Академия опальных принцесс

Подошла ближе, и у меня перехватило дыхание от ужаса. Дариан сидел на грязном матрасе, его глаза были полностью черными, вместо ногтей острые когти, шея, плечи, руки — всё было покрыто вороновыми перьями. Но самым пугающим и одновременно завораживающим было другое — за спиной у коменданта выросли два огромных крыла. Представить страшно, сколько боли он испытал от этого превращения. Опустилась перед ним на колени и осторожно коснулась ладонью горячей щеки.

Мне казалось, что Дариан уберёт мою ладонь, прогонит, лишь бы не видела его в таком состоянии. Но он накрыл мою руку своей и прикрыл глаза:

— Я ждал другого.

— Чего же?

Я пригладила его влажные взъерошенные волосы, а он осторожно коснулся моей пропитанной кровью повязки.

— Что будешь ругаться. Кричать, обвинять. Что ударишь, возненавидишь.

— Ждал, но надеялся-то на что?

Он притянулся меня к себе и глубоко вдохнул.

— На это... Как твоя голова? Больно?
— Тебе больнее. Я хоть выспалась.
Снова ласковый и теплый смешок прямо в мою пульсирующую макушку.

Молчали. Слушали лишь биение сердец и дыхание друг друга. В какой-то момент я все же поежилась от холода и Дариан сомкнул вокруг меня свои крылья. Перья на них были мягкими и нежными, как и весь этот момент.

— Чье проклятье сейчас на тебе? Если бы ты разделил его с Худди, она бы осталась человеком, ты спас кого-то другого?

Он кивнул, и я гадала. Вспомнила, как Бьянка рыдала у меня на постели.

О! Элла, ты пришла в себя. Как хорошо. Это всё моя вина. Я… Я… Ты чуть не… А Худди… она…

— Бьянка! — догадалась я, и Дариан крепче обнял меня.

— Она почти сразу же признал, что выпустила Худди. Никто, кроме меня и Фэй, не был в курсе о недуге девочки. Мы каждый месяц готовили ей лекарство и держали под замком. Видимо, Бьянка что-то заподозрила, поддалась на просьбу волка. Худди обманула её, опоила своим же снотворным и сбежала.

— Ты должен был поговорить с ней, объяснить что она такое. Она убила свою бабушку, поэтому она здесь?

Дариан покачал головой.

— Нет. Хотя приговор именно такой. Запутанное и явно сфабрикованное дело. Сама подумай, смогла бы старая женщина скрывать ото всех внучку-волка. Была бы специальная комната, оковы, следы от когтей по дому. Куча перебитый животных в лесу.Но в деле ничего такого. Скорее всего, кто-то напал на них, вломился в уединённый домик, или они сами приютили кого-то. Старушка не выжила, а девушку нападавший заразил своим недугом. Но это лишь моя версия. Законники в жизни бы не признали, что по лесу рыщет ещё один волк, они поймали своего волка, всё в порядке.

— Ты говорил кому-то о своих подозрениях?

— Да, чёрт возьми! Я сотни писем написал в пустоту. Самое странное другое. Почему Худди сослали в Равенорд? Она не из благородной семьи. Сирота, жившая с бабушкой в лесу. Но кто-то внес анонимное пожертвование и взял над ней опеку.

— Думаешь, настоящий убийца так заглаживает вину? — догадалась я.

— Настоящий убийца мог бы и сдаться. Очевидно, девушка и её бабушка просто оказались не в том месте и не в то время. Всё это какое-то чудовищное стечение обстоятельств. Но теперь уже мы ничего не сделаем. Проклятье необратимо. Я пытался отдать Грете свою жизнь, стать вороном вместо неё, но у меня ничего не вышло. Их не вернуть.

Слушала Дариана, и сердце моё раскалывалось на тысячи осколков. Я осознала, как сильно люблю этого самоотверженного мужчину, но моим он не будет никогда. На нём огромная ответственность за жизни меченных арести, и однажды проклятье полностью поглотит своего хозяина, а я останусь одна. Если, конечно, не обернусь птицей раньше.

— Раздели его со мной, — внезапно сказала я, поразившись собственной храбрости. — Отдай мне часть своего дара. Как-то же он перешёл к тебе. Будем друг другу перья выщипывать.

Но он не согласится. Будет этот крест нести один. А я теперь даже сбежать не смогу. Глупый комендант вместо меня станет птицей. Как же так?

— Я не вправе, Элла.

Не удивил, вот только его тьма была другого мнения. Я чувствовала её пульсацию и готовность поменять носителя. Именно она тихо-тихо нашёптывала мне, что делать, и как обмануть Дариана во благо.

Отстранилась, заглянула в чёрные глаза коменданта и спросила уже напрямую, а не через его воронов-шпионов.

— Мы сможем построить что-то хорошее из боли и слёз?

Вопрос застал его врасплох, да я и сама от себя такой смелости не ожидала, а потом впилась его приоткрытые губы поцелуем. И не потому, что так велела тьма, я сама хотела этого, просто наши желания совпали здесь и сейчас. Этого Дариан точно не ждал, но ведь надеялся же? Хочется верить, иначе мои тысячи осколков в груди разобьются на ещё десять тысяч.

Недолго у меня была инициатива, комендант осторожно зарылся в моих волосах, стараясь не задеть повязку, гладил по затылку, по спине, отвечал на мой голодный поцелуй с не меньшей жадностью, пока я не вскрикнула от боли, потому что добилась цели: часть тьмы стала моей, и я ощутила это на своих лопатках, когда и у меня начали расти чёрные крылья.
Дариан попытался отстраниться, но я не позволила, не отпускала, хотела забрать как можно больше тьмы, и, кажется, она начала сочиться слезами у меня по щекам. Нежным прикосновением мой комендант вытер их, и я с облегчением почувствовала, что пальцы у него пришли в норму. Больше не было птичьих когтей. Улыбнулась сквозь саднящую боль и, нехотя прервала поцелуй, всё ещё чувствуя на губах ласку своего спасителя.

Проклятые крылья Дариана рассыпались черным перьями по полу. Теперь он сможет вернуться к работе, не вызывая вопросов у Фэй и остальных. Интересно, а насколько всё плохо у меня? Вроде тяжести не чувствую.

— Ты самая отчаянная и непослушная арести, Элла, — строго сказал комендант. — Это изначально было твоим планом?

— Попробовала наудачу. Оказалось, что во мне проклятью ворона куда уютнее, — храбрилась я. — Но тревожный взгляд Дариана мне совсем не нравился. Зато у него на теле не осталось ни одного черного пера, и я не без удовольствия разглядывала крепкие плечи и игру лунного света на обнажённом торсе.

Хоть немного сравняли счет, и теперь он раздет. Надо пользоваться моментом.

— Больше никаких поцелуев, пока вот это за твоей спиной не исчезнет.

Да что же там такое?

Поднялась с места и повернулась спиной к окну. Ничего особенного. Маленькие черные крылышки, которые легко можно спрятать под одеждой. Попробовала подвигать ими, но боль снова пронзила лопатки, и я пошатнулась. Дариан придержал меня и усадил обратно на матрас.

— Схожу тебе за одеждой. Перевязку сделает Летти. Посидишь здесь?

Кивнула. Стражница Харс больше не внушала мне опасений. Кажется, я была немного несправедлива к ней в начале.

Дариан осторожно прижался к моему лбу своим и прошептал:

— Если бы я так же мог забрать твою боль...

Глупый. Он жизнь мне спас. И по крайней мере помог избежать участи Худди и не превратиться в волка.

— Возвращайся скорее.

Без него сразу стало холодно и одиноко в этой мрачной комнате, усыпанной перьями. Подняла одно и покрутила перед глазами. Можно целую фабрику открыть и набивать подушки. Нервно рассмеялась над своей неуместной шуткой, но перо не выбросила и продолжала сжимать в руке.

Первой вернулась Харс со свежими бинтами и баночкой с антисептиком. Не видела, чувствовала больничный запах и поежилась. У меня словно всё стало острее: зрение, обоняние, слух. Интересно, а смогу ли я видеть глазами воронов?

— Элларина, ты здесь? — немного боязно спросила Летти.

— Да.

Раздался хруст под ногами стражницы. Кажется, ей было ещё больше не по себе, чем мне. А я босиком по ним наступала.

— Я и не знала, что всё настолько серьёзно, — выдохнула Летти оглядевшись. — Ты как?

— Жить буду. Но голова раскалывается.

Харс обернулась на дверь, а затем села рядом со мной на колени.

— То, что сейчас увидишь, никому? Если Фэй узнает... Никто не должен знать, не хочу снова стать чьей-то пленницей. Хорошо?

Ничего себе. Такое доверие к подлой отравительнице, что же Летти хочет мне показать?

Вместо того чтобы обработать мою рану, она отложила в сторону бинты, и достала из кармана маленькую расческу. Вот уж точно не время прихорашиваться. Я даже отодвинулась, вдруг я все же ошиблась в этой девушке, и она чокнутая.

— Возьми, — она протянула мне гребень, а затем склонила свою коротко стриженную голову и приказала: — Расчеши меня!

Бросила взгляд на дверь. Когда же Дариан вернётся. Ситуация жутко глупая. Держу в руках расчёску и не знаю, что делать.

— Ну же, время идёт. Комендант просил помочь тебе, а я в долгу перед ним, тут и мои перья рассыпаны, мои проступки он тоже брал на себя.

Делать нечего. Вытянула руку и коснулась волос Летти, а они тут же начала напевать что-то себе под нос, и через мгновение комната озарилась золотым сиянием, оно шло от стражницы, а тем перетекло в мое тело и мягко обняло голову теплом, забирая боль. Когда свет померк, то передо мной сидела красивая девушка с длинными волосами.

Она коснулась моего лба.

— Отлично. Но мы тебя всё равно замотаем, а то возникнет много вопросов у целителей.

Харс суетливо бинтовала мне здоровую голову, а я не сводила взгляда с её волос, которые были похожи на жидкое золото. Хотелось коснуться их, вновь почувствовать эту странную магию. В моей душе роились страшные мысли. Похитить её, запереть, присвоить этот дар. Сделать только моим!

Летти щёлкнула пальцам у меня перед носом.

— Пришла в себя?

— Твои волосы... Они... Ты... Как?

— Да-да. Прекрасно тебя сейчас понимаю. Но эта магия тлетворна и сводит с ума, — стражница достала меч из ножен и быстро срезала свою красоту, а потом с тоской посмотрела на искромсанные кончики. — Надо будет потом подровнять. Попросишь Рори спуститься, как время будет?

Как только она эта сделал, мне сразу полегчало. От волшебных волос остался лишь прах. Зачерпнула его в ладони и задумалась. Как жила Летти до Равенорда, и почему вид высокой башни повергает её в ужас? Кто-то уже пытался пленить эту девушку из такого невероятного дара?

— Дариан скоро придёт, — стражница села рядом со мной и понимающе улыбнулась. — Наш комендант был примерно в таком же шоке. Знаешь, что первое он спросил у меня?

Не имели ни малейшего представления, потому просто слушала.

— Как много людей знают о моём секрете? Сначала я испугалась, думала он поступит со мной так же, как ма... — Летти осеклась, и на её лице отразилась целая гамма чувств от скорби до ярости. — Как та женщина, что называла себя моей матерью. Боялась, что и он запрет меня в высокой башне, чтобы присвоить тлетворную магию, но Дариан не такой. Скрыл ото всех мой дар, даже Фэй не в курсе. Теперь знаешь только ты, мои настоящие родители, комендант и Нил...

На последнем имени Летти слегка смутилась, и даже при скупом свете луны я видела её румянец. Видимо, с Нилом у неё романтические отношения, а я ей влюбленность к коменданту приписывала. Вот я глупая. А по факту именно я и влюбилась в него.

— И как они все относятся к твоей работе в Равенорде? — это не было праздным вопросом, после предложения Дариана остаться с ним здесь после суда, я все чаще проигрывала в голове, что скажу отцу, когда все закончится, и меня оправдают.