Через пропасть в два прыжка

ГЛАВА 26. МИНИСТЕРСТВО БЕЗОПАСНОСТИ. ЛУБЯНКА. МОСКВА

— Не желаете познакомиться? — произнес Липнявичус, входя в кабинет Карелина — рядом с ним шла женщина.

Карелин оторвал взгляд от бумаг и протянул руку вперед, указывая на стулья:

— Добрый день, проходите Майя Семеновна. Меня зовут Карелин Алексей Петрович. Я подполковник министерства безопасности России. Начальник отдела. Надеюсь вы в курсе — почему мы вас пригласили?

Скоробогатова села на предложенный ей стул, достала из сумочки зеркальце и, посмотрев на себя, поправила прическу.

— Она в курсе, — подтвердил Липнявичус, прислоняясь спиной к подоконнику.

— Не совсем… — возразила Скоробогатова.

— Что же вы, твоарищ майор, — произнес Карелин, обращаясь к Липнявичусу. — Не подготовили товарища… Надо было рассказать о наших сомнениях, размышлениях…

— Этого мне только не хватало, — произнесла Скоробогатова, защелкнув сумочку. — Пусть ваши сомнения волнуют вас. У меня и своих хватает…

— Так ли наши сомнения отличаются от ваших…

— Порядочно. Например, весна вступила в свои права. Мне на даче надо достать как минимум две машины дерьма, а то огурцы не вырастут… Неужто вы мне сможете в этом помочь?

— Ну, огородные дела есть смысл оставить на потом, уважаемая Майя Семеновна, — произнес от окна Лип-нявичус. — Сейчас время подумать не только об огороде, но и о защите Родины.

— Вы хотите мне дать ружье, или как это там у вас называется, чтобы я пошла защищать Россию? Ничего не смыслю в оружии.

— Зато якшаетесь с представителями зарубежных разведок! — решил идти в атаку Карелин.

— Что это вы за слово подобрали гадостное, — с укоризной посмотрела на него Скоробогатова. — «Якшаетесь…» Вам не кажется, что это из лексикона кагэбистов времен тоталитарного режима?

Карелин и Липнявичус переглянулись.

— Слово действительно вырвалось неудачное. В этом вы, Майя Семеновна, правы. Простите… Но и ответьте заодно — кто это такой? — Он положил перед ней на стол великолепный цветной снимок Стива Эпстайна в военной форме. — Не будете утверждать, что вырезали его из журнала?..

— Не буду… Это… Это мой знакомый по институту. Вместе учились в МГУ. Живет в Америке…

— И бывает у вас в гостях в Москве?

— И бывает у меня в гостях в Москве. Впервые за почти двадцать лет. Прибыл по линии оказания гуманитарной помощи.

По линии гуманитарной помощи? — с улыбкой переспросил Липнявичус и посмотрел сперва на Карелина, а уж потом и на Скоробогатову. — Вы хоть представляете, что это за форма? И вообще, почему он подарил вам снимок в этой форме?

— Про снимок я вам ничего говорить не буду, не только по той причине, что не разбираюсь равно ни в американской, ни в советской форме, а еще и потому, что мама с детства меня учила, что лазить по чужим шкафам — это плохо…

— Тут, Майя Семеновна, вы уж нас простите, но мы не можем поступать иначе, когда речь идет об измене интересам государства.

— Кто изменил, — Скоробогатова указала пальцем на фотографию, — я или он?

— Вы… — одновременно произнесли Карелин и Липнявичус.

— Интересно, в какой форме — накормив супом, помыв в ванной или сводив в гости?

— Кстати, о гостях. Где вы были? У кого? И какие вопросы вы там обсуждали?

— В гостях, дорогие мои чекисты, — насмешливо посмотрела на них Скоробогатова, — вопросы не обсуждаются — не в парламенте. В гостях ведут светский треп! Про шмотки, житье-бытье, и прочее… Выпивают еще иногда! Это осуждается?

— Не осуждается, — поспешил успокоить ее Карелин. — И все же, о чем вы говорили и с кем?

— Не помню…

— Может быть, в таком случае, вы знаете, где он находится сейчас?

Она пожала плечами:

— Знала бы, обязательно знала, если бы вы ко мне не приставали со своими дурацкими вопросами. Но мое знание и ваше — совершенно разные понятия. Я бы не стала докладывать о нем ни вам, ни вашим начальникам. В этом вы ошибаетесь…

— Чем же он так вам дорог?

— Не вашего ума дело!

— А хотите, мы вам сами скажем? — предложил Карелин. — Дело все в том, что ваша девичья фамилия Скоробогатова была изменена. После того, как вы вышли замуж, вы стали Карамзиной. Разведясь с мужем, вы не стали возвращать девичью фамилию. Но дочь носит именно вашу девичью фамилию и даже после замужества не стала брать фамилию вашего зятя. Отчего бы такие загадки?

— А ни от чего… Я вообще не хочу касаться того, что мне дорого. Это мои родные и близкие…

— А если мы все же назовем эту причину?

Она пожала плечами и совершенно спокойно ответила:

— Это не прибавит знания ни вам, ни мне… А кому об этом надо бы знать в первую очередь, этого все одно не узнает.

— Почему же?

— А вы его, кем бы он ни был, никогда не поймаете…

— Вот как! — воскликнул Карелин. — Интересно, очень интересно. Возьмем, причем в самое ближайшее время. И его, и Вила…

— А это кто такой? — подняла глаза на Карелина Скоробогатова. — У мужиков это называется двоежон-ство, а у женщин как? Двоемужество или двойное мужество? Не шейте, уважаемые… Не надо.

Да, в мужестве вам не откажешь… Хорошо, можете не рассказывать о встрече и беседах. Это мы можем восстановить и без вас. Иозас, будь добр, пригласи, пожалуйста, в кабинет Валерия Сергеевича…

Липнявичус поднял трубку телефона и попросил пропустить к ним в кабинет Валерия Сергеевича.

Майя Семеновна повернулась в сторону двери, ожидая появления нового действующего лица, и оно не замедлило появиться: это был их вчерашний гостеприимный хозяин. Войдя в кабинет, он, не стесняясь, сел на стул, закурил сигарету и пристальным долгим взглядом вперился в Скоробогатову.

Ты? — удивилась она. — Да как же ты мог, Валерка? Мы же вместе учились… Юность, молодость…

Дело в том, уважаемая Майя Семеновна, что Валерий Сергеевич штатный сотрудник КГБ. Только по невольному стечению обстоятельств в тот момент он не знал, что ваш дорогой Стив, он же Сергей Иванович Болдырев, и Роберт Вильсон — он же Вил, крайне интересуют наше управление…

Чего ж вы так хреново работаете?

Я из первого главного — внешняя разведка, улыбаясь, пояснил Валерий. — Какое же ты, Майка, по сути дела, ди гя… Неужто ты не знала, что даже в Африке больше наших людей, чем штатных учителей… Об этом было не так трудно догадаться.

— Слушай, — Скоробогатова, вспомнив о чем-то, попыталась поймать взгляд Валерия, — значит, все те адреса и телефоны, которые ты дал — это подставка? Там его уже ждут?

— Естественно, милочка… Прости, но в этом мы ошибок не делаем. Хватит и одной.

— И все же вы его упустили! — отчего-то гордо произнесла она, и мужчины сразу все как один отвели глаза в сторону.

Скоробогатова поняла, что попала в точку, и рассмеялась. И в этом смехе — веселом, откровенном, жизнерадостном — не было никакой позы, политической игры, стратегических интриг — в нем было лишь счастье и что-то еще… Но об этом сейчас знала только она сама.