Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Зеленый туф и кампанский игнимбрит невероятно ценны для археологов, поскольку маркируют границы очень короткого временного отрезка, ассоциированного с улуццианской культурой. Изначально считалось, что она была создана неандертальцами, но последние исследования показывают, что все не так просто. Ее памятников гораздо меньше, чем шательперронских, — менее 30, — но встречаются они на всей территории Италии, кроме самого северо-запада, а на восток они простираются до Балкан и Греции. Зеленый туф, CI и радиоуглеродный анализ датируют начало древнейшего улуццианского этапа временем после 44 500 лет назад.

Самый известный улуццианский объект — пещера Кавалло[192] в Апулии, в наше время самом жарком и сухом регионе Италии. С 1960-х гг. здесь, как и на других памятниках, находят необычные серповидные кремневые орудия, которые сначала были отнесены к шательперронскому времени. Однако несколько десятилетий тщательных исследований технологии показали, что это два совершенно разных явления.

У представителей улуццианской культуры не было доведенных до системы, законченных технологий, подобных леваллуазской или дисковидной. Найдено несколько центростремительно обработанных нуклеусов, но чаще наряду с простым расщеплением применялась своя необычная техника. Известная под названием «биполярное раскалывание», она подразумевает нанесение сильных вертикальных ударов по нуклеусу, установленному на каменную опору. Такая техника практически не позволяет контролировать форму изделий, а их концы к тому же, как правило, быстро растрескиваются. Зато она прекрасно подходит для не вполне идеального камня, например для больших обломков породы и небольшой гальки, которую приносили в Кавалло. Биполярные отщепы представляют собой такие же готовые к использованию изделия, как дисковидные отщепы или пластины, и это идеальный вариант, если вам нужны очень мелкие, плоские сегменты.

Именно этого добивались представители улуццианской культуры. Их «визитная карточка» — серповидные орудия, получившие название «полумесяцы», — выполнены на плоских отщепах или пластинах путем двустороннего ретуширования толстого края изделия. В итоге орудие имеет изогнутую дугой «спинку» и длинный острый край. Улуццианцы умели обрабатывать и органику, хотя делали это редко. Помимо ретушеров, они изготавливали из кости предметы цилиндрической формы, заостренные с одного или обоих концов. Часто эти предметы были довольно мелкими, а некоторые даже миниатюрными: толщина двух из них составляет менее 5 мм. Все, материал которых удалось определить, были сделаны из кости лошади или оленя. Некоторые неоднократно подвергались заточке. Скорее всего, это было не оружие, а шилья для проделывания отверстий в относительно мягком материале — в коже, например, или в шкурах; самые мелкие могли использоваться даже в качестве рыболовных снастей.

У части артефактов есть признаки эстетического или символического назначения. В Кавалло обнаружены крошечные раковины, некоторые из них, очевидно, были просверлены. Трубчатые раковины других видов расколоты и распилены на мелкие сегменты, которые, вероятно, использовали в декоративных целях. Однако на данный момент не найдено резных предметов из кости или оленьего рога, бусин, декорированных или раскрашенных предметов.

Улуццианская культура интересна тем, что демонстрирует, насколько сложно выделить технологические различия и сходства между ней и предшествующим средним палеолитом. Биполярное раскалывание иногда встречается в более ранних комплексах, но никогда не выходит на первый план. Самое удивительное, что в слоях среднего палеолита Кавалло есть как биполярные отщепы, так и леваллуазские, а значит, неандертальцы вполне способны были использовать и более сложные методы расщепления для местного низкокачественного камня. В отличие от неандертальцев, которые при возможности подбирали разный камень для каждого вида использования, улуццианцы настолько увлеклись биполярным расщеплением на сегменты и «полумесяцы», что использовали его на любом сырье.

Чем объясняется такая настойчивость? Нужно было понять, для чего вообще нужны эти сегменты, и вывод оказался весьма примечательным. Какие-то из этих предметов вставлялись в рукоятки и использовались для резки и скобления растительных и животных материалов, однако характерные повреждения от ударов убедительно свидетельствуют о том, что большая часть представляла собой оружие.

Некоторые из них служили наконечниками, другие, возможно, крепились к черенку как зубцы. Их миниатюрные размеры — длина в среднем менее 3 см и очень малая ширина — говорят о том, что они предназначены не для копий, а скорее для дротиков или даже стрел. На двух улуццианских памятниках обнаружены фрагменты красного и желтого пигмента, а поскольку на большинстве «полумесяцев» Кавалло — чаще на спинках — имелись следы красного цвета, то, судя по всему, в клее для крепления содержалась охра, что говорит о какой-то очень специфической охоте.

Что объединяет улуццианскую культуру с шательперронской, так это споры об их принадлежности. Анализ двух зубов из Кавалло, выполненный в 2011 г., отнес их к Homo sapiens, но на основании анатомии, а не ДНК.

К сожалению, из-за их состояния прямое датирование невозможно. Кроме того, высказывались сомнения по поводу непотревоженности их первоначального контекста. Предполагалось, что один зуб происходит из очага в нижней части улуццианского слоя, частично заходящего сквозь зеленый туф в отложения среднего палеолита. Другой, очевидно, залегал на 15‒20 см выше, но поскольку их извлекли 60 лет назад, а результаты раскопок никогда полностью не публиковались, то их точное местоположение неясно.

Более того, археологи, проводившие первоначальные раскопки, выявили значительные нарушения вследствие древних земляных работ и современного мародерства, а также эрозию, местами затрагивающую улуццианские слои. Трудно сказать наверняка, коснулось ли все это зубов, и, хотя большинство исследователей признают, что они принадлежат Homo sapiens, без прямого датирования и — в идеале — ДНК-анализа доказательств того, кем были улуццианцы, недостаточно.

Еще одна параллель с Шательперроном связана с косвенными указаниями на культурные связи со средним палеолитом, не имеющие отношения к обработке камня. На улуццианских артефактах из пещеры Ла Фаббрика, расположенной на западе центральной части Италии, был проведен анализ остатков клея, показавший содержание в нем смеси сосновой (хвойной) смолы и животного жира. У неандертальцев такое сочетание ранее не встречалось, но в 2019 г. еще один анализ остатков на сегментах из Кавалло выявил другой состав из трех ингредиентов. В нем были охра, растительная смола и пчелиный воск, и, как мы знаем из главы 7, последние два компонента использовались итальянскими неандертальцами.

Невозможно точно сказать, является ли это удивительным совпадением или свидетельствует о культурном взаимодействии, но в остальном улуццианская культура определенно не имеет общих со средним палеолитом особенностей ни в кремневой индустрии, ни в других материалах. Неандертальцы иногда изготавливали костяные орудия, однако среди них даже близко нет таких тонких и миниатюрных заостренных форм, как в улуццианской культуре.

Таким образом, не похоже, что улуццианская культура сформировалась непосредственно на основе среднего палеолита, однако она не имеет отношения и к пластинчатым индустриям, таким как Шательперрон или большинство культур верхнего палеолита. С последними ее связывает разве что сфокусированность на изделиях, заведомо предназначенных для последующего ретуширования (не считая заслуживающей внимания идеи о том, что шательперронские острия также могли быть наконечниками оружия).

Последние неандертальцы исчезли в Италии не позднее 43 000–42 000 лет назад, и кто бы ни был создателем улуццианской культуры, сама она существовала там максимум одно или два тысячелетия. Но в других регионах юго-восточной Европы не всегда все шло точно так же. В некоторых местах пепловый горизонт CI залегал под явно среднепалеолитическими слоями, а значит, неандертальцы могли присутствовать там еще несколько веков после отметки 39 000 лет назад. А на стоянке Буран-Кая, расположенной в Крымских горах чуть дальше Заскальной, ниже среднепалеолитического уровня обнаружена еще одна переходная культура — стрелецкая (или селетская, восточный вариант), датируемая возрастом 41 100–43 900 лет. Со стрелецкой культурой ассоциируются более поздние памятники с останками Homo sapiens, так что и в Крыму, судя по всему, неандертальцы продолжали существовать после того, как на их земли пришли другие.

Последние несколько десятилетий показали, что надежные свидетельства существования действительно гибридных культур неандертальского происхождения очень скудны. Дело не том, что неандертальцы не были достаточно умны, чтобы производить улуццианские полумесяцы или шательперронские острия. Суть различия в самом подходе. Эти предметы систематически изготавливались по строгим стандартам и методично подрабатывались ретушью, поскольку были частью комплексной системы охоты с использованием составного оружия, обладающего улучшенными характеристиками: легких копий, дротиков или даже стрел. Это совершенно не похоже на то, что мы видим у неандертальцев, у которых даже если и существовало какое-то вкладышевое оружие, то это были тяжелые копья или дротики для метания с небольшого расстояния.

Потенциальное сходство изделий из других материалов тоже не особенно убеждает. Тот факт, что и итальянские неандертальцы, и улуццианцы использовали клеящие составы из смолы и пчелиного воска, очень любопытен, но это единичный случай. Для сравнения, улуццианская и шательперронская индустрии, охватывающие максимум пару тысячелетий и во много раз меньшее количество стоянок, содержат больше костяных орудий, чем весь средний палеолит. Еще больше поражают частота и разнообразие предметов эстетического и символического назначения в промежуточных культурах по сравнению со средним палеолитом. Хотя они встречаются гораздо реже, чем в более поздних культурах верхнего палеолита, но ничего похожего на просверленные зубы, кости и камни, декорированные орудия или резные предметы у неандертальцев мы не видим.

Наконец, на юго-востоке Франции есть еще более таинственная культура, о которой стоит поговорить в заключение. Ее загадочность заключается в том, что она примерно на 10 000 лет старше шательперронской и, возможно, имеет неандертальское происхождение. В главе 9 уже упоминался ее ключевой памятник, пещера Мандрен, стены которой покрыты последовательно нараставшими слоями сажи. Эта пещера также представляет собой самый богатый и хорошо изученный образец стоянки неронской культуры. Она необычна не только своей технологией, но и тем, что стратиграфически находится посреди типичных неандертальских комплексов. Ей предшествует уровень Кина, а за ней следуют еще пять среднепалеолитических слоев с датировкой 47 000 лет.