Новейшая история еврейского народа. Том 3

Мемориал, подписанный лорд-мэром Савори, был отправлен в Петербург. На этот трогательный призыв к справедливости прямого ответа, конечно, не последовало. Только косвенно ответ был дан через рептильную прессу. Заграничный официоз русского правительства — брюссельская газета «Nord» выступила со статьей («Последнее слово о семитизме»), в которой излилось все раздражение петербургских правящих сфер. «Никогда семитам не жилось так легко на Руси, как в настоящее время, — нагло писал официоз, — а между тем никогда еще они так сильно не жаловались. Какая же тому причина? Это особенность семитизма: семит никогда ничем не доволен. Чем больше ему дают, тем больше он требует». Явно стремясь одурачить свою публику, «Nord» заявлял, что напрасно лондонский митинг требует «религиозной свободы» (конечно, в смысле гражданской свободы для иноверцев): ведь свободу еврейского культа никто не стесняет в России.

Как соблюдало русское правительство «религиозную свободу» даже в тесном смысле, видно из акта, совершенного им в том же году в Москве. Здесь тогда была впервые построена приличная общественная синагога после того, как в течение многих лет прихожане должны были довольствоваться частными молельнями; но так как одна синагога не могла вместить всех молящихся, особенно в большие праздники, то еврейская община сохранила и молельни, разбросанные в различных частях города. Полицейские же власти распорядились закрыть все эти 20 молелен, вмещавших около десяти тысяч человек, и многие лишены были возможности совершать публичное богослужение в праздники. Та же полиция зорко следила за тем, чтобы в Москву не проникали «бесправные» евреи, и производила обыски квартир для ловли таких преступников. В Петербурге градоначальник Грессер превратил издевательство над евреями в спорт. Он издал приказ, чтобы на вывесках магазинов и ремесленных заведений, принадлежащих евреям, писались не только фамилия владельцев, но и полностью имена и отчества их, как они значатся в паспортах, «в видах устранения возникающих недоразумений». Цель этого злостного приказа заключалась в том, чтобы христианская публика не покупала в таких магазинах и могла еще потешаться над именами владельцев, которые в русских метрических записях и паспортах часто искажались до смешного (например, «Сруль Ицкович» — вместо «Израиль Исаакович» и т. п.). Понимая злостную цель приказа, владельцы магазинов писали свои имена на вывесках мелкими буквами, чтобы они не бросались в глаза прохожим. Тогда градоначальник приказал чинам полиции наблюдать, чтобы еврейские имена на вывесках обозначались «четко и на видном месте, согласно утвержденным рисункам». Так реагировали в Петербурге на крики негодования, раздававшиеся в Европе и Америке[13].