Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

Невозможность «счастья»

В чём же состояла та система Несмелова, которая, несомненно, была бы признана оригинальнейшим русским вкладом в историю человеческой мысли и которая бы заняла место в числе влиятельнейших философских систем, если бы мы узнали время посещения своего?

«Наука о человеке» подводит нас к мысли о неустранимой двойственности положения человека в мироздании. С одной стороны, каждый из нас — это просто материальное тело, вещь среди других вещей в мире, в котором действуют законы природной необходимости. Человек-вещь полностью захвачен потоком чувственных восприятий, переходящих в представления, наполняющие наше сознание. На минуту может даже показаться, что Несмелов встает на позицию английских сенсуалистов: в нашем разуме нет ничего, чего бы ни было в наших чувствах. Среди восприятий чередуются приносящие удовольствие и причиняющие страдание и жизненная стратегия человека в мире — избегать страданий и стараться быть окруженным тем, что приносит радость.

«Каждый человек всегда и необходимо стремится достигнуть в своей жизни наивысшей степени доступного ему счастия, потому что физическая жизнь человека поддерживается только хотением жить, а хотение жить создается только жаждою счастия.

Иллюзия воображаемого бесстрастия может обманывать собою физического человека лишь в течение того времени, пока он не испытывает страданий жизни, или пока сознание страданий не является господствующим элементом в его представлении процесса жизни.

Человек может воображать о себе, что будто он совершенно не имеет никаких помышлений о счастии только в том случае, когда в действительности он доволен своей жизнью и чувствует себя счастливым. Но стоит только разрушиться этому довольству человека, как вместе с ним немедленно же исчезает и мнимое равнодушие его ко всяким условиям жизни, потому что чувство страдания с роковой силою заставляет человека искать непременного изменения наличных условий жизни.

Фактическое господство этого чувства в сознании человека с роковой силой заставляет его не только обращаться к идеальному построению жизни без всяких мучительных страданий, но и стремиться к фактическому осуществлению этого построения в создании новых условий жизни».

Таков материальный идеал счастья — испытывать только причиняющие удовольствие восприятия. Разумеется, это невозможно, поскольку мир полон суровой, жестокой к человеку необходимости, но деятельность ищущего счастья человека подчинена принципу максимально комфортного приспособления к миру. Но вот парадокс: поскольку приносящее удовольствие восприятие — это чисто пассивное состояние, такого рода поиск счастья превратил бы человека в абсолютно пассивную вещь внешнего мира.