Склеивая осколки

— А сроком вашей матери? Или сроком ваших дружков?

А вот и ловушка, мать его так!

И она разрастается:

— Напоминаю суду, — Долиш растягивал слова, продлевая кайф, и хотелось поджарить его, как тухлого пескаря, — что мистер Малфой — признанный судом Пожиратель смерти, и лишь благодаря показаниям Нарциссы Малфой находится сейчас на свободе.

Драко знал, что скрывалось за вокабулой «показания». Весь Визенгамот знал! Внутренне чувствовал. Аврорат знал. Знала Грейнджер. Весь грёбано-победивший мир!..

Ложь.

По-матерински хитрая ложь. И пока Драко не оступился, пока не нарушил хоть пункт, оголив свою преступную суть, показания матери — спасительный круг, держащий его на свободе.

Шанс для совести.

И аврорская зараза этим пользовалась:

— Мистер Малфой был условно освобождён летом прошлого года и помещён под Надзор, а значит, ограничен в магии и не слишком мобилен в передвижениях. А теперь вернёмся к фактам, уважаемый суд...

Долиш поднял жестом тюремщика:

— Мистер Маккензи и ещё с десяток свидетелей готовы подтвердить, что в ночь с восьмого на девятое января при нападении на Азкабан преступники... по характерным маскам... — Главный козёл выдерживал драматические паузы, — ...были опознаны как Пожиратели смерти.

Судьи закопошились как черви, зрители — тоже, шушуканье плюс шипенье заполнили зал, а маленький худой прыщеватый волшебник заголосил:

— Я, Гарольд Джайлс Маккензи, лично и без принуждения свидетельствую о том, что в ночь с восьмого на девятое января на меня, охранника Азкабана, было совершено нападение неизвестными магами в количестве не менее пяти человек. Но опознать оных не представлялось возможным, поскольку преступная группа прятала лица под масками Пожирателей смерти.

Надрессирован как пёс.

— Это возмутительно! — заверещала Скитер. Не исключено, из-за того, что вкусную правду «Пророку» не слили, а припасли, как улику, на сладкое.

— Я спрашиваю себя... Спрашиваю вас, достопочтимые судьи, — высокопарно вещал Долиш, — где гарантии того, что мисс Грейнджер не поддалась преступному обаянию и идеям своего... — он осёкся, — мистера Малфоя. Не захотела спасти его мать? Или соратников? Ведь сам мистер Малфой скован Надзором. А вера мисс Грейнджер — любить и спасать!

Зверский укус.

Шрамы Драко стянуло.

Он сел. Голова затрещала, а эмоции вспыхнули и вцепились друг в друга, извергая злость, страх, снова злость и ту самую дурь... Драко душился гневом, как спёртым воздухом, но не торопился его извергать.

Министерская пиявка извращала факты не хуже Фаджа, приплела даже мать.

Паршивый тролль! Сучёныш. Вошь.

Который вопил:

— Где гарантии того, что мисс Грейнджер и её сообщники, которых мы обязательно узнаем, не пошли дальше? Взяли правосудие в свои руки и покарали мисс Аббот!

— Вы забываетесь, Долиш! — не сдержалась Макгонагалл, вскочив с места. — Ханна Аббот жива. И пока вы не нашли её тело, следите за своим языком!

— В отставку его! — гавкнул Уизел — багровый от злости. У Поттера запотели очки, шрам заалел, и вся рожа светилась местью.

«Да ты, Поттер — свой...»

— Мистер Долиш, — помрачнел Гор, и, казалось, его борода тоже. — Оперируйте фактами, а не досужими домыслами! — он обратился к секретарю: — Сотрите из протокола последнее заявление Долиша, мистер Тафт. Как любят говорить маглы, нет тела — нет дела. Вы бы озаботились поисками мисс Аббот, а не фантазиями о мотивах мисс Грейнджер. Визенгамот не глупее вас!

Это точно. Гор не топор. Он суров, но не туп. Только гадкое зерно брошено, и не ясно, как прорастёт.

Мысли, как колотушкой, стучали о череп, и Драко терялся в череде бесполезных слов.

Даже Уизел и тот допёр: Грейнджер топят в грязи, и она барахтается, цепляясь за кресло с цепями. Оттого глаза её сейчас цвета страха — чернее, чем смоль. И оттого её волосы торчат, будто соломинки, а она сама как огонь.

Ни больше ни меньше Лорд Визенгамота Максимилиан Гор перевёл взгляд на Макгонагалл:

— Спасибо, конечно, Минерва, но здесь судья — я! И в состоянии усмирить обвинителя сам! Мисс Скитер, — он даже не смотрел в её сторону, — напишите хоть слово в подобном ключе — поуменьшу ваш счёт в Гринготтсе. За клевету.

Гор неожиданно смягчил голос:

— Артур, скажи своему сыну, что штраф в сто галлеонов он будет выплачивать сам, если не перестанет указывать Визенгамоту.

Потом он вздохнул и почти отчитал Главного аврора:

— Кроме масок Пожирателей смерти... — он те, безусловно, не жаловал, а именно, их владельцев, — ...что у вас есть? И факты, мистер Долиш! Факты!

Драко отживел. Потому что Гермиона прекратила сжимать подлокотники. Губы. Веки. Она оказалась взрослее многих, сдерживая свой гнев — тот может стоить свободы.

«Ты выползешь, Грейнджер... Ты же моя. Ещё — моя».

Пока Драко всё не сломал.

— Хорошо, — кивнул Долиш. — Вот вам факт номер два: уходя от погони, преступники использовали личину Волдеморта. Использовали как маску, наплевав на павших и выживших, в то время как его изображения, а тем более всякие провокации запрещены!

Сливовые морды опять зашептались, а зрители зашумели. Посыпались ругательства, и их игнорировал даже Гор.

— Вы ведь присутствовали при этом, мистер Маккензи? — победно спросил Долиш.

— Да, сэр!

Главный аврор сиял, исходя тёмными замыслами:

— Вероятно, шайке лжецов, глупцов и хитрецов потребовалось привлечь новых последователей. Это возможно, мисс Грейнджер?

Она, как безумная, закачала головой, тряся соломками-прядями.

— Неужели опять «нет»? — поддел он. — Может, без зримого врага... — красный как рак, он скосился на Поттера, — ...ваша жизнь, мисс Грейнджер, бессмысленна. А слава тленна. Вот вам и мотив!

Оборзел?!

Долиш нагадил с лихвой. А власть, как назло, придаёт словам отпечаток правды.

Гермиона силилась осмыслить услышанное, а Поттер, похоже, родил... Его рожа уже не светилась — обрела мученический вид.

Что за хрень номер... пять?

Герой подскочил и ринулся в бой:

— Ваши обвинения беспочвенны, — взорвался он.

— Вы считаете? — полусерьёзно поинтересовался Долиш.

— Да, считаю!

— Сядьте, мистер Поттер, — рявкнул Гор. Он нечаянно смахнул бумаги с кафедры, разметав их по полу жёлтыми листьями. — И говорите, когда вас спросят!

— То есть никогда? — вставил Уизел.

Мамаша шикнула на него, но безрезультатно:

— А что, я не прав?

— Вы оштрафованы на сто галлеонов, мистер Рональд Уизли! — констатировал Верховный зад Визенгамота, а Драко поздравил рыжего про себя.

И искренне, блин!

— Да хоть двести! — выкрикнул Джордж. — Такой цирк не каждый день увидишь!

Гор багровел:

— Как вам угодно, мистер Джордж Уизли. Ваш штраф — двести галлеонов. Ещё слово в подобном тоне, и за дверь отправится вся ваша семья! Я серьёзно, Артур! — тот лишь плечами пожал, а мамаша Уизелов... расцвела от гордости. И ничего не сказала.

Полный привет...

— Сядьте, мистер Поттер! — Гор указал на него молотком, будто так лучше дойдёт, но Избранно-глухой возвышался над всеми очкастым столбиком и слушаться не желал.

Наконец-то, дрыщ!

— Успокойся, Максимилиан, — сдержанно вмешался Бруствер. — Я хотел бы послушать мистера Поттера. Как свидетеля защиты, разумеется, — спешно уточнил он. — Мисс Грейнджер это не повредит, я надеюсь.

— На каком основании? — Гор приостыл, опуская деревянную «указку» на кафедру.

— На основании того, что Волдеморта он победил, — но Гор не щадил титулы. — Право слово, — настаивал Бруствер, — мы все ищем здесь истину...

Визенгамот поддержал его разрозненным «да», и Драко выдохнул: «Хоть этот Министр не бесполезен».

Гермиона, постукивая по креслу пальцами, избегала прямого взгляда. Но Драко пытался настроиться, объяснить ей, вбить хоть что-то в растерянную башку, в склеенное сознание вроде «Я — виноват», прекрасно зная, что та не прочтёт.

Он же не хотел зла.

Бедная Грейнджер.

— Только по существу, мистер Поттер, — поддержала Кингсли Силвана. — Хотелось бы закончить до темноты.

— У меня вопрос к свидетелю, — вернулась в разговор Гермиона. — То есть к мистеру Маккензи. Вы видели кого-то... — она чуть склонилась, озвучивая сомнение: — ...действительно похожего на Лорда Волдеморта?

Вопрос в точку.

«Гениально, Грейнджер! Просто — мать его! — и гениально», — научилась мысли читать?

— Не-е-ет, — протянул ошалелый тюремщик. — Я же сказал, они были в масках. Все они!

Молоток-Поттер вцепился в это как дог:

— Тогда с чего вы решили, что перед вами именно он? То есть его подобие?

— А кто ещё? — возмущался упёртый тюремщик. — Он... летел! Он... шипел! Он смеялся как Лорд Волдеморт!

Зал ахнул.

В Драко погиб актёр, а в Поттере родился клоун:

— Вы слышали, как смеётся Волдеморт? — не без ехидства уточнил он. — Я — да! А вы?.. Думаю, нет, — его было не удержать. — И я ни разу не видел его в маске, нигде и никогда. Он не прятал то, чем гордился. А вы видели? Или, может быть, мистер Малфой видел?

Гарри буравил его через стёклышки, как почивший профессор Дамблдор.

— Если только в детстве, на Хэллоуин, — поддержал Драко.

— Папочка напугал? — укусил пресловутый Джордж.

Многие прыснули от смеха, но, Мерлин, было не до того...

— Он летел! — убеждал осоловелый Маккензи. — Летел тёмным облаком! — он неприятно брызгал слюной, споря с защитничком: — Вот вы умеете летать, мистер Поттер?

— Нет, — и прежде чем кто-то успел выкрикнуть что-нибудь неуместное: — Но умею шипеть.

Зал тут же наполнила змеиная речь, взлетела под потолок, проползла по ногам, и даже Драко стало не по себе. Здесь не дуэльный клуб, Поттер-сан!

Повисла плотная тишина.

Грейнджер и её оборона тускнели, ругая дружка на чём свет стоит. Избранный осёл разнёс по залу не только страх, парселтанг и неприятную истину — он разнёс подозрение. Быть наследником Слизерина не грех, а правдиво изобразить Волдеморта... Вот так помог!

Визенгамот пялился на героя, на министра, на Гора, ища объяснений в короткий срок... Ага, давай! Драко до сих пор не нашёл.

«Чтобы Поттер и был змееустом...» — может, и круто... И завидно... Только Драко действо не нравилось.

Скитер, упав со скамьи, почти на ходу орудовала пером, а Уизел тыкал в лже-Лорда локтем.

Положеньице — жуть.

Бруствер покашлял, и Поттер вспомнил, что он человек:

— У меня хорошая память, — сочиняла Нежелательная морда номер один, потирая брехливый нос. — Скажите мне, мистер Маккензи, или вы, мистер Долиш, зачем кому-то изображать Реддла с маской на лице? Проще тыкву напялить! Схожести больше.

Визенгамот разулыбался в полном составе.

«А Поттер неплох...»

Заставить смеяться над врагом — очень умно.

— Вы теперь представитель защиты, мистер Поттер? — Долиш расправил мантию, словно хищные крылья.

— Я всегда на стороне справедливости.

Гриффиндор во плоти, даже если потоп.

Поттер обратился к охраннику:

— Вы слышали именно парселтанг, мистер Маккензи? Или шипение кошки? Человека? Шум моря, наконец? Азкабан — зловещее место, там привидится и не то... — политика — сам дурак.

«А Поттер не дурак...» — Драко таки наслаждался побито-небитой рожей Главного аврора.