Завораш

Оракул был способен предвидеть будущее. Кто и когда это понял, оставалось загадкой. У Аскеррона были его кураторы с их кровавой некромантией, благодаря которой можно было сохранять воспоминания и целые личности; у Завораша — настоящий ангел со склонностью делать туманные, но меткие прогнозы. Эти противоположности могли бы стать грозным оружием, если бы кому-то удалось соединить их.

Тут Ноктавидант вновь был вынужден себя поправить: кое-кому это всё же пришло в голову… и наверняка почти удалось. Почти, поскольку ни Ноктавидант ни кто-либо другой не знал истинной силы кураторов. Все, что было известно клирику — это то, что некромант похитил кровь оракула и наверняка выпил её.

Внезапно его внимание привлекла фраза из текста, торопливо набросанного чьей-то рукой на очередной восковой табличке.

«Ты звал».

«И ты явился».

Он и так помнил этот разговор, ведь он состоялся сегодня утром — всего пару часов назад.

Для того чтобы крылатый был более сговорчивым, в питательный раствор добавляли наркотик. Иногда понемногу, и он лишь слегка улучшал настроение ангела. Иногда — чуть больше (или намного больше), но осторожно, чтобы не нанести вреда здоровью крылатого. Во время их разговоров часто Ноктавидант наблюдал за тем, как меняет цвет содержимое трубок из-за вводимого в них нового компонента, и пытался понять в какой момент по трубкам пустили наркотик. Он почти всегда ошибался, но результат был виден и без того, чтобы гадать по цвету трубок. Ангел расслаблялся в своих цепях, даже свешивался на них, и покачиваясь взад-вперёд, принимался говорить.

Наверняка руки, писавшие это, будничным движением отложили табличку и стилус в сторону, после чего взялись за нож.

Отшвырнув табличку, Ноктавидант взял другую. Записи на ней можно было прочесть с большим трудом. Ноктавидант вчитался в неровные строки. Судя по всему, один из скрипторов записал часть разговора. Написанное не могло передать интонации, но к своему удивлению, клирик мгновенно узнал высокомерный тон ангела. В крипте был посторонний. Уже после того, как Ноктавидант покинул её, и, очевидно, в то же самое время, когда он был в комнате у принципала, во дворец проник чужак.

«О, да, нас слушают. Не видят, но прекрасно слышат. Можно подумать, что те, кто это делает, сейчас гадают, кто же вошёл в мою крипту. Это не так. Их задача — слушать и записывать. Не делать выводы».

«Тогда кто же их делает?».

«Кто знает? Может быть тот, кто будет читать эти строки несколько часов спустя?».