Дорога на Майдан. Причины украинского кризиса

Почему украинское государство сдало идеологию националистам?

В момент провозглашения независимости Украины процесс формирования украинской нации все еще был далек от завершения. Очень многие люди, проголосовавшие 1 декабря 1991 года за независимость Украины, по-прежнему ощущали себя советскими людьми. Особенно много таких людей было на востоке страны, в так называемой «русской Украине» (по причинам, о которых шла речь в первом очерке). Там большинство голосов в пользу независимости удалось получить только потому, что люди надеялись на сохранение дружеских отношений с Россией, а Леонид Кравчук им это пообещал.

Перед новым государством стояли очень непростые задачи:

1. Нужно было добиться международного признания независимой Украины и решить спорные вопросы с другими республиками бывшего СССР, прежде всего с Россией.

2. Нужно было в срочном порядке создавать эффективную и самодостаточную экономику и преодолеть хозяйственную разруху.

3. Нужно было сформировать, желательно демократическим путем, структуры новой власти, которые были бы действенными и в то же время устраивали ли бы большинство граждан.

4. Нужно было консолидировать украинское общество, т. е. завершить формирование украинской нации.

С международным признанием независимой Украины проблем не было. Крупнейшие государства Запада восприняли с энтузиазмом распад СССР, так как виде ли в нем одну из основных угроз капиталистическому миру. Охотно Запад признал и Украину, тем более что она отказалась от ядерного оружия. Другие страны мира тоже признали постсоветские государства. Разбираться, в какой мере законным было провозглашение независимости республиками бывшего СССР, никто не желал — случилось то, что случилось, и с этим ничего не поделаешь.

От спора о разделе общего достояния Союза, который мог вызвать осложнение отношений с Россией, Украина уклонилась. Взяла себе то, что находилось на ее территории (в том числе ненужную ей огромную армию и массу вооружений), отказавшись от необходимой ей компенсации за свой вклад в общесоюзные проекты (очень даже немалый). Поспорили лишь об украинских активах за рубежом, но это было отнюдь не главным. Кучма писал: «Мы согласились на "нулевой вариант" практически по всем статьям. Мы смиренно посчитали, что такова наша плата за мирную и бескровную независимость. Лишь в некоторых пунктах, где "нулевой вариант" означает "нуль" только для Украины, мы пытаемся найти более гибкое и справедливое решение. В частности, в вопросе о зарубежной собственности бывшего СССР»[115]. Куда сложнее было с экономикой, но этой темы мы пока касаться не будем, отложим до следующего очерка.

Что касается формирования структур власти, то здесь свою роль сыграло то обстоятельство, что первым президентом Украины стал глава ЦК КПУ Леонид Кравчук, который и до этого руководил республикой. Значительная часть государственного аппарата продолжала функционировать по старым или слегка обновленным правилам и после провозглашения независимости. Очевидно, это возможно было лишь в качестве временной меры, т. к. шли бесконечные споры между различными новыми и старыми экономическими, политическими и социальными структурами, которые нуждались в урегулировании. Отсутствие четких правовых норм способствовало распространению коррупции, межведомственной неразберихи, криминальных форм накопления капитала и просто бандитизма. Необходимо было срочно формировать законодательную базу, и начинать следовало с принятия Основного закона.

Уже в январе 1992 г. был подготовлен первый проект Конституции Украины. 5 июня того же года он был вынесен на рассмотрение Верховной Рады, а затем на всенародное обсуждение. Однако дальше дело не пошло — из-за бесконечных конфликтов между президентом Кравчуком, Радой и обществом. В июне 1995 г. уже новый президент Кучма и спикер парламента Мороз подписали Конституционный договор, который действовал чуть больше года. Наконец, 28 июня 1996 г., через четыре с половиной года после провозглашения независимости, конституция быта принята — Украина стала президентской республикой. Основной закон был, очевидно, несовершенным. Но самая серьезная проблема состояла в другом — в том, что с принятием конституции явно затянули. Как раз в упомянутые четыре с половиной года, когда господствовал правовой беспредел (это были самые трудные годы существования независимого государства), и сложились те полукриминалъные структуры, что по сей день оказывают решающее влияние на политическую, экономическую и социальную жизнь в Украине. Они действуют как внутри государственных органов, так и независимо от них. Когда выгодно, они используют нормы закона, когда не выгодно, их игнорируют.

Ничуть не менее сложным был процесс консолидации нации. Различные политические силы по-разному понимали, что такое нация. Как мы видели, это трудно уразуметь, даже оставаясь в рамках чисто теоретического дискурса. На практике, когда в дело вмешивается масса дополнительных, объективных и субъективных факторов, выработать общее для всех (или, по крайней мере, для большинства) понятие украинской нации было практически невозможно. Конечно, людей мало интересовало само толкование этого понятия, но для выработки политического курса, который пользовался бы общественной поддержкой, нужно было определить национальные или, если хотите, государственные приоритеты. Поскольку в обществе не успело выработаться единое представление о национальном интересе, определять его взялась та политическая сила, усилиями которой, в первую очередь, и была достигнута независимость, — националисты.

Националисты не были при власти ни при первом президенте, ни при втором. Но и тот и другой всегда вынуждены были с ними считаться, более того, всегда им уступали. И процесс формирования украинской нации сначала Кравчук, а потом и Кучма отдали на откуп националистам. Почему? И Кравчук, и Кучма принадлежали к советской номенклатуре высокого уровня. Отбившийся от «своих» партноменклатурщик Кравчук никакой серьезной общественной поддержки не имел. Какое-то время он держался, потому что вовремя подыграл националистам из «Руха» и был очень гибким — «умел проскользнуть между каплями дождя». Но всего лишь через два года, когда стали проявлять себя экономические проблемы, он вынужден был пойти на внеочередные президентские выборы. И проиграл. Потому что Правобережная Украина, проголосовавшая за Кравчука в момент соревнования с Кучмой, это ведь была не его парафия — она голосовала за него лишь как за меньшее из зол.

Но почему отдал идеологию националистам Леонид Кучма? У него-то, казалось бы, общественная поддержка была. Левобережье голосовало за него с большим энтузиазмом — иначе не смог бы он победить находящегося при власти, а значит, располагающего административным ресурсом Кравчука. Победигь-то победил, но, как вскоре выяснилось, играл он не своими картами, т. е. обещал людям защищать те их интересы, которые его самого волновали очень мало. Так он включил в свою программу два принципиальных требования — предоставление официального статуса русскому языку и гарантии автономии Крыма. Не прислушайся Кучма к рекомендациям советников включить эти требования в свою программу, никогда не был бы он президентом. Действительно, подавляющее большинство голосов крымчан Кучма по. лучил только потому, что поддержал их автономию, хотя какими должны быть отношения между Киевом и Симферополем, он сам четко не представлял и рассчитывал на помощь окружения. «Как между Москвой и Казанью», — говорили ему советники. «А какие отношения у Москвой с Казанью?» — спрашивал Кучма в недоумении. Словом, не было у Кучмы ни понимания, ни интереса к этой проблеме. Позже он сам признавался, что вопрос Крыма быт для него лишь предвыборным тактическим ходом: «Меня как бы несла волна только что прошедших президентских выборов, на которых я победит с трудом»[116]. Что касается официального статуса русского языка (который, замечу, должен был иметь по ряду параметров меньше прав, чем государственный язык — украинский), то о нем Кучма, придя к власти, тут же забыл. Более того, именно при Кучме украинизация образования (т. е. вытеснение русского языка из школ и вузов) шла особенно стремительно.

Помимо интересов русскоязычных граждан, которые Кучма обещал защищать, но не защищал, была еще одна социальная группа, без поддержки которой он не победил бы, но интересы которой, став президентом, также проигнорировал. После поражения в первом туре Кучма был очень подавлен и жаловался: не нужно, мол, было идти на выборы, все равно проиграю. Будучи тогда его советником, я пообещал, что он обязательно выиграет второй тур. «Почему? — удивился Кучма, — Ведь у Кравчука на 7 % голосов больше». «Потому что за вас во втором туре проголосуют социалисты». Так и случилось. Кучма победил с преимуществом в 7 % (у кандидата от социалистов Александра Мороза было в первом туре более 13 % голосов, которые почти все потом ушли к Кучме). Победа, но чужими голосами. И эти голоса аукнулись. Чтобы решить важнейшие для страны экономические проблемы, Кучме нужны были голоса вовсе не социалистов, а националистов, голосовавших, разумеется, не за Мороза. И Кучма совершил обмен, заплатив националистам за поддержку его экономического курса тем, что сдал им идеологию. То есть предоставил националистам право формировать украинскую нацию по собственному усмотрению.

Могло ли быть иначе? Думаю, нет. Поскольку в Украине еще не было дифференцированного общества, не могло быть и серьезных политических сил, готовых осознанно представлять и защищать те или иные социальные группы. Были лишь коммунисты (и социалисты из бывших коммунистов), с одной стороны, и националисты, с другой. А между ними политическое «болото», которое старались использовать люди, рвущиеся в политику ради реализации личных целей. Да еще был фактор «русской Украины» с преобладанием пророссийских настроений и бывшей «польской Украины» — с прозападными настроениями. Все эти настроения так и не трансформировались в сколько-нибудь четкие идеологические программы. Имелось несколько «русских партий», но все они были маргинальными и рассматривали независимость Украины как временное явление. Не были левыми партиями, в европейском Особенности формирования украинской нации после распада СССР 117 смысле этого слова, и коммунисты-социалисты. Их идеалы были из советского прошлого, из эпохи застоя. Очевидно, они не имели никаких шансов быть реализованными в новом государстве. Националистов в Украине поддерживало не более 15–17 % населения (большинство в Галиции, на Волыни, да еще много в Киеве), но они были очень активны и уверяли всех, будто знают, что надо делать.

Было ли у националистов на самом деле свое видение того, какой должна быть будущая Украина? У этнических националистов, безусловно, было. Свою идеологию они унаследовали от Донцова и ОУН — называлась она, как мы знаем, интегральный национализм. Абсолютно все следовало подчинить интересам украинской, в этнокультурном смысле, нации. Уже в период перестройки эти националисты начали создавать свои полувоенные организации. Самой активной из них быта УНА-УНСО (Украинская Национальная Ассамблея — Украинская Национальная Самооборона). Унсовцы участвовали едва ли не во всех массовых беспорядках, сопровождавшихся столкновениями с милицией, были организаторами факельных шествий, во время которых призывали окружающих вешать коммуняк и москалей и скандировали бандеровские лозунги. Люди из УНСО воевали в Приднестровье и Абхазии, готовились, если понадобится, воевать против промосковских сил в самой Украине. Наиболее яркой фигурой в этом движении быт Дмыгро Кор-чинский. В конце 90-х — начале 2000-х активность УНА-УНСО спала, часть лидеров, включая Корчинского, ее покинула, чтобы создавать новые праворадикальные организации. Еще в 1991 г. возникла Социал-Национальная партия, которая потом стала называться партией «Свобода». Ее лидером быт небезызвестный Олег Тягнибок, а эмблемой являлось зеркальное изображение нацистского знака «волчий капкан» (символизирующий «идею Нации»). В 1993 г. прямые последователи ОУН создали организацию «Тризуб им. Степана Бандеры», один из активистов которой Дмитро Ярош стал позже лидером «Правого сектора». В конце 2013 — начале 2014 г. все эти праворадикальные партии составили основную ударную силу «евромайдановцев» в их столкновениях с государственной властью.