или же пребывали в постоянной сырости. Вода во многих из них появлялась с выпадением на поверхности осадков и уходила спустя несколько часов или дней. Однако, пройдя несколько шагов, он провалился в воду сначала по колено, а затем и по пояс. Ещё через полдесятка шагов ему пришлось балансировать, вытянув руки в стороны, поскольку он провалился уже по грудь.

Вода была холодной, вязкой и дурно пахнущей. К запаху он давно привык, однако холод показался Телобану противоестественным, как и необычная вязкость жидкости. Казалось, он погрузился в масло. Ноги скользят, руки срываются, и скорее уж он споткнётся, потеряет равновесие и рухнет носом вперёд, чем ему удастся обрести более-менее устойчивую позу.

К счастью, уровень воды не только не стал выше, но и продолжил постепенно уменьшаться. Спустя какое-то время он вновь брёл по щиколотку в мутной жиже. При этом ему никак не удавалось отогнать навязчивую мысль: что, если существо, с которым ему пришлось столкнуться, каким-то образом обогнало его и теперь скрывается в этой воде?

Воздух стал спёртым. Двигаясь в полумраке, Телобан буквально ощущал его сопротивление.

Внезапно впереди раздался некий звук.

Он не был похож ни на один из звуков, которые Телобан слышал до этого. Словно столкнулась пара костей, раскачивающихся на ветру.

Телобан видел подобные амулеты на корабле, и каждый раз при взгляде на них его обуревало непонятное чувство. С одной стороны, он презирал суеверных моряков. С другой — глядя на раскачивающиеся на солёном ветру кости, волосы и, — кажется, зубы, он не мог перестать думать о том, что все в жизни определяется случаем и элементарным везением, а вовсе не судьбой или задобренными молитвами богами.

Звук больше не повторялся, но Телобан знал, что его источник где-то поблизости. И он начал понемногу продвигаться вперёд. Шаг за шагом, не отрывая одной руки от склизкой стены, кирпичная кладка которой давно превратилась в азбуку для незрячих: даже в полной темноте легко читались борозды и выпуклости, оставленные на ней временем.

Телобан уже убедился, что туннели обитаемы. Попрошайки, сумасшедшие, преступники: здесь находили пристанище все, кому по каким-то причинам не нашлось места наверху. Непонятно, каким образом им удавалось уживаться друг с другом, однако, без сомнения, к чужакам все без исключения обитатели катакомб были настроены враждебно.

Тоннель перед ним неожиданно разделился надвое. Одна его часть резко уходила влево, другая под небольшим углом устремлялась в противоположную сторону. Однако выбора у него вновь не было: второй путь оказался завален камнями и прочим мусором. Телобан разглядел торчащие из завала бревна: точно такие же были у него над головой. Очевидно, в какой-то момент балки не выдержали и туннель обрушился.

Свернув на развилке, Телобан попал в ещё более тёмный и узкий коридор. Однако здесь явно чувствовался свежий воздух. Из глубины тоннеля тянуло холодным ветерком, и это было верным признаком того, что впереди находится выход. Обрадовавшись такой удаче, Телобан двинулся сквозняку навстречу.

Чаще всего туннели сходились вместе, а затем устремлялись к поверхности. Но иногда случалось и так, что некоторые из них обрывались, внезапно проваливались или заканчивались бездонными колодцами, некоторые из которых были шириной в десяток шагов. До этого у Телобана получалось обходить такие провалы стороной. Однажды он заглянул в один из них, свесившись с края, и бросил вниз зажжённый факел. Пока факел падал, он успел разглядеть неровные стены, камень, старое дерево, а ещё, кажется, кирпич. Странно, что на такой глубине нашлось место чему-то рукотворному, такому как кирпич или тёсаные бревна. Позднее он догадался, что видел остатки более ранних построек. Возможно, в прошлом под землю ушла целая улица с домами, лавками и прочим, а затем поверх неё возникла другая. Тогда он так и не дождался, пока факел упадёт на твёрдую поверхность внизу. Его огонь продолжал постепенно таять пока не исчез совсем.

Сейчас, думая о том, что в пропасть падать придётся, наверное, целую вечность, Телобан буквально заставил себя быть осторожнее. Как не хотелось ему оказаться на поверхности как можно скорее, всё же следовало быть осмотрительнее. Между тем поток дующего спереди воздуха стал сильнее. Телобан принюхался. Внимательному путнику запах мог довольно точно сообщить, под какой из частей города он находится. Обычно в разных частях Завораша царили непохожие друг на друга запахи: ароматы моря и соли в районе порта, рыбная вонь в районе морского рынка, запах пряностей и сжигаемых благовоний в храмовом квартале, тяжёлый дух, источаемый кучами разлагающегося мусора в квартале бедняков. Телобан осторожно втянул в себя воздух, стараясь мысленно «отсечь» запах канализации, который, к сожалению, никуда не делся.

Странный шум больше не повторялся. Вокруг вообще не было никаких звуков, кроме тех, что издавал сам Телобан. Было немного странным, что все вокруг хранит такую тишину. Здесь, как и в других частях катакомб, постоянно должна была осыпаться кладка; если где-то неподалёку была влажность, то она должна была собираться в капли, и те, срываясь вниз, разбивались бы о камни с характерным звуком. В любой части тоннелей, где побывал Телобан, процветала жизнь: от крохотных насекомых до крыс размером с кошку. Все они, каждый в своей мере, издавали звуки. И, наконец, сквозняк. Им тянуло уже достаточно ощутимо, и Телобан ожидал услышать гудение воздуха. Однако не было и этого.

Если бы он сейчас замер и задержал дыхание, мир вокруг перестал бы существовать. Его и так же не было — в кромешной темноте вокруг могло находиться что угодно, в том числе и нечто неожиданное. А теперь, когда отсутствовали и звуки, пустота вокруг приобрела полноту, став величиной, возведённой в абсолют.

Ещё некоторое время Телобан прислушивался: одна рука лежит на сырых камнях стены, чтобы не потерять направление, другая вытянута вперёд. Так он стоял довольно долго, не двигаясь и стараясь не дышать, а затем вновь услышал непонятный звук. Теперь точно — он шёл откуда-то из глубины туннеля.