Без вины виноватая

— Речь не только о моих принципах. Сейчас, когда лишнее прозвучало на собрании… В моем подчинении опытные следаки, не приведи Мерлин им почуять ложь, найти несоответствия. Многие молчат, но на ус мотают. Я не имею права рисковать своим и без того шатким положением, я пришлый, меня не любят, а мне нельзя лишиться должности, когда всё так... Но я поклялся, что Драко не будет предъявлено обвинений, и сдержу слово, а значит никто не должен докопаться до правды о смерти этого… юноши. Пайка.

Малфой вздрогнул, Гермиона нащупала его руку и сжала.

— Не должен, — ответила она резче, чем планировала.

— Я не могу запретить работать своим ребятам.

— Что вы предлагаете? — Грейнджер понимала, что Джон не пришел бы сюда без решения.

— Я предлагаю вам уехать, пока все это не успокоится. Вернуться в Штаты, на остров. Легально, с одобрения Министра. Если вас не будет в Британии, вопрос о повторном вызове в аврорат и изъятии воспоминаний уйдет с повестки.

Наконец стало понятно, к чему это длинное сумбурное вступление, в котором многое не сходилось, словно было сшито грубыми стежками из плохо совпадающих по цвету кусочков ткани. С начала разговора Гермиону не покидало ощущение искусственного нагнетания, искренность собеседника она почувствовала ровно один раз — когда он говорил о том, что не хочет замарать департамент и себя. А чтобы не замараться, начальнику аврората нужно избавиться от них с Драко.

Опять отсиживаться. Опять волноваться за близких, не имея возможности помочь, опять смириться с тем, что их сочтут виновными. Обоих. Стоп! Разве их ответственность теперь не распространяется и на Луну? С этого Гермиона и начала:

— Но Лавгуд…

— Забрать мисс Лавгуд с собой. И опекающих ее домовиков. В Нью-Йорке есть одна женщина... Ничего не обещаю заранее, но почти уверен, что она не откажет. Это касается ментального расстройства Луны.

Драко издал неприятный звук в диапазоне между хмыканьем и сипом и процедил ядовито:

— Один ваш знакомый менталист едва не уничтожил…

— Я говорю о его матери, — перебил Джон. — Морис был специфическим человеком, не гнушающимся довольно сомнительных инициатив, хоть и с крепкими моральными принципами. Крепкими, мистер Малфой. Вот совесть у него была довольно лабильной, в отличие от принципов. Однако я не видел женщины добрее Куинни. Она странная, но невероятно отзывчивая. Миссис Голдштейн-Ковальски много лет назад категорически отказалась работать в любом качестве на любое Министерство, но в частном порядке помогала почти всем нуждающимся в ее помощи.

— Если она такой же легилимент, как и Морис, то абсолютно точно высмотрит в голове Гермионы обстоятельства смерти сына, — в свою очередь перебил Малфой.

— Она знала о его планах, не могла не знать, — Джон грустно улыбнулся. — Она читала его неприступный разум как открытую книгу. Я попрошу ее помощи через свою тетку, Куинни не откажет. Ей сложно перемещаться на большие расстояния, поэтому даже речи не идет о том, чтобы пригласить миссис Голдштейн-Ковальски сюда, а там...

— То есть это ради Луны? Наш переезд, — уточнила Гермиона.

— Нет, не только. Но почему бы не выбить две палочки одним Экспеллиармусом? Обращение к Куинни Голдштейн-Ковальски будет значиться официальной причиной переезда. Мисс Лавгуд недееспособна и нуждается в квалифицированной помощи, а вы — ее опекуны. Заодно и сами окажетесь достаточно далеко, чтобы не будоражить умы авроров. — Два недоверчивых взгляда заставили его продолжить: — Хорошо, буду честен до конца. Мы собираемся внедрить Джонс вместо скомпрометированных Гарри и Эрлика и решили, что мой публичный конфликт с ней, раз уж он состоялся, сыграет на ее легенду.

— Она согласна?

— Она еще не знает, но согласится. — Гермионе показалось, что щеки Уотсона порозовели, в тени было плохо видно, но воображению не с чего было бы рисовать на них румянец. — Во-первых, Северус прочувствовал в ней зависть к Нарциссе, во-вторых, ну… если он попросит, Джонс не откажет.

Неужели у Северуса есть еще одна поклонница?

— И вы уверены, что она не предаст?

— Абсолютно. Но в таких вопросах мы не полагаемся на веру. Существуют контракты, обеты и прочее магическое бюрократическое безобразие.

— А гарантом ее согласия станет Лавгуд, — выпалил Малфой.

— Драко, вы...

— Как удобно! Одну даму отправляем к Упивающимся, другую — к недовольным орденцам, а сами уляжемся на лаврах почивать. — Гермионе стало немного стыдно за малфоевский тон.

— Зато дама, которую мы отправим к орденцам, перестанет мутить воду в отделе и привлекать к вашей личности ненужное внимание. А если и вы тоже не станете маячить перед глазами...

— Я правильно понял, вы хотите, чтобы мы испарились и не мешались под ногами, ради очередных игр с «несогласными»?

— Не только из-за этого. Я уже говорил, ваш брак наделал шума. Вскрывшаяся история о Пайке подняла волну ненависти к вашим софакультетникам. И это только одно из преступлений. Вы думаете, этот... юноша и его заказчики были единственными в своем роде? У нас таких дел восемь из десяти! Речь идет о насилии не только над телом — над личностью, об обесчеловечивании, о торговле людьми, о совершенно недопустимых вещах. Вы не знаете, каково состояние жертв, и не представляете силу ненависти близких жертв. Думаете, «светлые» не станут мстить?! У нас уже есть попытка воспользоваться мисс Кэрроу, а она виновата лишь в том, что родилась в «неправильной» семье и училась на Слизерине. И вам известно, что это не первый случай линчевания. Помните, что говорил Министр, когда вы с Драко опрометчиво посетили его отца в Мунго? Почему тогда вместо открытого разбирательства было внутреннее расследование?

— Не приведи Мерлин, жители магической Британии узнают об инциденте и задумаются, что так можно, — процитировала она Кингсли, и ведь тогда его слова показались ей параноидальным бредом.

— А об инциденте с мисс Кэрроу они уже знают. Теодора Нотта-младшего считают пропавшим без вести.

Малфой снова вздрогнул, Гермиона же выдохнула почти с облегчением. Это хорошо, что Нотта считают жертвой «линчевателей». Джон продолжил:

— Мы не можем быть уверены, что никто из родственников или друзей потерпевших не станет мстить. Без разбора. Всем, кто даже опосредованно потакал режиму Волдеморта. Вы, конечно, можете закрыться тут, но в Америке у вас будет больше шансов на нормальную жизнь.

— На нормальную жизнь?! — теперь у Драко вышло что-то среднее между шипением и визгом. — Взаперти в маленьком домике на безлюдном острове? Я могу, но для Гермионы это…

— Мы можем помочь здесь! — Грейнджер посмотрела на начальника аврората своим лучшим упрямым взглядом. Очевидно же, что ОМП нужны надежные люди. Она готова была работать с жертвами, с уликами, с воспоминаниями — с чем угодно. Хотела почувствовать себя нужной. Важной.

— Иногда лучшая помощь — не мешать, — улыбнулся Уотсон. — Сейчас не время высовываться. Любая ваша помощь может спровоцировать скандал. А ситуация такова, что чиркни спичкой и что-то разгорится. Вряд ли хорошее. И, будем честны, вам не хватает знаний и навыков, чтобы не наделать беды, а импульсивности — в избытке. Я предлагаю вам взять тайм-аут.

— Чтобы мы не прибавляли вам забот, — облек в простые слова то, что знал каждый из них, Драко.

И это тоже имело смысл. Сейчас они обуза. Разменная монета в договоре с Нарциссой. А Луна, которая стала небезразлична Джонс, сделается таким же предметом торга, когда Гестию отправят к ребятам из Отряда Дамблдора и недовольным аврорам. Что могли предложить они с Драко? Гермиона прикинула свой КПД(32) за последнее время и честно признала, что вреда принесла больше, чем пользы: даже разговор с Кэрроу ничего толком не прояснил для лечения Рона. Но оставить Снейпа с Уотсоном, Гарри, Джинни и всех остальных чтобы что? Прозябать на острове? Драко прав, это не по ней.

— Вы предлагаете нам сидеть над сквозным зеркалом и сходить с ума от беспокойства и безделья?

— Нет. Кое-что другое. Я подарю вам домик на Пенном. Так называется остров.

— Он ваш? — Почему-то Гермиона была уверена, что хозяин — Морис. — Но я думала…

— Он мой. Поэтому только я могу пользоваться его магией. Это дом тут и там.

— Ого! Я читал о таких, — нарушил традицию Малфой, выдав реплику, обычно исходящую от нее. Речь шла о чем-то очень редком, слишком уж ошеломленным сделалось лицо Драко, а выросшего в магическом мире волшебника не так-то просто поразить, пришлось Гермионе констатировать:

— А я нет.

— Он находится одновременно в двух местах, в магическом и магловском мире, — объяснил бессовестно довольный возможностью утереть ей нос белобрысый мерзавец. Гермиона не стала акцентировать внимание на том, что поняла, когда он имел возможность ознакомиться с литературой о таком чуде, уж больно оно напоминало другое.

— Да, коттедж стоит в ряду таких же домиков в Статен-Айленде, в Нью-Йорке и на Пенном, который расположен практически на границе штата.

— Но как?

— Сложный механизм. Через остров и Статен-Айленд проходит одна из мощнейших магических жил, магия места подпитывает жилище, позволяет ему оставаться материальным в двух местах сразу. Хозяин может войти и выйти из него и тут, и там, гости — только на Пенном. А хозяевами будете вы. Это запоздалый свадебный подарок.

— Спасибо, конечно, но у Малфоев есть недвижимость…

— Не имею намерения оскорбить, Драко. Я действительно хочу подарить вам именно этот дом. От чистого сердца. У меня нет детей и вряд ли будут, а племянник — сквиб. Мы не пользуемся коттеджем, иногда я впускаю туда волшебников из программы защиты свидетелей. Но проживающие не могут пользоваться самым главным достоинством. Такое право только у владельца.

— Думаете, если мы сможем сбегать с острова в Нью-Йорк, пребывание в США станет более терпимым?

— Не сбегать. Я предлагаю вам учиться.

— Что? — выдохнула Гермиона.

— В Колумбийском университете(33) есть магическое отделение. Кстати, его студентам никто не запрещает осваивать и немагические науки. У вас должны быть магловские документы. Снейп делал их еще до…

— Да, они в моей сумочке.

— Прекрасно.

— Но у нас нет результатов ЖАБА, мы не успели… А магловское образование... Его недостаточно даже для уровня школы!

— Все можно наверстать. У вас есть СОВ. С вашим умом — и я имею в виду вас обоих — вы быстро восполните пробелы. Можно записаться вольными слушателями. Возьмите полгода, год, никто вас не торопит. Директор магического отделения — старый друг Голдштейна, Морис договорился о зачислении.

Гермиона терпеть не могла протекции, хоть перспектива и привлекала. Учиться. Узнавать новое. Систематизировать изученное ранее.

— Потом, если захотите, вернетесь, чтобы применить свои знания, захотите — останетесь в Штатах. Вас запросто возьмут…

— Под чужим именем? — сухо спросил Драко.

— Директор в курсе, кто вы, остальным необязательно. Мир не так велик, особенно для волшебников. Поэтому поначалу я рекомендовал бы дистанционную форму обучения. Лекции — через сквозные зеркала, зачеты — в зачарованных блокнотах, а на семинарах придется появляться. Немного изменить внешность. Или стиль...