Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2

Глава 36

Да оно и неплохо, поскольку жрать хотелось уже неслабо. Треволнений разных за последние пару часов пришлось пережить немало, а такое, как и труд физический, аппетит нагоняет основательно.

Но не успели первые блюда расставить по предполагаемым местам, как к нам подошел полный достоинства пожилой слуга и с поклоном пригласил Джену проследовать к высокому столу.

Все напряглись… кроме магистра. А вот для него, похоже, это приглашение было ожидаемо. На растерянный взгляд девушки он кивнул довольно и велел: «Ступай!».

Княжна испуганно оглянулась на брата, но потом собралась, и уже поднимаясь со стула, вздернула повыше подборок и придала лицу отстраненное выражение.

Когда она с сопровождающим отошла, Мар возмущенно прогудел удрученному Джеру:

— Ты здесь старший мужчина семьи и мог бы запретить ей идти!

— Да, я здесь старший, — покачал головой тот, — но так же, в этом мире мы не княжичи и равные герцогу, а простые рекруты Ордена — то есть, никто.

— Правильно мыслишь, мальчик, — свысока посмотрел на нас всех, растерянных, магистр, — проблемы Ордену не нужны. Да и что может случиться с твоей сестрой? Просто составит герцогу компанию и побудет на приеме первой дамой. Одна честь и благоволение из этого выйдет и никакого ущерба.

Ну, не знаю… при всех, вроде правильных доводах магистра, мне это как-то не нравилось.

Меж тем прием продолжался своим чередом.

На этот раз не сам герцог, который в этот момент был полностью занят Дженой и наваливал каких-то кусков ей на тарелку самолично, а его первый маг поднял кубок, провозглашая здравицу за правителя королевства Аридан, с каким-то трудно произносимым именем, и его светлость, как хозяина праздничества. А когда в зале подхватили клич и выпили за это, то стало понятно, что можно приступать и к еде.

А ее, еды в смысле, по столам уже нагрузили горы!

Блюда с мясом, наломцанным видно от жарившихся целиком туш, стояли перед нами и мы с Крисом зашарили по ним взглядами, не понимая, что сие есть и как к этому подступиться.

— Бычатина, — взялся комментировать нам, «цивилизованным», Мар непривычные угощенья, тыкая ножом в темные куски.

— Швинина, — уже жуя во всю, указал громила на более светлое и жирное мясо.

— Кролик? — попытался я блеснуть хоть какими-то познаниями, в виду блюда с кусками разделанных некрупных тушек, из завала которых выглядывали чересчур уж голенастые для птицы окорочка.

— Неа, — рванув мяса с кости, не отмахнулся от меня Мар, — заяц. Видишь, у него мясо темней и суше? Но ты ешь, не бойся, в зубах не застрянет, на замковых кухнях умеют готовить.

Меж тем нашлась и птица. Разнообразные тушки, обложенные запеченными овощами и фруктами, подавались целиком и с хвостами из настоящих перьев. Притом головы тоже имелись в наличие и с них на едаков поглядывали полуоткрытые подкаченные глаза. Впрочем, перепела по мелкости своей навалены были горкой и залиты каким-то ягодным вареньем, так что, хоть в их «взгляде» упрека было не видать.

Набежавшие слуги прямо при нас принялись раскурочивать птичек и предлагать куски. При этом жопки, с воткнутыми в них перьями, щедро отделялись и оставлялись на блюдах, а вот головы тоже шли в предложение.

Я милостиво согласился на ляжку от тушки с петушиным хвостом, но по сладковатому на вкус мясу, понял, что это утка. Видно родной птичкин хвост по простоте своей был признан праздничного стола недостойным и ей пристроили более красивый, но чужой. Голову же составного монстрика кто-то успел сожрать и я так и не узнал, был ли широкий клюв бедной утки, в отличие от хвоста, признан местным поваром за комильфо или нет.

Рыба здесь тоже имелась, в виде гор жаренной до хруста какой-то мелочи и крупных, с мужскую ладонь, стейков.

Ко всему этому предлагалось множество соусов — все запашистое и пряное настолько, что я, вспомнив читанное когда-то про манеру средневековых поваров забивать несвежесть продуктов специями, даже насторожился.

— Не, не думаю, — поразмыслив, развеял Крис мои высказанные вслух опасения, — ты опять забыл, здесь, в отличие от вашего мира, магия присутствует и уж на герцогских кухнях соответствующий специалист найдется точно. Там-то, по идеи, для простого образования льда, водная магия не выше четвертой ступени требуется. Ну, а бытовая и того меньше сил, как ты знаешь, предполагает. Жуй, не бойся — все норм будет.

Еще и Мар с другой стороны подсуетился:

— Пирожок вот попробуй. С голубятиной! Вку-усный!

Упомянутый пирожок размером был метр на метр, высотой тоже немаленький, а главное, как я заметил, такой имелся на каждом столе. Это ж сколько бедных маленьких птичек для них порешили?!

— Ешь, ешь, — подкинул мне на тарелку Крис кусок, — не знаю, как у вас, а у нас такое да-авно не практикуют. Чисто городская грязная птица считается — жрет все, что не попадя, так что мясо у нее в пищу непригодное!

Ну, у нас-то тоже… кажется, сейчас только во Франции такое потребляют, а все остальное известно лишь из книг.

А потому кусок я принял. Под намасленной блестящей корочкой из теста оказалась начинка из сероватого мяса и чего-то еще, а вот на вкус… по мне так — курица, как есть курица.

Не гурман я — да-а… не гурман…

Пока мы перебирали лучшими по месту и времени харчами, нас еще и развлекали.

Сначала выходили танцоры.

Парень в труппе был один, и на голове у него сидело чучело настоящего петуха. Десятку девушек, в коротких… в местном понимании конечно, а так-то по колено… платьях, шляпками служили чучела курочек. И понятно, что танец этого коллектива изображал петушка с подружками на лужку.

Парниша поскакал с каждой девой-курочкой в отдельности, потом попрыгал в самом центре, а они все вокруг него, затем «птички» что-то там еще поизображали… не знаю. Я, как и большинство мужиков в зале, смотрел в основном понизу, где между белых пышных кружев, призванных видно изображать перышки, мелькали практически неприкрытые стройные женские ножки.

Следовало признать, что за месяц нахождения в этом мире, я одичал неслабо. И если через несколько дней, как планировалось, я все же окажусь дома, то, боюсь, на улицах курортного Геленджика, с таким голодным взглядом буду выглядеть полным придурком.

Впрочем, повсеместная скрытость женских ног, тут неплохо восполнялась предлагаемыми к просмотру верхними частями тела. Да так, как у нас уже давно непринято — груди, маленькие и большие, всевозможных форм и оттенков нежности, выкладывались напоказ демонстративно, еще и норовя превзойти соседские в деталях привлечения: кружавчиках там вокруг и вышивке, наклеенных мушках и свисающих в ложбинки украшениях.

На этом месте своих, совершенно уже отвлеченных от приема размышлений, я понял, что пора бы пить заканчивать, а то сладкое винище, заходящее как компотик, что-то начало растревоживать не те помыслы.

К этому моменту «петушок» со своими «курочками» уже отчалил из зала, а вниманию достопочтенной публики было предложено фаер шоу.

Но и тут без полуголых девиц дело не обошлось. И эти, если честно, одеты были еще меньше, чем «курочки» — штанишки с разрезами, голые животики и расшитые бисером лифчики. Вуали их, ничего не скрывающие вовсе, за одежду можно было не считать вообще. Так что опять на единственного среди них мужика, хоть он-то и показывал фокусы с огнем, опять смотрели гораздо меньше.

Хотя… если обратить внимание на тех дам за столами, что были постарше, то они-то как раз разглядывали именно фаермена. Поскольку он тоже был одет весьма условно и огонь, которым он играл, очень колоритно отражался на его гладком, то ли потливом, то ли намасленном, мускулистом теле.

Так что по завершению фаер шоу вдохновлены… во вполне определенном смысле… были все: мужики сразу же потянулись за кубками, а краснощекие дамы заработали веерами так, что показалось, где-то недалеко врубили мощный сплит.

Затем на площадку вышла труппа шутов. Эти все поголовно были мужиками… даже те, что явились в платьях… при этом женщин изображали нормальные по росту товарищи, а в мужские шмотки вырядились карлики.

В общем, компания была — так себе, на мой взгляд. Шутки юмора их сводились к поджопникам, подзатыльникам и задиранию юбок. А верхом веселья служили хватания за выпирающие, чуть не с руку величиной, нахерачники друг друга. Пресловутые колокольчики, естественно, присутствовали и на их одежде, сопровождая все дерганья заливистым перезвоном.

Но что б я понимал в средневековых развлечениях?!

Уже обожравшиеся и пьяные, взбудораженные нескромными плясками полуголых танцоров, раскрасневшиеся и блестящие азартно глазами местные господа были в полном восторге! С удивлением понял, что к их числу можно добавить и Мара с Дрежом. Да и магистр похрюкивал на такие шуточки в свой рукавок.

Нам с Крисом, чтоб не выбиваться кислыми мордуленциями из общего настроения, оставалось только прикалываться, если не над тем, что происходило на «сцене», то хотя бы над реакцией на шоу окружающих.

А по завершению этого шедевра местной поп-культуры начались танцы.

Бал первой парой открывали его светлость с нашей княжной. Блестящий и бренчащий толстяк-герцог был мерзок и смешон, что в своем заглядывании в глаза юной красавице, что в дрыгании ногами. А Джена, как ни удивительно, в своей отстраненности, казалась еще более прелестной и какой-то удивительно хрупкой.

Золотые локоны, спускаясь по спине и груди, искрились в свете горящих люстр. А поднятые впереди волосы открывали чудесное, с тонкими чертами лицо. Легкая вуаль, спускающаяся с высокой прически, вместе с небольшим шлейфом платья тянулись в танце за девушкой, и, казалось, придавали ее движениям еще большей грациозности.

На этом я наконец-то отвлекся от княжны и обратил внимание, что такие «хвосты» волочатся, считай, за всеми дамами. Местные кавалеры сразу на несколько позиций приподнялись в моих глазах! Поскольку рисунок танца, несмотря на довольно смешные па… для меня, понятно… все же смотрелся гладким и степенным, и ни один, даже самый пузатый и немолодой мужик, на «хвост» своей или соседской даме умудрялся не наступать.

К следующему танцу Джер «отобрал» сестру у герцога. Затем его заменил Мар. Потом подтянулись наши соседи по столу, и парнишки, и вояки — тут уж вперемешку, кто успел. Сама она вскоре от своей «отмороженности» отошла — раскраснелась, заулыбалась. Да и герцог, кажется, отвалил, занявшись опять своей фавориткой. И вскоре я тоже перестал переживать за девушку.

К танцу десятому за нашим столом остались только мы с Джером. Проносящийся мимо табун все так же продолжал слаженно топать, хлопать и звенеть. А разнообразием добавились, лишь все убыстряющийся темп музыки и начавший прорываться сквозь благовония запах пота. Стало понятно, что дурацкие местные танцульки, и даже повсеместно бренчащие колокольчики, уже не развлекают — стало не смешно, не интересно, и вообще — скучно.

Крис к этому моменту и вовсе уже похоже кимарил, подперев голову руками и почти улегшись на столешницу. Я было задумался, а не слинять ли мне с пати по-английски…

Но решить конкретно, а тем более осуществить задуманное, я так и не успел. Сначала меня обволокло сладким… я бы даже сказал, одуряюще-сладостным… ароматом, а потом к моему левому плечу сзади кто-то прижался.