Том 4. Стиховедение

Последняя известная мне работа Окутюрье — перевод сборника О. Мандельштама «Tristia». Там стихи разных силлабо-тонических размеров, и переведены они с разной степенью строгости. Интересно посмотреть, в какой мере этой новаторской силлабо-тонике приходится преодолевать сопротивление французской традиции. В европейском стиховом сознании силлабический 7-сложник ассоциировался с силлабо-тоническим 4-стопным хореем, 8-сложник — с 4-стопным ямбом, 10-сложник — с 5-стопным ямбом, 12-сложник — с 6-стопным ямбом. Понятно, что при попытке внедрить во французский стих правильный 4-стопный ямб этому будут сопротивляться привычки к силлабическому 8-сложнику и т. д. — привычки как читателей, так и самого стихотворца. И действительно, мы видим, что чем крепче укоренен силлабический аналог силлабо-тонического размера во французской традиции, тем больших уступок он требует от новатора.

Строже всего соблюдается силлабо-тонический метр у Окутюрье в анапестических размерах: 100 % выдержанности, ни одного нарушения. Это потому, что ни один из них не имел традиционных аналогов в силлабике; таких длинных размеров, как 5-стопники, в силлабическом стихе вообще не было.

5-стопный анапест:

Les guerriers Achéens dans le noir vont gréant leur coursier,
Et mordantes les dents de leurs scies dans les murs se ramponnent.
Le tumulte asséché de mon sang, rien ne peut l’ apaiser,
Et pour toi je ne sais ni de nom ni de son ni de forme…

(«Ахейские мужи во тьме снаряжают коня, / Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко, / Никак не уляжется крови сухая возня, / И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка». Почему русский 5-стопный амфибрахий переведен французским 5-стопным анапестом, мы скажем далее.)

3-стопный анапест:

Dans la nuit attiédi(e) quand s’apaise
Le forum enfiévré de Moscou,
Les théâtres aux gueules béantes
Restitu(ent) aux pavés leur cohu(e)…

(«Когда в теплой ночи замирает / Лихорадочный форум Москвы, / И театров широкие зевы / возвращают толпу площадям…». Здесь аналогом мог бы быть 9-сложник, верленовский l’ impair, но мы знаем, что он был совершенно неупотребителен.)

Первое ослабление силлабо-тонической строгости происходит в хореических размерах: в 4-стопных хореях — 85 % выдержанности, 15 % нарушений (в примере отмечено значком *):

Je vois Tiflis la bossue,*
Et j’entends ses sazandars,
Sur le pont c’est la cohue
Le tapis diapré des rues,
La Koura qui coule en bas…

(«Мне Тифлис горбатый снится, / Сазандарей стон звенит, / На мосту народ толпится, / Вся ковровая столица, / А внизу Кура шумит…».)

Во французской силлабике был аналог 4-стопному хорею — 7-сложник легких жанров, в нем тоже были строки, укладывавшиеся в хорей, но их было 45 %, а отклонений от хорея — 55 %: разница в ритме весьма ощутимая. В другом хореическом размере, 5-стопном хорее (одно маленькое стихотворение), процент отклонений — 15 %. А в третьем хореическом размере, вольном (не-равностопном) хорее, процент нарушений еще того меньше, только 5 %, — потому что он начисто не имел аналогов в силлабической традиции:

Scène, doux mirage qui chatoie,
Chœur léger des ombres.
Melpomène d’ un rideau de soie
Tend les vitres de son temple…

(По-русски — чередование 5-стопного и 4-стопного хореев: «Чуть мерцает призрачная сцена, / Хоры слабые теней, / Захлестнула шелком Мельпомена / Окна храмины своей…».)

Это средние цифры, для отдельных стихотворений они колеблются: в 4-стопном хорее от 8 до 25 % (среднее — 15 %), в вольном хорее от 0 до 18 % (среднее — 5 %), но в целом они показательны.

Второе ослабление силлабо-тонической строгости — в 4-стопных ямбах: 75 % выдержанности, 25 % нарушений (колебания по отдельным стихотворениям — от 5 до 35 % нарушений):

Paix, ce mot désormais banni*
Au seuil d’ une ère qu’on malmène,
Flambeau au fond d’ une caverne
Air des sommets, éther béni…

(«Отверженное слово „мир“ / В начале оскорбленной эры, — / Светильник в глубине пещеры / И воздух горних стран — эфир…».)

Этому размеру приходится бороться со своим аналогом, силлабическим 8-сложником: в нем процент строк, укладывающихся в ямб (как в 7-сложнике — в хорей), был тоже 45 %, а отклонений — 55 %. Но 8-сложник гораздо больше был распространен во французской классике, чем 7-сложник, он был одним из главных ее размеров, поэтому он навязывал ямбу свои неямбические привычки энергичнее, поэтому процент нарушений во французском ямбе по сравнению с хореем повышается с 15 до 25 %.

Третье ослабление силлабо-тонической строгости — в 5-стопных ямбах: 65 % выдержанности, 35 % нарушений (колебания по отдельным стихотворениям — от чистого ямба в переводе — «Мне холодно…» до 60 % нарушений в переводе — «Возьми на радость…»). Этот размер борется со своим аналогом, силлабическим 10-сложником. В 10-сложнике процент строк, укладывающихся в ямб, такой же, как в 8-сложнике, 45 %, а отклонений — 55 %, во французской классической поэзии он употребителен меньше, чем 8-сложник, поэтому, казалось бы, должен слабее сопротивляться силлабо-тоническим новациям. Но, видимо, ему на помощь приходит расширение пространства стиха: на протяжении 8 слогов строгость силлабо-тонического ямба еще не успевает надоесть французскому слуху, а на протяжении 10 слогов уже начинает надоедать. Поэтому процент нарушений во французском 5-стопном ямбе по сравнению с 4-стопным ямбом повышается с 25 до 35 %:

Entouré(e) de collines, tu dévales*
En troupeau de moutons de la montagne*
Et l’ éclat de ta pierre rose et blanche*
Dans ton air sec et transparent scintille.
Felouques de forbans qui se balancent,
Pavots des drapeaux turcs flambant en rade…

(«Окружена высокими холмами, / Овечьим стадом ты с горы сбегаешь / И розовыми, белыми камнями / В сухом прозрачном воздухе сверкаешь. / Качаются разбойничьи фелюги, / Горят в порту турецких флагов маки…». В классическом французском 10-сложнике была цезура после 4‐го слога, в экспериментальном 5-стопном ямбе ее нет.)

Наконец, четвертое ослабление силлабо-тонической строгости — в 6-стопных ямбах: только 35 % выдержанности, целых 65 % нарушений (колебания по отдельным стихотворениям — от 45 до 80 % нарушений). Нарушений больше, чем правильных ямбов: можно сказать, что переводчик складывает оружие, перестает бороться за ямб и подчиняется ритму силлабической традиции. Это можно понять: силлабический аналог 6-стопного ямба — это 12-сложник, главный размер французской классической поэзии, пересилить его мощное сопротивление очень трудно; строка в нем длинная, и строгий ямбический ритм, выдерживаемый на протяжении 12 слогов, видимо, надоедлив для французского слуха до полной непереносимости. Поэтому в переводах мандельштамовских 6-стопных ямбов М. Окутюрье полностью переходит на его условный аналог, традиционный силлабический 12-сложник:

Je ne sais plus le mot que j’avais sur les lèvres.
L’ hirondelle aveuglée aux ailes raccourci(es)*
Reviendra pour jouer dans le palais des ombres*
La nocturne chanson se chante dans l’ oubli… *

(«Я слово позабыл, что я хотел сказать. / Слепая ласточка в чертог теней вернется, / На крыльях срезанных, с прозрачными играть. / В беспамятстве ночная песнь поется…». Звездочками отмечены строки, не укладывающиеся в ямбический ритм. Традиционная в 12-сложнике цезура после 6‐го слога сохраняется.)

Самое большее, что можно отметить: 12-сложные строки, укладывающиеся в ямбический ритм, в классическом французском александрийском стихе составляют 25 %, а у Окутюрье все-таки 35 %; 6-сложные полустишия, не укладывающиеся в ямбический ритм, в классическом стихе составляют 45–50 %, а у Окутюрье все-таки 40 %. Но когда у него появляются такие же 6-сложия не в качестве полустиший, а в качестве целых строк — в переводе 3-стопного ямба Мандельштама, «Я наравне с другими…», — то процент ямбичности в них резко повышается, не 40 %, а 80 %:

Fini(e) ma jalousie,
Mais je te veux pourtant,
Moi-même je me porte,
Victime à son bourreau…

— в короткой строчке переводчик может позволить себе более единообразный ритм, а в полустишии длинной строчки не может, боясь монотонности. Когда-то Тредиаковский, внедряя силлабо-тонику в русскую силлабику, считал, что упорядочить ритмом нужно прежде всего длинные размеры, а в коротких размерах строки и без того уследимы и соизмеримы просто на слух. Сейчас М. Окутюрье, внедряя силлабо-тонику во французскую силлабику, наоборот, считает нужным приучить французский слух к ритму сперва на коротких размерах, а потом уже можно будет перейти и к длинным. Молодую русскую поэзию силлабо-тоника могла завоевывать штурмом, многовековую французскую приходится силлабо-тонизировать медленной блокадой.

Таким образом, мера уступок нововводимого силлабо-тонического ритма традиционному силлабическому определяется, во-первых, употребительностью аналогичного силлабического размера (чем он крепче укоренен в традиции, тем больших уступок требует) и, во-вторых, длиной этого размера (в коротких размерах требуется меньше уступок, в длинных, из страха перед монотонностью, — больше).

Может быть, есть и третий фактор: чем больше зачин размера соответствует ритмическому словарю французского языка, тем легче этот размер силлабо-тонизируется, тем меньше нуждается в уступках силлабике. В русском языке средняя длина безударного зачина фонетических слов — 1,1 слога, во французском — 1,7 слога, в полтора раза больше. Это значит, что русскому языку больше соответствуют силлабические размеры с односложным безударным зачином, как ямб, а французскому языку — с двухсложным безударным зачином, как анапест или (при пропуске первого ударения) хорей. И действительно, мы видели, что французские анапесты у М. Окутюрье строятся вовсе без нарушений метра, а хореи — с минимумом нарушений. По той же причине М. Окутюрье удлиняет анакрусу в трехсложных размерах: переводит анапестом написанные амфибрахием стихотворения «За то, что я руки твои…» и «Когда городская выходит на стогны луна…».

Спрашивается, каковы перспективы? Две тысячи лет истории европейского стиха показывают, что в нем на всех языках чередуются эпохи более строгого ритма и более слабого ритма. Мы живем в эпоху самого слабого ритма: царит верлибр. Ясно, что за этим последует эпоха более строгих ритмов — но вряд ли тех же самых, какие были до верлибра. В английской поэзии авангардисты, начиная с Одена, пробовали упорядочить верлибр в силлабический стих, которого в Англии никогда не было. Аналогично во французской поэзии на смену верлибру может прийти силлабо-тонический или чисто-тонический стих, которых во Франции никогда не было. Если так случится, то, наверное, не пропадет труд и тех экспериментов, о которых шла наша речь, от Дж. Гоуэра до М. Окутюрье.

Приложение. Правильность силлабо-тонического ритма во французских переводах М. Окутюрье из О. Мандельштама (Mandelstam O. Tristia / Présentation, traduction et notes de M. Aucouturier. Paris, 1994)