Том 4. Стиховедение

9

Мы вынуждены остановиться в нашем обзоре едва ли не на самом интересном месте. Дальше следовало бы, во-первых, обследовать разницу в частеречевом заполнении и синтаксической структуре между различными ритмическими и словораздельными вариациями 4-стопного ямба: нет ли разницы, например, в распределении синтаксических связей (даже в одинаковых С- или К-конструкциях) между строчками с пропусками ударений на I, II или III стопе: «За дочерьми смотрите вслед»; «Мечтами украшала ей»; «Из мира вытеснят и нас». Как ощутима разница между словораздельными вариациями типа «И раб судьбу благословил» (благоприятствующими глаголам) и типа «Приют задумчивых дриад» (благоприятствующими прилагательным), мы уже имели случай убедиться.

Во-вторых, за трехсловными синтагмами-колонами-строками следуют четырехсловные: в них двусловия могут сочетаться не только Н-, С- и К-способами, а и более разнообразно, поэтому они сложнее для анализа. (Впрочем, по предварительным подсчетам, 75 % четырехсловий в прозе приходятся только на 4 типа конструкций: с узлами на 2‐м, 3‐м, 4‐м и 2–3‐м месте: «Германн смотрел на нее молча», «она вслух читала романы», «Германн насилу его добудился», «она перестала глядеть на улицу».) Особенно интересно проследить, не стремятся ли две двухсловные синтагмы в 4-стопной строке срастись в одну четырехсловную и как.

В-третьих, разумеется, сделанные обследования 4-стопного ямба должны быть дополнены обследованием других размеров: с первых же проб видно, что короткие трехсловия 3-стопного ямба («Жуковский добрый мой») и длинные трехсловия 5-стопного ямба («И летопись окончена моя») имеют ощутимую разницу; а привлечение амфибрахиев и анапестов позволит лучше уловить воздействие ритма на синтаксис. Но для всего этого еще не собран достаточный статистический материал. По ритмике стиха подсчеты делались несколькими поколениями русских ученых, по синтаксису стиха подсчеты предпринимаются едва ли не впервые.

Наконец, будем помнить, что синтаксис (и, шире, грамматика) стиха и прозы неизбежно подводит к семантике стиха и прозы: сказать ли «Потух огонь на алтаре», «Потух на алтаре огонь», «На алтаре потух огонь» (а потом поменять в каждой из этих конструкций слова «потух» и «огонь») — семантическая значимость этих перестановок слов в словосочетаниях и словосочетаний в синтагме несомненна. До сих пор такие эффекты были преимущественно предметом импрессионистических наблюдений; может быть, здесь стоило бы ввести понятия «микро-тем» и «микро-рем», и тогда наполнение этих понятий было бы легче формализовать на уровне слов и словосочетаний, чем до сих пор удавалось на уровне предложений. Но это, конечно, перспектива лишь очень отдаленного будущего.

Таков, как кажется, интерес применения точных методов к анализу грамматики в стихе — это как бы попытка реализовать мысль Б. Томашевского о словаре стоп в стихе, словаре ритмическом, морфологическом, синтаксическом и семантическом.

1. МАТЕРИАЛ