Через пропасть в два прыжка

ГЛАВА 23. МОСКВА. ДОМ НА ТВЕРСКОЙ

Солнце попало в окно квартиры Вашко и если бы могло удивляться, сделало бы это непременно. Она походила на огромный склад. Все комнаты от пола до потолка были заставлены огромными цветными коробками с иностранными наклейками. В них были лекарства. Еще ночью Кириченко, Мышкин и другие солдаты, разгрузив армейский грузовик, попрощались и уехали восвояси. А Вашко и Курт до самого утра полоскались в ванной, брились, пили чай.

Когда Вашко продрал глаза, часы показывали начало десятого. Расталкивая спящего на раскладушке обложенного со всех сторон коробками Курта, он пристально разглядывал его заспанное лицо.

— Эй, камрад! Подъем!

— Гутен морген, — приветствовал его водитель, удивленно озираясь. — Добрый утро…

Добрый-то добрый, а вот с глазом у тебя не полный порядок, — пробурчал Вашко недовольно. — Ишь какой синячище, глаз заплыл совсем…

Это есть ничего… — бодро вскочил на ноги Курт и начал натягивать на себя одежду. — Сейчас будем доставать из коробки «плюмбум примочка»…

— Свинцовая, она, знаешь, тоже не сразу действует…

— Делать надо дело… — многозначительно пробурчал Курт, разглядывая себя в зеркало. — Мне есть надо быть там, где вчера…

— Встреча, что ли, какая? — вытряхивая на сковороду яйца, поинтересовался Вашко.

— Так точно! — ответил Курт, позаимствовав фразу из обихода вчерашних солдат. — Мой напарник есть ждать меня на старом месте.

— Какой напарник? — заинтересовался Вашко.

Второй шофер… Мы в дальний поездка ходим вдвоем…

— А чего ж он тебя бросил?

Э-э-э… — покрутил Курт в воздухе растопыренной пятерней. — Старый знакомства. Амурный дела…

Тебе идти нельзя, — сразу охладил его пыл Ваш-ко. — Куда с такой физиономией. Сразу же загребут в вытрезвиловку.

— Что есть «вытрезвиловка»?

— Дом, где лечат пьяниц.

— Который пьют много шнапс и поют «Подмосковный вечера»?

— Ну, положим, поют они про «шумел камыш», но сути дела это не меняет. Придется тебе, камрад, сидеть здесь в квартире, а уж я твоего друга найду…

— Ты его есть не узнать…

— Как опишешь. Портрет дашь?

— У меня нет портрет. Фотографии нет.

— На словах, на словах…

— Нет, это никак не есть возможность…

— А если грузины все еще там? — искоса посмотрел на водителя Вашко. — А у меня машина — раз, и там, раз, и обратно…

— Нет, мы едем будем вместе. Я не буду выходить из машины, а ты подзовешь его внутрь. Так хорошо?

— Так хорошо! Садись лопать яичницу… Прости, бекона сегодня не завезли…

И они сели за стол.