Без вины виноватая

— Чтоб у нас получилось наверняка, она оставила Феликс. В ванной беседки или фонтане, — расшифровала Гермиона вторую фразу.

— Черт, как же мы облажались!

— Потом будем сожалеть, у нас есть задачи поважнее. Даже если причина моих выбросов в помолвке, мы не приблизились к решению.

Малфой испытующе смотрел на нее и молчал.

— Говори, что на уме, — понукнула Грейнджер.

— Еще… Правда, это уж точно не научно. Женская магия, ну...

У Гермионы пухла голова от информации, поэтому она устало попросила:

— Драко, давай без экивоков.

— Знаешь, о чем еще я подумал, когда ты почти засветилась изнутри там на ступеньках?

— О том, что ты меня боишься?

— Это мое перманентное состояние, так что нет. Просто ты была такой… такой дикой. Сама магия во плоти. Почему-то сразу вспомнились легенды. Ну... Те, согласно которым ведьма вступает в полную силу, когда… ну… становится женщиной.

Гермиона уже имела возможность убедиться, что в легендах и сказках волшебного мира всегда есть зерно истины, а в данном вопросе они не противоречили и мифам магловским.

— Мы с тобой… У нас кое-что было, — продолжил блеять Драко, — только не все. Могли мы…

Малфой силился сказать, что они вроде как разбудили ее сексуальность, но не довели дело до конца? И магия разболтана из-за этого? Звучало правдоподобно… И так же хорошо ложилось на временную шкалу возникновения выбросов, как и вариант с помолвкой. А еще ей почти девятнадцать. Нормально ли в девятнадцать оставаться нетронутой?

— Пожениться мы здесь не можем, чтобы проверить первую версию, — Малфой старался казаться равнодушным, но она-то видела, что его нервозность зашкаливает. — Да ты бы и не пошла на такое.

Наверное. Гермиона так хотела покинуть это место, что сделала бы что угодно. Почти что угодно. Убийство не вариант.

Краем глаза она уловила какое-то движение и повернула голову. Кажется, померещилось. Пайк лежал головой в тумане, туман клубился. Она использовала секундное отвлечение, чтобы набраться храбрости (или наглости?) и… внесла предложение, которое никак не решался озвучить Драко:

— Давай займемся сексом.

Лишиться девственности не по прихоти, а по необходимости, в комнате с трупами, выбрав в партнеры человека, час назад совершившего убийство. Отличное решение! В духе всей ее жизни. Нет, ведь правда, какой смысл беречь себя, когда они могут умереть тут, не найдя способа выйти? Они почти переспали. Ее влечет к Малфою. Какая разница, где, когда и почему.

Гермиона выхватила у Драко палочку и расчистила участок пола вне поля зрения нарисованного Волдеморта и подальше от Рокки и Пайка. Затем для надежности наложила на портрет Затмись. Подумала и использовала Спанджифай(10) для пола, не к месту вспомнив, как размягчала под собой и Драко корень дерева, а затем решительно потянула Малфоя вниз. Черт, ведь у нее даже поцеловать его не получится! Было страшно дышать без пузыря.

— Обними меня крепче, — попросила Гермиона, но не нашла отклика. Тогда она попробовала действовать иначе: положила руки Драко на свою грудь и забралась к нему на колени. Он не отталкивал, но и не проявлял инициативы.

— Не хочешь меня?

Малфой прятал глаза.

Стало очень-очень стыдно. Неужели она, Гермиона Грейнджер, принуждает парня к близости?

Чего у Драко было не отнять, он отлично чувствовал ее настроение. Приподняв ее голову за подбородок (как, должно быть, нелепо она выглядит в пузыре с растрепавшейся прической и грязном платье!), он пристально посмотрел ей в глаза и очень серьезным тоном сказал:

— Дело не в том, чего я хочу. Ты заслужила лучшего. Не по такой причине, не здесь и не со мной. Первый раз должен быть с любимым человеком.

— Ты тоже заслужил лучшего, однако вот мы тут, — огрызнулась она, теряя последние крохи решимости.

— Да, мне этот антураж подходит, что уж, — усмехнулся Драко, — для меня и второе условие соблюдено.

Так он не против? Как понимать это заявление?

— Ты меня любишь? — вопрос оказался неожиданностью и для задавшей его Гермионы.

Малфой растерялся. Ей показалось, что он собирается закрыться, защититься, бросить какую-то колкость, но Драко покорно кивнул, а затем облек мысль в слова:

— Теперь мне можно об этом говорить? Помнится, ты запрещала. Люблю. Но ты-то нет.

Когда-то во время одного из неловких разговоров мама сказала Гермионе одну очень интересную фразу, врезавшуюся в память: «Лучше лишиться невинности с любящим, чем с любимым», Гермиона тогда возмутилась и пообещала себе, что обязательно будет любить своего первого (и единственного) партнера, но сейчас очень хорошо поняла, что мать имела в виду. Любящий — хороший выбор. Даже если Драко не совсем верно интерпретирует свои чувства, он будет осторожен. Впрочем, она ведь тоже не совсем равнодушна, просто, в отличие от него, не готова вешать на неравнодушие ярлык.

— Меня все устраивает, — ответила она твердо и подалась вперед.

— Нет, — снова отстранил ее невозможный тип.

Стыд сменился раздражением. Неизвестно, какую глупость Грейнджер совершила бы в следующую секунду, но от задуманного ее отвлек стон и движение, которое она заметила краем глаза. На голове встал дыбом каждый волос. Инфернал? Могла ли магия этого зала превратить Пайка в инфери? Или… Вдруг все это время он был жив? Палочка уже через мгновение целилась в него. Гермиона, забыв о своих недавних планах, вскочила на ноги, Драко сделал то же самое. А еще выхватил палочку у нее из руки. Как ни удивительно, она не стала протестовать.

С той стороны, где лежало тело, раздался хрип, и они, вместо того чтобы бежать от него как можно дальше, словно под гипнозом, двинулись к источнику звука.

— Я не снимал Империус. И сейчас снова чувствую его разум. Связь очень слабая, но есть, — шепнул Драко.

— Он жив? — переспросила Гермиона, а то мало ли… вдруг у Малфоя теперь свой личный инфернал.

— Встань! — приказал Драко Пайку, вместо того, чтоб ответить ей.

Когда труп (или не труп?) тяжело поднялся на колени, а затем с невероятным усилием подчиняя непослушные суставы, — в полный рост, Грейнджер не сдержала визга. Несмотря на расстояние между ними, она видела, что все его лицо изъедено какой-то заразой. Он был похож на прокаженного или на зомби из магловского фильма: серая полопавшаяся иссохшая кожа, страшные круги под глазами и яркий из-за сочащейся из десен крови рот. Неужели Драко, наколдовав пузыри и защиту, спас их от такой же участи?

— Не двигайся или я тебя убью, — Малфой будто бы забыл, что контролирует Пайка.

Сквозь израненные губы просочилось что-то вроде тихого «Пф». Гермиона тронула Драко за руку и потянула в сторону того, кого они еще несколько минут назад считали мертвым. Чтобы помочь или?.. Пайк был бессердечной тварью, но она-то нет. Не ей решать, кому жить, а кому умирать. Кроме внутреннего конфликта между тем, чего не хочется делать, и тем, что правильно, была объективная реальность: Грейнджер не знала, как помочь. Сумочка с бадьяном осталась у Нотта, а кожу Пайка разъедало на глазах. Наложить стазис? А дальше? Тащить его на себе? Стоит ли такой человек усилий? Они понятия не имеют, как выбраться самим, а тут еще и обуза.

Выбраться самим… Пайк может стать решением задачи. Жертва. У Драко не вышло наложить Аваду. Выйдет ли у нее?

— Ты тоже думаешь о том, что он наш билет отсюда? — дрожащим голосом спросил Малфой.