Мы невозможны...

39

Уезжала ночью. Без долгих прощаний, разговоров по душам и взаимных обвинений. Тимур даже не вышел из своего кабинета, чтобы попрощаться. Хотя… Он даже ничего не сказал по поводу устроенного мной цирка. Может понял, насколько задел мои чувства в прошлом и сделал правильные выводы?

Вечер знаменовался еще одним событием — мне позвонил Крокодил. Предложил вернуться на работу, а в качестве приманки увеличил зарплату вдвое и озвучил вполне приемлемый график: два через два, и восьмичасовая смена.

Такой вариант меня вполне устраивал, тем более, мне снова нужно было как-то выживать. И Новый Год на носу. Праздники, черт бы их побрал.

С самого детства ненавидела праздники. У нас всегда собиралась толпа гостей, и каждый из них желал послушать стишок в моем исполнении. Порой, мне удавалось обойтись малой кровью, но бывали дни, когда один и тот же стишок я вынуждена была талдычить «на бис» раз пять, пока вся эта компания сидела за столом и умилялась.

Но даже несмотря на эти воспоминания, я почувствовала непреодолимое желание поехать к родителям. Увидеть их, поговорить, извиниться за то, что я такая непутевая дочь — профукала все ради призрачного счастья.

Антон вел автомобиль молча. Изредка поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы удостоверится, что я в порядке. А я смотрела в окно и не видела ничего. Ни пролетающих мимо машин, ни света тусклых фонарей, которые при движении смазывались, расплывались. Все расплывалось перед глазами, и я не сразу поняла, что виноваты в этом слезы.

Наверное, настал тот самый переломный момент в моей судьбе, когда я остановилась, замерла, чтобы прислушаться к своим внутренним ощущениям и поняла, что я никто. Я никто, и звать меня никак. Я ничего не достигла, ничего не добилась, ничего не доказала себе. И осталась ни с чем. На обочине жизни.

— Я сейчас отчетливо понимаю, что я ничтожество, — выдохнула я тихо.

Аккуратно устроила переноску с шушей, которую держала в руках, на заднем сидении и пристегнула ремнем, сама же перебралась вперед.

— У тебя было такое? — спросила я, повернувшись к Антону.

— Было.

— И как ты с этим справлялся? — поинтересовалась я. — Может и мне поможет такой же способ. Или хоть какой-то, потому что я разбита, я устала, и я совершенно не понимаю, что мне делать дальше.

— Развелся, — усмехнулся Антон и притормозил у небольшого кофейного ларька. — Какой кофе будешь?

— Латте. С ванильным сиропом. И чтобы сверху взбитыми сливками полили. И корицей посыпали, — принялась я перечислять. — А ты был женат?

— Тебя потянуло на сладкое, и это не есть хорошо, — покачал головой мужчина. — Был.

— Почему? — удивилась я.

— Что почему? — переспросил он.

— Почему нехорошо?

— Верный признак депрессии, — коротко бросил Антон. — А я уж думал, что ты начнешь расспрашивать меня о темном прошлом.

— Попозже, когда выпью кофе, — хитро прищурилась я.

— Я скоро вернусь, — он поставил авто на ручник и вышел из машины.

Стоило мужчине захлопнуть дверь, как с моего лица сползла улыбка. Я уставилась в окно на пустынную улицу и тяжело вздохнула.

Правильно говорят — легкий сыр только в мышеловке. И, наверное, мне повезло, что я умудрилась выскользнуть из нее, прищемив только хвост. А ведь могла бы и сломать шею! А сыр… А сыр остался там. Мне просто совесть не позволила брать деньги у Тимура после того, что я устроила перед его гостями.

Зато я соответствовала образу. Его образу, который он сложил в своей тупой голове. Неинтересная. Скучная. Лахудра. Хотя со вторым пунктом я бы поспорила…

Когда я поднималась в комнату, чтобы собрать свои вещи, слышала веселые смешки, что доносились из гостиной. И, кажется, там действительно развернулся аукцион. Хотелось бы мне узнать, сколько присутствующие дамы готовы были отвалить за такого завидного жениха, но я вовремя себя притормозила. Незачем. Эта информация не имеет для меня никакой ценности. Она не может быть использована ради улучшения моего уровня жизни. Она всего лишь займет место в моей голове, вытеснив оттуда что-то несомненно важное.

Разорванный контракт, который мы подписали с Тимуром, я оставила на кровати. И оставила письмо, в котором обязуюсь выплатить размер неустойки в течении пары-тройки лет. Тут я, конечно, покривила душой, ведь чтобы выплатить всю сумму, мне потребуется лет десять, если не больше, учитывая мой уровень дохода. Но с другой стороны… Значит так и должно было быть.

Чертовски обидно… Обидно, что оба раза, когда я решила связаться с этим мужчиной, вступила ногой в очень вонючую кучку. Любимые грабли, что еще скажешь!

Погрузившись в свои мысли, я не сразу услышала, как вернулся Антон. Протянул мне стаканчик, от которого поднимался вверх восхитительный аромат и как-то робко улыбнулся.

— Все в порядке? — поинтересовался он, взглянув на мои хмуро сведенные к переносице брови.

— Думаю, — ответила я. — Но это неважно. Лучше расскажи, почему ты развелся с женой?

Он помолчал, сделал пару глотков кофе и, глядя куда-то вперед, выдавил:

— Изменила.

Я удивленно уставилась на него.

— Ты прости, что скажу, но нужно быть законченной дурой, чтобы изменить тебе. Ты вроде не урод, не беден, не тупой, и не алкаш… Почему?

— Потому что её отец был против. Потому что видел её с другим. И потому что однажды, именно с этим другим, я её и застал, — выдохнул Антон. — Давай забудем об этом разговоре? Сделаем вид, что ты ничего не спрашивала, а я ничего не говорил.

— Хорошо, — согласилась я, и снова уставилась в окно.

Кажется, не мне одной попадались по жизни такие вот… нехорошие люди.