Дорога на Майдан. Причины украинского кризиса

Непродуманное поведение сторон накануне и во время «Евромайдана»

Как же проявили себя внешние факторы перед второй революцией на Майдане? Переговоры об ассоциации с Евросоюзом Украина начала еще при Ющенко, а завершила при Януковиче. Правда, параллельно с переговорами о вхождении в ЕС Янукович обсуждал в Москве и перспективы вступления Украины в Таможенный союз. Двухвекторная внешняя политика государства была выгодна Украине в том числе и потому, что отражала биполярность общественных настроений внутри страны (в 2013 году сторонников ЕС и союза с Россией и Белоруссией, как мы знаем, было примерно поровну: запад был за Евросоюз, восток — за Таможенный союз). Но к этому времени продолжению политики двухвекторносги, которая сыграла положительную роль при Кучме, стало мешать то обстоятельство, что теперь обе стороны (и Россия, и Запад), не проявив достаточной гибкости, настаивали на том, чтобы Украина сделала свой выбор: с кем ей все-таки по пути. Янукович по природе своей не готов был принимать ответственные решения и старался избежать необходимости выбирать, пряча голову в песок.

Между тем пришло время подписывать Соглашение об ассоциации с ЕС, которое до этого уже многократно откладывалось. Для Украины это означало принятие целого ряда обязательств перед ЕС, включая сближение законодательства и административных процедур, переориентацию на европейские технологические, экологические и социальные стандарты. Украина должна была вступить в зону свободной торговли без таможенных барьеров и торговых квот и получить доступ к ресурсам европейского энергетического рынка, что предполагало перестройку всей сети поставок энергоносителей и всей системы товарооборота. Предполагалось решить и вопрос о «безвизовом режиме», который волновал многих украинцев, стремящихся попасть на Запад.

Подписание Соглашения об ассоциации с Евросоюзом могло принести Украине определенные выгоды, но в то же время создавало серьезные проблемы. Одна из них — отсутствие таможенной защиты слабого украинского производителя, которому трудно будет выдержать конкуренцию с производителем европейским. Следствием этого было бы смещение товарооборота в пользу импорта, а значит, вымывание золотовалютных резервов, что делало бы нестабильной украинскую гривну. Особенно могло пострадать сельское хозяйство, нуждающееся в гораздо большем уровне государственных дотаций, чем тот, который допускают правила ЕС. Но главное, конечно, радикальное изменение характера отношений с Россией. Было очевидно: открыв границу с Европой для свободных поставок западных товаров в свою страну, Украина должна будет столкнуться с жесткими таможенными барьерами на российско-украинской границе. Для Украины это должно было обернуться большими финансовыми потерями.

В этой ситуации Евросоюз продемонстрировал формализм и двойственность своей внешней политики, проявив полное равнодушие к возможным последствиям подписания Соглашения об ассоциации с ЕС для Украины. Сам Евросоюз это соглашение мало к чему обязывало. Оно вовсе не означало скорого вхождения Украины в ЕС, на что надеялись миллионы украинцев. В свое время соглашение об ассоциации подписали Турция, Чили, Сербия, Босния, Черногория, Македония, Албания, Израиль, Ливан, Иордания, Алжир, Египет, Тунис и Марокко, которые так и не стали членами ЕС. Причем Турция подписала такого рода соглашение в 1963 г., когда еще не было Евросоюза, а было только объединение нескольких европейских сообществ. Все нынешние ассоциации разделены на группы, полное название которых мало кто знает, что подчеркивает их вторичность.

Определенный интерес для ЕС представляла зона свободной торговли с Украиной, так как она открывала странам Европы доступ на довольно большой украинский рынок. Однако и это слишком большой выгоды Евросоюзу не сулило, поскольку покупательная способность населения, да и предпринимателей Украины была очень низкой, а уровень правовых гарантий, необходимых зарубежным инвесторам, там был исключительно слабым. В поступлении же низкокачественных украинских товаров на свой рынок ЕС и вовсе не был заинтересован. Не был заинтересован он и в притоке рабочей силы с Украины (тем более что в Европу как раз хлынул поток беженцев). Словом, если для Украины подписание соглашения было важным шагом, и стоил ей этот шаг очень дорого, то у Евросоюза особой заинтересованности во всем этом деле не было. И выделять большие средства на возмещение потерь Украины он намерения не имел. Тем не менее он настаивал на необходимости срочного подписания Украиной Соглашения об ассоциации.

Учитывать интересы Украины Евросоюз явно не собирался. Когда после таможенной блокады украинских товаров на российской границе правительство Украины, оказавшись в безвыходной ситуации, предложило Евросоюзу и России обсудить вопрос о зоне свободной торговли с ЕС на совместных переговорах и образовать комиссию на трехсторонней основе для обсуждения комплекса вопросов, направленных на восстановление утраченных объемов производства, Евросоюз это предложение отверг. «Предложение о проведении трехсторонних переговоров — не выход из ситуации и не имеет прецедентов. Предложение ЕС относительно двусторонних переговоров остается в силе, и мы не видим роли для третьих стран в этом процессе», — заявил тогда Л. Линкявичус, глава МИД Литвы, председательствовавший в ЕС[215]. Украина, мол, — независимое государство и должна сделать свой выбор сама. Формально все правильно. Прецедентов такого рода и впрямь не было, но не было раньше и подобной ситуации. Украина должна была отказаться от очень тесных связей со страной, с которой она была очень близка и от которой во многом зависела. Возможно, она и смогла бы сделать выбор самостоятельно, но при условии, что Евросоюз компенсирует ей значительную часть потерь, которые она неминуемо понесет в случае подписания соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли с ЕС.

Компенсировать потери Евросоюз не обещал и тем не менее отверг предложение Януковича и премьера Азарова отложить на какое-то время подписание соглашения, чтобы они могли уладить проблемы с Москвой. Председатель ЕС Линкявичус заявил тогда: «Мы не верим в какое-либо отложение подписания Соглашения. Это убрало бы шансы на подписание и отложило бы выгоды, которые Соглашение об ассоциации дало бы в перспективе украинцам» [216]. Торопили с подписанием соглашения прежде всего страны Балтии и Польша, настроенные радикально антироссийски и желавшие по привычке насолить России. Но и старые члены Евросоюза не возражали, хотя большого практического интереса в этом деле у них не было, и ссориться из-за Украины с Россией они, в общем-то, не хотели. Зачем Германии, Франции, Италии и другим локомотивам Евросоюза нужно было торопить Украину с подписанием Соглашения об ассоциации с ЕС, понять трудно.

Видимо, сработали привычные стереотипы, и проявила себя традиционная декларативность европейской политики. Раз мы в Евросоюзе декларировали открытость и либерализм, нужно следовать этим принципам. Казалось бы, строгая приверженность собственным декларациям — дело хорошее. Оказывается, не всегда. Руководители европейских стран все же несут первостепенную ответственность перед собственными гражданами, и если эти граждане выражают недовольство, ПОЛИТИКИ вынуждены как-то выкручиваться, используя методы двойных стандартов и закрывая глаза на то, что невыгодно замечать. Вот и в данном случае: пригласили Украину подписать Соглашение об ассоциации и в сложной для нее обстановке отказались перенести срок этого подписания, а возмещать ей возможные большие потери не хотели. Ведь это придется делать за счет своих налогоплательщиков. Лучше сделать вид, будто не знают они, с какими трудностями может столкнуться Украина в случае смены своего стратегического партнера. Кроме того, Европа, находясь под защитой ядерного зонтика США, старалась обеспечить интересы не только свои, но и своего главного союзника — Америки, а та, как мы знаем, стремилась ослабить Россию, всячески способствуя отталкиванию от нее Украины. Не продумала Европа возможные последствия своих шагов, тем самым способствовала тому, что ситуация в Украине взорвалась. А потом постаралась всю ответственность переложить на Россию, а «Евромайдан» вопреки очевидным фактам рассматривать не как катастрофу и результат, помимо прочего, своих собственных просчетов, а как народную революцию, которую следует приветствовать и всячески поддерживать. Опять-таки, в соответствии с привычными стереотипами.

Постоянно подчеркивая у себя дома мысль о том, что демократическое общество — это, прежде всего, общество правовое, западные политики по отношению к Украине использовали совсем другие стандарты. Очень часто они оказывали поддержку совсем незрелому в правовом отношении украинскому обществу (которое и обществом в современном смысле слова назвать трудно) в его конфликтах с государством (тоже, конечно, далеко не идеальным), тем самым подталкивая его к бунту. Так было во время «Кучмагейта», «оранжевой революции» и «Евромайдана». Во всех этих случаях Запад не просто симпатизировал протестантам, но активно их поддерживал — даже тогда, когда они грубо нарушали конституцию и законы страны. О том, что в конце концов это может завершиться разрушением государственных устоев, политической дестабилизацией и хаосом и что такая Украина не только не будет нужна Европе, но и станет для нее опасной, они, по-видимому, не думали. Между тем события, имевшие место после «Евромайдана», показали, что Украина движется именно в этом направлении.