Через пропасть в два прыжка

ГЛАВА 27. МОСКВА. ЦЕНТР

Учить Вашко осмотрительности не было нужды. Вот ладить с иностранцами у него навыков не было. В конце концов он оставил их в покое, а сам вызвался пойти по адресу, который интересовал Стива.

Он уж был готов к тому, чтобы разделаться с этими проклятыми лекарствами самым простым образом — еще раз сходить в армянское представительство и сказать без дипломатии: «Вам привезли — вы и забирайте!» Но Курт, а самое главное его напарник, который то ли «Сергей Иванович», то ли «Стив», похоже, собирались обязательно доставить их сами. И никакие уговоры, типа: «Что вы думаете?! Это не игрушки! Там самая настоящая война!» — не возымели действия.

И вот Иосиф Петрович пошел по некоему адресу, чтобы узнать, не живет ли там некая дама по имени Екатерина, а по фамилии Гуркова, учившаяся в МГУ где-то в середине семидесятых…

Но — незадача — дом, а особенно подъезд, Вашко совершенно не понравились: вокруг подъезда, якобы случайно, а на самом деле весьма и весьма нет, слонялись молодые люди. Выражение их глаз тоже было знакомо Вашко по той, прежней, угрозыскной жизни. Зоркие, цепкие глаза. Точно такие же бывали у его ребят накануне задержания, когда оцепляли дом.

«Наружка! — решил он. — Но не наша — своих я знаю всех, кроме новеньких… А откуда, спрашивается, столько новеньких…»

Вот и выходило, судя по всему, что это парни с Лубянки.

Задолго до нужного подъезда Вашко начал прихрамывать, волочить ногу, а когда дошел до лавочки у нужного подъезда, запустил под рубаху руку и с кислой миной на лице начал массировать грудь. На лавочку он уже на сел, а рухнул…

— Чего, папаша, — отклеился от стены долговязый парень лет двадцати пяти-тридцати, — сердце, что ли?

Вашко боднул головой воздух.

— Далеко живешь?

— На Тверской.

— По какой надобности сюда поехал, раз сердце шалит?

— Ды-к по стариковской… Приятеля хотел проведать. Как водится, рюмку дернуть… А поди ж ты! Вот черт!

Скорую, может, вызвать? — участливо склонился мужчина к Вашко, и тот увидел в кармане пиджака кромочку темно-вишневого удостоверения.

— Щас-с-с… Таблеточку только приму, и все будет в порядке, — он вытянул из кармана рубашки цилиндрик нитроглицерина и сунул таблетку под язык, затем откинул голову и сделал несколько глубоких вдохов.

— Лицо вроде порозовело, отец… — довольно произнес парень. — Сейчас оклемаемся…

— Порядок в танковых войсках… Можно идти! — И он, не глядя даже на подъезд, поплелся восвояси.

За углом дома от его болезни не осталось и следа. Смачно сплюнув «лекарственную» слюну — в нитроглицерине, слава Богу, его организм еще не нуждался, — он, не оборачиваясь, пошел в сторону Пушкинской площади.

«Секут или нет? — мучил его еще некоторое время вопрос, но проверив «хвост», он такового не обнаружил. — Что ж, видать, еще не все растерял!» — довольно подумал он о своих актерских способностях.

Дома Иосиф Петрович без утайки рассказал обо всем гостям. И еще сделал предположение, что ищут их наверняка в связи с ночным происшествием у «базы», когда он с солдатиками накостылял «мафиозам». Видимо, Курт довольно подробно описал эти события Стиву, потому что вопросов у того после рассказа Вашко не появилось. Хотя и настроения тоже не прибавилось.

— А вообще фамилия Гуркова — редкая, — заметил Вашко. — Не какая-нибудь Иванов, Петров…

— Что это есть означать, Иосиф? — заинтересовался Курт.

— А то и означать, что редкая… — передразнил его Вашко. — Если хочешь знать, то таких в Москве едва ли больше десятка.

— Стойте, стойте… — сделал резкий жест рукой Стив. — Если они перекрыли эту квартиру, то точно также сделали и в отношении всех, кого тогда мне назвали…

— Кто назвал? — пытливо посмотрел на него Вашко.

— Мой знакомый один, с которым вместе учились. Я ж чего хотел… Посылки приятелям разнести, в память о студенческой дружбе — вместе в МГУ учились. Но раз вы так сильно начудили ночью, что у них из-за меня могут быть неприятности, придется затею с посылками отложить…

— Тогда можем везти это дерьмо, — Вашко ткнул в коробки с лекарствами, — в ту бойню? Пусть подлечатся армяне с азербайджанцами?

— Погодите-ка. — Кажется, Стив что-то вспомнил. — Где у вас телефон?

— На кухне — сам что ли не видел…

— О’кей… Минуточку.

Курт удивленно посмотрел на приятеля, потом на Вашко и пожал недоуменно плечами:

— Ты есть чего-нибудь понимайт, Иосиф?

— Нет.

— И я нет… Но, думай, и на нашей улиц будет праздник. Кажется, так говорить по-русски…

«Дурак! — ругал себя Стив. — Самый настоящий дурак… Взял за основу французский принцип: «Ищите женщину!» — и совершенно выпустил из виду все остальное. Конечно же, Вил был не дурак выпить, гульнуть и вообще весело провести время, насколько это ему позволялось обстановкой тоталитаризма… Но ведь у него в студенческие годы был приятель. Причем какой! И как я забыл про тот «Кодак»! А держал его в руках, щелкал объективом, любовался съемками. Интересно, как звали того парнишку с журфака? Фамилия у него чудноватень-кая была… Звали Сашкой, Александром то есть. А вот фамилия? Что-то вроде «тяни» и «толкай» одновременно…»

Он положил на место телефонную трубку, так и не поняв, какой номер он хочет набрать, если не может вспомнить фамилию. Это дома хорошо — взял огромный фолиант телефонного справочника и по одним ассоциациям вычислил нужную, требуемую, искомую фамилию.

— Иосиф! — крикнул он через коридор. — Ты газеты читаешь?

— Ну и чего? — неопределенно заметил Вашко. — Думаешь, про наши чудеса уже прописали «Правда» и «Известия»? Многого хочешь — не в Нью-Йорке обретаемся…

— Слушай, не говорит ли тебе что такая фамилия корреспондента, как «Тяни-толкаев» или что-то в этом роде?

— Ты чего, Сергей Иванович, не надрался, случаем, на кухне? Так вот и я думаю — откуда на кухне спиртное?

— А если серьезно?

— Да я, мил человек, когда картинки в журнале смотрю, то на подписи внимания не обращаю.

— Зря. Как же узнать?

— Да ты объясни — чего хочешь?..

Стив, как мог, объяснил.

— Задача несложная. Жаль только, один мой знакомый, который всех знал как облупленных в этом мире, махнул за границу.

— Насовсем? — поинтересовался Стив.

— Насовсем.

— Как фамилия?

— Орловский. Она тебе ни о чем не скажет. Хороший был парень.

— Почему не скажет? — усмехнулся Стив. — Очень даже приличный журналист. Работает в «Свенска Тагеб-ладетт».

— Ты чего, — всполошился Вашко, — Сергея знаешь?

— Ну «знаешь» — это звучит слишком… Однако на его лекциях об СССР приходилось бывать. Читал он несколько лекций в Вермонте. Понравилось…

— Странный, как я посмотрю, ты напарник — то водитель, то на лекции ходишь. Как тебе, Курт? Странноватый он какой-то?

— Это есть большой американский шпион, который есть возить русским котлеты и печенье, — совершенно серьезно поддакнул немец и, не сдержавшись, весело расхохотался.

Смеялись и Вашко со Стивом. Наконец, утерев слезы, Стив признался:

— Ну, положим, не такой уж и большой, Курт. Что же касается моей литературной деятельности, то, поверь, описание этого нашего путешествия будет пользоваться небывалым успехом. Это настоящий бестселлер!

— Хватит лирики, — отрезал Вашко. — Как, говоришь, фамилия твоего фотографа из газеты — «Тяни-толкаев»? Запоминающаяся! Есть у меня один выход — если твой «Тяни-толкаев» не в Израиле, то сегодня к вечеру он будет у наших ног.

— Или его адрес и телефон. Оставим посылки ему, а он, как все успокоится, разнесет им сам… Товарищеская поддержка! А, Иосиф?

— Вери вел, о’кей и просто хорошо, Стив Иванович! — сказал Вашко и начал куда-то собираться в очередной раз.