Следующая цель

Пять минут или десять — казалось, я бегу несколько часов. Усталости я не чувствовал из-за адреналина, зато лёгкие горели от нехватки кислорода. Интересно, в Аврорате занимаются физической подготовкой? Потому что для магов на первом месте владение палочкой, и я ни разу не слышал, чтобы кто-то делал зарядку или бегал по утрам, как это принято у магглов, а между тем в подобных этой ситуациях было бы не лишним… Если выберусь…

Дать обет я не успел, очередной луч заклинания сбил с мысли. Я понимал, что готов думать о какой угодно ерунде, лишь бы не о реальности. Я не знал, что с моими друзьями, даже Драко исчез в неизвестном направлении, и я не был уверен, что он не попался преследователям, про Рея и говорить нечего, и это пугало больше всего.

— Авада Кедавра! — крик прозвучал слева, и, даже не видя нападающего, не в силах просчитать траекторию луча, я знал, что он промажет… или мне стало почти всё равно.

Очевидно, враги передумали брать нас живыми. Механически отметив этот факт, я даже не вздрогнул, просто продолжил бежать.

Погоня не отставала.

Пустые глаза Северуса стояли перед внутренним взором, лес впереди размывался от невыплаканных слёз. Веер кровавых брызг, окропивший землю за спиной Рея за мгновение до того, как Драко утянул меня в аппарационную воронку — и сердце сжималось от боли. Ужас и боль в глазах Малфоя — и желание врезать ему, а потом утешительно прижать к себе становилось нестерпимым.

— Забирайте правее! — этот крик был приглушён расстоянием, я даже не сразу его разобрал. — Мы не должны его упустить!

Я едва не остановился от удивления, лишь по инерции продолжив бежать. Голоса отдалялись. Избегая необходимости перелезать через груду поваленных деревьев, я обогнул их слева, и продолжил бег в этом направлении. А преследователи свернули вправо…

Некоторое время спустя, когда колотье в боку стало нестерпимым, во рту было сухо, как в Гоби, а ноги едва не подгибались от усталости, я позволил себе остановиться. Вокруг расстилался непролазный лес, и ничто кроме его естественных звуков не нарушало тишину, лишь мой загнанный хрип. Рухнув на колени, я согнулся, уперевшись руками в прелую листву, и застыл, полностью обессилев. На то, чтобы отдышаться, мне потребовалось едва ли не полчаса. Мыслей не было, спасительное отупение настигло весьма вовремя.

В очередной раз попытавшись активировать порт-ключ, я со вздохом убрал его: территория была защищена.

Опасаясь колдовать, я встал с земли, с силой потёр лицо ладонями и, решительно расправив плечи, продолжил путь. Какой бы большой ни была площадь, защищённая от любых пространственных перемещений, она не могла быть бесконечной. В конце концов я удалюсь на нужное расстояние и смогу аппарировать домой. Весь вопрос в том, что будет меня ждать.

Пессимистические мысли, несмотря на все мои старания, пробивались на поверхность. Надежда была настолько мала, что её жалких потуг едва хватало на то, чтобы я не бился в истерике. Я не хотел верить, что всё кончено. Не хотел даже думать, что Северус действительно мёртв. В голове не укладывалось, что он больше никогда не сможет отчитать меня за излишнюю самоуверенность, не закатит глаза в притворном гневе, не вставит язвительный комментарий…

С тем, что Рей тоже мог погибнуть, мозг отчаянно отказывался соглашаться. Только не Мальсибер! Он непревзойдённый боец! Плевать, сколько там было врагов, Рей справится, не может не справиться!..

Незаметно для меня, направление мыслей сменилось. На смену горю пришла злость. Мордревов Драко! Родителей он хотел найти! А в итоге…

Я знал, что обвинения несправедливы. Приготовленная для нас ловушка была слишком изощрённой, её даже Рей с Севом проморгали, куда уж Малфою, но в данный момент мне нужен был тот, кого можно винить. И им стал Драко.

За три часа гнев немного улёгся, и я смог мыслить более здраво. Или менее, тут уж как посмотреть. Я решил найти хроноворот и всё исправить. Но к тому моменту, когда незаметная, ставшая уже привычной тяжесть антиаппарационного купола исчезла, понял, что ничего нельзя поделать и придётся смириться с отвратительной реальностью. Северус умер, Реймонд в руках врага, и от этого нужно отталкиваться в следующих шагах.

Щёки обожгло. Ожесточённо стирая непрошеные слёзы, я зажмурился и наконец-то аппарировал домой.

* * *

Блэк-хаус встретил меня тишиной. Я едва не завыл от отчаяния. Всего несколько часов назад моей самой ужасной проблемой было объяснение с Северусом, а теперь его нет в живых…

Поняв, что именно мне придётся сообщить Регулусу о гибели его лучшего друга, я почувствовал резкий упадок сил и сполз на пол.

— Эй! Есть кто дома? — спокойный голос Эдриана донёсся с первого этажа, и я трусливо зажал рот, чтобы не выдать себя. — Кричер?

— Хозяин в гостиной с мониторами, мистер Нотт.

Уронив голову на диван, я обречённо простонал.

— Бастер? — начал Эдриан весело, но мгновенно уловил мой настрой и замолчал. — Бастер, что случилось?!

— Я… мы… — у меня язык не поворачивался сказать, что случилось.

— На тебе лица нет! Где все?

— Мы… мы попали в ловушку… — по его лицу начала расплываться бледность, глаза моментально ввалились, и я по-настоящему перепугался: потерять ещё и Нотта я не мог. — Ты только не нервничай! Кричер! Где его зелье?!

Домовик моментально возник перед нами с фиалом болотно-зелёного цвета, которое Нотт проглотил, даже не поморщившись.

— Говори!

И я заговорил. Рассказал о том, как мы с Регулусом скрывали его лечение у магглов, как никому не сказали о том, что он отправляется в Бат, о странном поведении Драко и найденном мною письме от якобы Нарциссы… Щеки Эдриана постепенно утрачивали мертвецкую бледность, он перестал потирать левую сторону груди…

Чем дольше я говорил, тем сложнее было заставить себя продолжать. Медленно, то и дело отвлекаясь на какие-то совершенно неважные мелочи, я поведал о визите в «Гордость Британии» и побеге…

— Не вынуждай меня тянуть из тебя слова клещами! — потребовал Эдриан. — Я же вижу, насколько ты расстроен, неужели ты думаешь, что мне станет легче, если ты будешь три часа подбираться к правде? Просто скажи, как есть!

— Я не могу, — сказал я, и голос дрогнул. — Я не могу это сказать!

Мне даже не было стыдно, когда Нотт прижал меня к себе, и я разрыдался.