Запретный плод

36

Женя

Возвращение на виллу было странным. Всю дорогу Дима и Инга сохраняли гробовое молчание. Если для «дяди» такое поведение было нормальным, то для его невесты уж точно нонсенс. Ещё девушка была очень бледной и чем-то сильно расстроенной. Прям на грани слёз. Держалась из последних сил. Явно не из-за случившегося ночью, потому что даже не поинтересовалась моим самочувствием и старалась не смотреть в мою сторону. Видно с Димой поссорились. Но это и к лучшему. Сейчас я бы не вынесла её вечный беззаботный трёп или показное сочувствие. Мыслями была очень далеко.

Хотя и интересовали некоторые ночные ньансы, которые я, отключившись, пропустила, но, как никогда раньше опасалась оставаться с Димой наедине, чтобы их выяснить. То, что нас целующимися увидил Эйден и то, как меня какой-то придурок после этого бросил в воду было лишь незначительным произшедствием по сравнению со случившимся перед этим. До ужаса боялась, что Дима снова назовёт всё ошибкой. Очередной такой удар могу и не выдержать — закончусь. Но он вообще не горел желанием со мной разговаривать. Когда зашёл за мной в каюту, лишь внимательно просканировал взглядом, после чего просто бросил — «пошли». Видимо, комментировать он ничего не собирался.

На вилле молча прошла в свою комнату. Отдых зашибись! Настроение как раз для Мальдив. Хоть чемодан завтра собирай. Не раздеваясь упала на кровать и почти мгновенно уснула. Всё же эмоциональный напряг дал о себе знать.

Проснулась с пульсирующей головной болью. За окном ночь, ну или поздний вечер. В доме оглушающая тишина. На часах пол-одиннадцатого. Я проспала целый день. Босиком, стараясь не шуметь, отправилась на разведку обстановки.

На носочках подойдя к лестнице сразу заметила его. Тёмный холл был прекрасно освещён голубой подсветкой бассейна через панорамные окна. Дима внизу полулежал на диване спиной ко мне, закинув ноги на стоящий рядом столик. Одна рука откинута на спинку, вторая периодически подносила стакан, наполненный коричневой жидкостью, к губам.

Замерла в нерешительности. Спуститься вниз — нарваться на неприятный разговор, сбежать в комнату — оттянуть неизбежное. Но решать мне к счастью, или к сожалению, не пришлось:

— Смелее, Женя! Я уже собирался идти тебя будить, — хрипло прозвучало с дивана, заставляя вздрогнуть, но мешая преодолеть хоть одну ступеньку вниз.

Лишь один его сексуальный голос привёл мой слабый женский организм в полную боевую готовность. Испробовав его один раз, я стала одержимой. Меня в нём возбуждало абсолютно всё. Попытки взять себя в руки пресекло вновь хриплое, но уже требовательное:

— Женя!

Он даже ни разу не обернулся. Залпом допил содержимое стакана и точным броском, не опрокинув, бросил его на стеклянный столик перед собой. Громкий звон стекла заставил прийти в себя. Тяжело вздохнув, я спустилась вниз и встала напротив него, скрестив руки на груди.

Молчу. Смотрю с вызовом в глаза. Но как же люблю его!

Дима же, не заморачиваясь, скользит похабным взглядом по всему моему телу. Раздевая. Имея. Грубо, жадно, жестко. Даже без прикосновений заставляет тело трепетать. Можно ли кончить только от одного взгляда?

— Инга спит? — спрашиваю, чтобы не испытать предательство собственного тела и ещё раз не показать свою слабость перед ним.

Усмехается. Медленно встаёт. Сразу даже не заметила, пленённая его глазами, что он в одних спортивных штанах, сидящих низко на бёдрах. Смуглый мускулистый торс за два дня на морском воздухе успел не хило подзагореть. С голубой подсветкой ещё то зрелище! Обалдеть! Давлюсь слюной от открывающееся картины. Нервно сглатываю. Подходит ко мне. Костяшкой безымянного пальца ласково проводит по щеке.

— Какая же ты красивая. С ума сводишь, Женя, — рука медленно опускается к шее, обхватывает горло, другая за талию уверенно прижимает к себе, — Не оставила ни единого шанса.

Большой палец гладит пульсирующую жилку. Медленно наклоняется ко мне. Нежно целует глаза, щёки, нос, уголки губ. Лицом зарывается в волосы. Глубоко вдыхает мой запах.

— Жееееня, — хрипло тянет, — Больше не оттолкну. И впредь не отпущу. Моя! Пошло оно всё…

Я стою парализованная от его действий и наглых собственнических слов. Молча таю — тело плавится патокой. До конца не верю в услышанное. После всех пережитых терзаний, происходящее сейчас кажется галлюцинацией.

Диму мой ступор не смущает. Напротив, у него напрочь сметает стоп-кран. Находит мои губы и впивается в рот безумным поцелуем. Грубо! Боль вперемешку с наслаждением разрядом бьёт прямо вниз живота, где всё скручивается от дикой потребности. Не понимаю, когда начинаю ему отвечать с сумасшедшей отдачей, намертво вцепившись в стальные плечи. Где-то на задворках сознания мелькает здравая мысль, что на спине останутся царапины от моих ногтей. А дальше складывается логическая, но затуманена похотью, цепочка. Инга на верху в их комнате. А мой «дядя» точно не собирается останавливаться. Беда!

— Дима! — с огромным трудом отрываюсь от лишающего воли рта, — Так неправильно! Инга…

На большее элементарно не хватает. Его губы спускаются мне на шею, оставляя будущие засосы и… следы от зубов. Не выдержав громко стону. Я на грани. Это невероятно. Сильные руки опускаются на ягодицы, мнут, сжимают. Подымает словно пушинку, заставляя обхватить себя ногами. В промежность, именно туда куда нужно, упирается каменное возбуждение. Не выдерживаю — начинаю двигаться вверх-вниз. В ответ Дима вгрызается мне в шею и буквально вдавливает в себя. Теряюсь от первобытных ощущений. Не замечаю, как оказываюсь распластанная под ним на диване. Ненужная одежда летит в сторону. Дима жадно расцеловывает моё обнажённое тело. Сжимает до лёгкой боли грудь, играет с сосками, покусывая их и сразу зализывая. Влажная дорожка из поцелуев спускается к животу. Обводит пупок. Кожа превращается в сплошной оголённый нерв. И когда его язык медленно тягуче проходит по моим до невозможности мокрым складкам, а затем губы резко всасывают клитор, я с громким вскриком рассыпаюсь на миллиарды кусочков. В открытых глазах кружится небо в бриллиантовых звёздах. Кажется, что голос пропал. Потому что в следующее мгновение я могу лишь хрипло застонать — Дима резким толчком входит в меня. Застывает. Дышит тяжело, надрывно, словно смертельно раненый зверь. Наслаждается моими судорожными спазмами. Новая волна или волны оргазма подкидывают меня уже выше небес. В космос. Я вся погружаюсь в полное блаженство, где на периферии сознания ловлю надрывное в ухо:

— Бл*дь, девочка, не могу больше…, — зубы ощутимо прикусывают мочку.

И в следующее мгновение Дима начинает резко и сильно ввинчиваться в мою плоть. С каждым толчком усиливая напор. До предела. Не щадя. Возвращая меня обратно, чтобы вновь забросить, но ещё дальше. В другую реальность. Заставить чувствовать ещё больше. Ещё сильнее!

Несмотря на только что пережитый невероятный оргазм бёдра сами по себе начинают двигаться в унисон мужским. Холл наполняется пошлыми звуками влажных шлепков. Я теряюсь. Где заканчиваюсь я, а начинается он? Всего слишком! А Дима всё не останавливается. Переворачивает меня на живот. Ставит на колени. Наматывает волосы на кулак. Тянет на себя. Перехватывает рукой, удерживая под грудями. Одну обхватывает ладонью. Между пальцами перекатывает сосок. И продолжает терзать блаженством. Это сумасшествие! Не знаю сколько длится моя агония перед «маленькой смертью», но вскоре я вновь взрываюсь безумным оргазмом. Дима делает ещё несколько особенно сильных толчков, продлевая мой кайф, и, с громким выдохом, похожим на рык, выходит из меня и кончает мне на спину.