Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев

Ледниковый период

Леса, жары и пыли оказалось недостаточно, чтобы извести неандертальцев. Удалось ли это истинным ледниковым периодам? В их наиболее интенсивные фазы средняя температура была примерно на 5 °C ниже, чем сегодня. Этого хватило, чтобы с полюсов сполз огромный ледниковый фронт толщиной в сотни метров. Объем шапок полярного льда варьировался во время каждого периода оледенения, но на пике стадии МИС 6 они достигли центральной Англии (регион Мидлендс) и Дюссельдорфа (Германия)[67]. Во время последнего глубокого промерзания на стадии МИС 2 даже юго-запад Франции, где сейчас летние температуры достигают 40 °C, был землей вечной мерзлоты и полярной пустыней. Ко всему прочему взаперти оказались океаны, поскольку оледенение вызвало значительное падение уровня Мирового океана, иногда больше чем на 100 м. Это дало одно из немногих преимуществ жизни в ледниковую эпоху: новые обширные земли в бахроме плодородных речных дельт.

Но даже когда шапки льда держались в своих границах, времена все равно были необычайно суровыми. Вероятно, были особые погодные условия, со снежными и ледяными штормами, которых нам не доводилось видеть. Помимо холода, оледенения несли с собой безводье. Из-за жгучего, сухого воздуха и насквозь промерзших грунтовых вод в зонах многолетней мерзлоты существовала реальная угроза обезвоживания.

Все это оказывало сильнейшее воздействие на окружающую среду. На большей части территории северной Евразии исчезли сосновые леса. К югу от ледниковой шапки простиралась перигляциальная тундра, образуя пестрый ковер из морозоустойчивых мхов, лишайников и карликовых деревьев, которые, если сильно постараются, могут дорасти до колена. Еще южнее начиналась тундростепь, напоминающая некоторые районы сегодняшней Сибири, но с таким набором растений, которому сейчас нет аналогов. Ветры носили ароматы душистых трав, злаков и кустарников; весной земля покрывалась изумрудной зеленью, а осенью пылала багрянцем.

Существовали микросообщества с более пышной растительностью, а пыльца и древесный уголь указывают на то, что некоторые деревья все же сохранились. В ущельях среди рек прятались гибкие березы и даже оставшиеся после межледниковья дубы и липы. Восточнее, ближе к Азии, степь перемежалась с тайгой — любимым лосями[68], но труднопроходимым болотистым хвойным лесом. Даже в защищенных от холода южных краях вокруг Средиземного моря растительный мир отреагировал изменениями на более сухие условия.

В большинстве своем неандертальцы избегали по-настоящему арктических условий. Например, на севере Франции богатые археологические свидетельства о поздней МИС 5 практически исчезают лишь с приходом резкого, устойчивого холода в МИС 4. Одни, возможно, переместились южнее, другие вымерли, а редкие памятники периода МИС 4, вероятно, связаны с кратковременными периодами потепления. Шерстистый носорог и мамонт тоже оставили суровую тундру настоящим экспертам по выживанию в арктических условиях, таким как северные олени и песцы. Еще более матерыми были овцебыки, приспособившиеся к жизни в условиях лютых холодов и глубокого снега, — они двигались к югу только на пиках оледенения. Удивительно, но иногда встречаются памятники, где вместе с костями овцебыков находят каменные орудия. Они свидетельствуют о том, что неандертальцы были достаточно стойкими, чтобы хотя бы временно справляться с предельными нагрузками в сложных условиях ледникового периода. Все же им было гораздо комфортнее в тундростепи, как на стадии МИС 3, населенной почти такими же обширными стадами, как те, что ходят сегодня по огромным африканским пастбищам. Современное детальное представление о климате и окружающей среде плейстоценовой эпохи, безусловно, придает «гиперарктическим» объяснениям анатомии неандертальцев еще менее логичный вид.