Крылья

Глава 7.5

несколько месяцев назад

Приглашение Князя застало жрицу в спальне. Она только что отпустила своего слугу. Раньше, чем обычно. Мужчина был хорош, страстен, как всегда, но настроение для более долгого общения вдруг куда-то испарилось. Каро жестом указала на дверь, и слуга тут же удалился, лишь в его взгляде читалось разочарование. Он был при ней уже почти с год, и вскоре срок его службы заканчивался. Намеки на продление, жрица игнорировала, а сегодня, после немого упрека, окончательно убедилась в необходимости скорого расставания.

Решив, что больше этого мужчину не вызовет, Каро довольно потянулась, зарылась в мягкое одеяло и пожелала себе сладких снов. Сбыться этому желанию не пришлось. Вместо этого женщине пришлось быстро приводить себя в порядок и мчаться на зов повелителя. В полночь, в запретный сад. Та далекая, злополучная ночь их близости вновь всплыла в памяти, словно нежданная встреча произошла только вчера. Внутри все затрепетало от надежды, предвкушения и страха. Два первых чувства Каро тут же постаралась отогнать как можно дальше. «Ты жрица, а не безмозглая курица. Вот и думай, как положено по статусу.» Она перебрала все возможные варианты, но ступая в сад все еще не знала, чего ожидать. Наедине с князем после той ночи она не оставалась ни разу.

Князь черной тенью возвышался в центре круга. Как и тогда полностью укутанный в плащ. Мощный, подавляющий. Каро мурашки пробежали по коже, а внутри все затрепетало от страха и… предвкушения. Она с удовольствием постояла бы в тени деревьев, чтобы привести в порядок вышедшие из под контроля ощущения и мечты. Но время – непозволительная роскошь в ее случае. Князь ждать не любил. Каро сделала глубокий вдох и легкой, летящей поступью направилась к повелителю.

– Прости, что заставила ждать, – произнесла, как могла, ровно и тут же почувствовала пальцы, сомкнувшиеся на ее шее, как тогда. Тело среагировало мгновенно. Словно безумие ночи было лишь вчера, а не несколько лет назад. Тяжёлое дыхание мужчины обожгло жрицу и у нее все внутри сжалось в комок, а из груди едва не вырвался стон. Каро пришлось приложить немало усилий, чтобы не показать слабость, не выдать насколько он владеет ею.

– Верховная жрица, – с усмешкой поприветствовал князь.

И жрица вздрогнула. Обращение было произнесено на древнем языке жрецов, которым те едва ли пользовались. Грозное шипение парализовывало и не давало пошевелиться.

– Что ты делаешь с моим сыном?

Каро едва сдержала вздох облегчения. На этот вопрос у нее был ответ. Вот только выбранный повелителем язык, который жрица некогда знала в совершенстве, немного подводил. Из-за редкой практики слова приходили не сразу и отвечать пришлось не спеша. Впрочем, в какой-то мере это играло ей на руку. Жрица подняла взгляд и с чуть высокомерной, фирменной улыбкой произнесла:

– Твой сын пожелал воспользоваться правом принца. Я подобрала ему лучших.

– Себя? – насмешливо переспросил князь.

– Спасибо за комплимент. Но нет. Принц не желает постоянности. Я тоже.

Хватка на шее чуть ослабла. Жрица перевела дух. Но рано. Князь лишь другой рукой сдернул свой капюшон, и тут же тяжелая рука легла на затылок. Теперь женщину действительно парализовало. Она смотрела слезящимися глазами в сузившиеся зрачки мужчины и едва дышала. Грудь сдавило, голову пронзила боль, ноги подгибались. Должно быть это длилось недолго, но Каро пытка показалась нескончаемой. Когда зрительный контакт прервался, а присутствие в ее мозгах исчезло, женщина совсем обессилела. Князь выпустил ее из рук, и Каро сползла вниз, прильнула к ноге, обвила руками бедро, чувствовала, как слезы катятся из глаз, но ничего поделать не могла. В голове пульсировала лишь одна мысль: прошла ли она проверку. В том, что князь проверял и от его решения зависит ее жизнь, она не сомневалась. Вот только зачем, почему было не понятно. Мужчина же стоял не двигаясь, совершенно не обращая внимания на женщину у своих ног, на намокшую от ее слез ткань, и о чём-то раздумывал.

Тяжелая рука опустилась на затылок. Желанный и устрашающий жест. Словно котенок, схватить за хвост, отбросить раздавить или же приласкать, позволить прикоснуться… Каро прикрыла глаза, собираясь с силами. пресмыкаться и вымаливать жизнь она не станет. И дело не в том, что она Верховная. А в том, что если он решил, никакие мольбы не помогут.

– Не смей прикасаться к сыну. Трогать мою семью, – прозвучало столь же грозно. Но ладонь, скользнувшая по волосам жрицы, сделала это почти по дружески. Ответ на эту скупую ласку пришел тут же:

– Ревнуешь, – отозвалась Каро с сарказмом и от собственной наглости закусила губу. Рука мужчины замерла, а через мгновение послышался короткий смех. Пальцы скользнули под подбородок, заставили задрать голову вверх.

– Снова играешь? – серьёзный тоном поинтересовался он, но в уголках глаз мелькнула смешинка. Он оценил ее юмор.

– С тобой по-другому не выходит, – улыбнулась Каро, подчиняясь давлению его пальцев и вставая. Ноги едва держали, внутри все горело, а голову пьянило от отступившей наконец боли и выплаканных слез.

Мужчина усмехнулся, его глаза вновь стали колючим.

– ты должна принадлежать мне.

– Да, мой повелитель, – отозвалась она. – Мое предназначение служить тебе…

– Мне, – оборвал он. – Не князю.

Каро замерла в недоумении. Присяга давалась правящим, но если он имеет ввиду лично себя....

– Клинки при тебе, – оборвал ее размышления князь.

Жрица кивнула, дернула застежку на плаще, и позволила ткани упасть с плеч. Сняла ритуальные клинки с ремня на бедрах и протянула мужчине.

Движение было быстрым, неуловимым. Легкий свист и ремешки разошлись, а одеяние, распавшись на полосы, отправилось вслед за плащом, а из всей «одежды» оставалось лишь украшение внизу живота. Каро громко выдохнула. Тело напряглось, задрожало, но разбираться в чувствах и желаниях, собственных и мужчины напротив, времени не было. Князь коротко скользнул холодным сосредоточенным взглядом по обнаженному телу. А в следующее мгновение женщина почувствовала холод металла на своей груди. Орудуя одновременно обеими руками, четкими и быстрыми движениями рассекая плоть, князь нанес какие-то знаки на обе груди женщины. Скользнул остриями вниз и переплел в узор багровых линий внизу живота. Все произошло так быстро, что Каро даже не почувствовала боли, ощутила легкое жжение, лишь когда рисунок был закончен. Сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Женщина часто задышала и едва не теряла сознание. Князь полоснул клинком по своей ладони.

Каро завороженно смотрела, как тот рассекает собственную ладонь, подносит к начальным точкам кровавого рисунка на ее груди. Женщину обожгло, бросило в дрожь, рисунок запульсировал, вбрасывая энергию в ее естество, пронзая иглами боли и наслаждения. Ноги подогнулись, и, если б не рука подхватившая за талию, она бы рухнула на камни. Когда женщина вновь смогла стоять, князь отпустил ее, подошел сзади, и Каро с облегчением почувствовала ткань плаща на своих плечах, прислонилась спиной к мужчине и молилась, чтобы тело ее не подвело опять.

Он бережно укрыл женщину и замер, обвив руками. Даруя поддержку, терпеливо дожидаясь, когда она окончательно придет в себя. Только в его объятиях это было не так уж легко. Слабость от ритуала прошла, сменившись другими чувствами. Его запах, руки, тепло, сила. Дыхание. Она чувствовала все это так остро, ловила каждое движение, дыхание.

– Я тебя ревную, – с хрипотцой прозвучало над ухом, – но те так, как ты думаешь. Ты женщина силы. Должна быть моей без остатка. Мне все равно, с кем ты проводишь ночи или дни. Ты нужна мне для другого.

Она прижималась к телу, чувствовала вибрацию его голоса, покачивалась в такт его дыханию. Словно в трансе, наверное в трансе. Голос завораживал, слушать хотелось бесконечно и соглашаться с каждым звуком, словом.

«Для другого» – эхом отозвалось в сознании. Голова начала проясняться. Письмена на камнях и ее теле, древне-жреческий, состояние близкое к трансу. Ритуал.. не спрашивая, не предупреждая. Просто взял и провел ритуал, к которому готовят не одну неделю.

– Ты привязал меня к себе, – шепнула она.

– На время, – подтвердил он догадку. – Пока что на время. Хочу убедиться, что ты действительно подходишь.

– Быть твоей рабой?

– Да.

– Без согласия.

– Согласие я получил, когда ты предложила взять, что хочу. Но у тебя еще есть шанс стать снова свободной от меня. Пока рисунок не закончен, ты еще можешь отказаться. Просто скажи. Мне отпустить тебя?

Сильные руки обвивали ее тело, сквозь тонкую ткань плаща она чувствовала жар исходящий от него.

– Нет, мой господин, позволь мне служить тебе вечно, – едва слышно прошептала жрица и вдруг поняла, что на древне-жреческом она неосознанно выбрала формулу полного подчинения жертвы перед своим палачом.

– Позволю, – односложный ответ прозвучал слишком жестко, заставил сердце упасть в бездну, и тут же его руки крепче прижали к себе. Жрица затрепетала.

*****

А потом…. Потом были встречи, которые Каро ожидала с нетерпением, едва не забывая об остальных обязанностях. Ощущение власти и силы. И опустошения. И визит Верховного, который сначала едва не задушил ее, а затем, приведя в маломальский порядок, заставил рассказать то, что жрица старательно держала в тайне.

– А через три дня он прислал мне шкатулку, – рассказывала тогда Каро Галу, кивая в сторону столика рядом с кроватью.

Верховный подошел к столу и осторожно взял вещицу в руки. Старинной работы, черного дерева с замысловатыми узорами на крышке. Недолго думая, жрец открыл. Внутри лежали несколько игл, пузырьков и черные, блестящие, полые внутри спицы. Гал поднял бровь и развернулся к Каро.

– Он позволил тебе …

– Приказал. Ты же знаешь, мой отец был лучшим ритуальным татуировщиком, а я его лучшая ученица.

– И?

– Я плохо помню. Как в тумане. Он вызывал меня в ночь слияния лун, и мою руку просто вели. Это ни с чем не сравнимое ощущение, когда перед глазами появляется рисунок.. Я просто знала, что нужно сделать. А потом…

– Он добавлял твои линии и делился силой.

Каро чуть улыбнулась и кивнула.

– Да. И я едва могла дождаться каждого нового вызова. Это как помешательство. Но потом… Он не пришел. Все кончилось. Я не понимаю, чем не угодила ему.

Повисла тишина.

– У меня есть пара предположений почему, – усмехнулся Гал после паузы. – Но сейчас это не важно.

Он отложил шкатулку, окинул взглядом комнату и заметив черный жреческий плащ, бросил его жрице.

– Идем.

Каро семенила за Верховным, радуясь, что под длинным плащом и капюшоном может оставаться не узнанной хотя бы формально. Облачение никак не выдавало ее высокого положения и, если кто и догадывался, кого ведет жрец, то внимания на этом не заострял, коротко кланялся Верховному и поспешно проходил мимо. Авторитет Жреца был непререкаемым, окружающие его побаивались, и сейчас Каро это более чем устраивало. Меньше всего ей хотелось ловить на себе взгляды своих подчиненных. Почтительные или любопытные – все равно какие. Укутавшись в черную ткань, как в броню, и радуясь анонимности, она едва поспевала за широким шагом мужчины. Зелья были сильными, так что чувствовала она себя вполне сносно, но не обольщалась. Кому как ни ей знать, что эффект будет временным. Скоро их действие пройдет, и слабость вновь накатит с новой силой. Главное добраться и исполнить все требуемое до того, как она рухнет как подкошенная. О произошедшем в спальне Каро старалась не думать. Там она четко почувствовала волну негатива исходившую от Гала. Его ярость была настолько сильна, что почти физически причиняла боль. А ладонь на шее оставила следы, доказывающий, что захват не был позерством. И все же анализировать произошедшее сил не было, равно, как и задумываться о том, что ей уготовил Гал. Все ее теперешнее самообладание было направленно на то, чтоб держать поступь ровной. У жреца был план, и этого знания было достаточно. Гал – личный жрец Князя и усомниться в правильности его действий просто не позволительно. Куда они идут, Каро тоже не интересовало. И все же, оказавшись в зале собственного храма, она немного удивилась – храм Верховного или его личные покои казались более подходящим пунктом назначения. А еще поразила странная, звенящая тишина вокруг. Каро оглянулась, для того время суток храм был на удивление пуст.