Миф о Христе. Том II

Вполне естественно, что и Акиба считает Иисуса исторической личностью, ибо талмуд вообще не выражает никакого сомнения в существовании исторического Иисуса. Иоэль, однако, вполне правильно отметил всю беззаботность талмудистов второго века ко всему, что не касается изучения писания и закона, и указал, что малая осведомленность талмудистов насчет событий Иисусовой эпохи как раз и является «редкостным и поразительным последствием этой беззаботности». Талмуд черпает все свои сведения относительно возникновения христианства из того немногого, что дошло до него от евангельской традиции, и преподносит эти сведения в том освещении, в котором жизнь Иисуса выступила для христиан второго века, причем вместе с изменениями, происходившими в течение веков в христианском предании, изменялись и сведения, сообщаемые талмудом. Так, например, Акиба в вопросе о смерти Иисуса следует тому мнению, которое распространялось синоптиками, а именно, что казнь Иисуса последовала в день праздника пасхи. Несколько более поздняя часть талмуда Мишна (IV, 1), а также Гемара держатся, напротив, распространившегося к этому времени взгляда Иоаннова евангелия, а именно, что днем смерти Иисуса был канун пасхи. Талмуд, следовательно, не имеет собственного, независимого предания об Иисусе. Уже то, что талмуд сообщает об Иисусе, является не чем иным, как отражением христианских и языческих легенд, которые передаются нам талмудом в духе взглядов второго века, но отнюдь не в духе подлинного исторического предания. Сам талмуд оказывается столь плохо осведомленным обо всем, непосредственно относящемся к Иисусу, что он путает его с раввином Иошуа бен Перахья или с учеником его, носящим то же имя (ок. 100 г. по р. х.); больше того: талмуд даже превращает Иисуса в современника Акибы, жившего в первой трети второго века.

И, наконец, разве то обстоятельство, что талмуд не выражает никакого сомнения в историчности Иисуса, может служить доказательством этой историчности? Неправильно также часто повторяемое теперь утверждение, что ни один иудей не сомневался в существовании Иисуса.

А из этого молчания иудеев об Иисусе хотят заключить об историчности его. Между тем, иудей Трифон, которого Юстин выводит в своем «Диалоге с Трифоном», выражается насчет Иисуса весьма скептически.

«Вы следуете, — говорит он, — пустой молве, вы сами себе выдумываете Христа». «Если он и родился и существовал где-нибудь, то он во всяком случае совершенно никому не известен». «Это произведение, — замечает по этому поводу Немоевский, — появилось во второй половине второго века и представляет собой древнейшее свидетельство отрицания существования человека Иисуса. Произведение это имеет весьма существенное значение, доказывая, что уже в ту пору открыто произносилось мнение, отрицавшее историчность Иисуса».

Римские свидетельства.