Сказка для Добермана

36

Ада

Я просыпаюсь от звука голосов, и сперва мне кажется, что всё это мне мерещится. Голова тяжёлая, в горле першит, а тело наполнено такой тяжестью, будто я вагоны разгружала, но память тут же подбрасывает нужные картинки, и мне становится ясно, почему так себя чувствую.

Дем с Элом где-то рядом, и, кажется, мы находимся в доме эльфов, куда жених меня как-то приглашал прошлой осенью, но мы так почему-то и не сумели выбраться. Это меня не сильно волнует, а вот мужская беседа заставляет сон слететь окончательно, и приходится затаиться, как мыши в норе, вслушиваясь в их голоса.

─ Есть разговор, ─ привычно угрюмо, но решительно звучит голос Демьяна, и мне легко представить его выражение лица.

─ И?

─ Хочу прояснить кое-что, и если соврёшь, я почувствую, так что в твоих интересах не брехать.

Я тоже почувствую правду, и мне всё интереснее, о чём речь.

─ Валяй уже.

─ Ты в курсе, что конкретно задумал твой папаша?

Замираю, вся обращаясь в слух, когда Эл берёт паузу, чтобы собраться с мыслями, а затем нервно выдаёт.

─ Как бы я ни пытался выяснить, мне не удалось. Боюсь, даже собственный отец не доверяет мне, полагая, что я всё испорчу, если узнаю, но то, что он вот уже некоторое время что-то тайно обсуждает с советниками, не даёт мне покоя. ─ Это звучит так, словно ему уже давно не с кем поделиться, а в их семье скопилось слишком много тайн. ─ Не смотри так. Мне бы хотелось понять, во что он влез.

─ Почему ты скрыл от неё истинное положение вещей на ваших землях? ─ намёк на меня, и мне кажется, я даже дышать перестаю.

─ Потому что последнее, чего мне хотелось, это наваливать на её плечи ещё и этот груз. Думаешь, легко жить, когда тебя связывают брачной меткой с той, кто не испытывает к тебе ничего, кроме неприязни и раздражения?

Дему вряд ли всё это интересно, только я почему-то всё равно улавливаю исходящее от него любопытство. Я осторожно выглядываю из-под покрывала, и замечаю, как эти двое сидят в креслах друг напротив друга – утомлённые коротким, но едва не ставшим смертельным сражением, и, тем не менее, по-прежнему готовые вцепиться друг другу в глотки, если хоть что-то пойдёт не так.

И пока я рассматриваю их – таких разных, но в то же время объединённых одной целью, Эл вдруг начинает рассказывать. Расписывает все мои косяки во времена учёбы в той закрытой школе, где мы впервые встретились, выдаёт всё, что я бы ни за что не раскрыла перед Демьяном, начиная моими экспериментами с запрещёнными магическими настойками и заканчивая эпичной повестью, когда одна нелепая случайность привела к тому, что Эла бросила невеста, застав нас в его кабинете в весьма недвусмысленном положении. Если я могла сильнее опозориться, то вот этот самый момент…

Дем какое-то время ничего не говорит, а после его молчание завершается коротким смешком, и это всё, на что можно рассчитывать.

─ Зачем ты тогда вообще согласился на это, высочество? Что-то изменилось? ─ спрашивает он.

Я готова услышать любую правду – от самого простого объяснения до полнейшего безумия, только вот ответ по-настоящему удивляет своей абсурдностью, и к нему я совсем не готова.

─ Потому что влюбился в неё! Такая версия тебя устроит, вампир?

Тут даже мне с трудом удаётся сдержаться, чтобы не впасть в истерику, не выдать себя, но я каким-то чудом сдерживаюсь. Этого просто не может быть на самом деле… Не может быть, чтобы Судьба пошутила настолько изощрённо и решила свести нас всерьёз. Бред!

─ А ты ведь и правда не врёшь, ─ тянет Дем очень опасным тоном.

─ И что? Только не говори, что будешь бороться за неё со мной, ─ почти смеётся Эл, а вот мне ни грамма не смешно, а ещё зачем-то очень важно услышать ответ Демьяна. ─ Потому что в это я не поверю.

─ Почему же? ─ сердце предательски ёкает, и никогда я ещё не хотела оглохнуть так сильно, как в этот момент. ─ Думаешь, откажусь от неё, когда заклятье перестанет нас связывать? Теперь, когда я увидел всё своими глазами, я просто не позволю ей рисковать собой! ─ этот рык меня самую малость пугает, но Дем будто по щелчку пальцев успокаивает своё внутреннее чудовище. ─ И поверь, я всё сделаю, чтобы её защитить. А вот как ты сможешь уберечь Аду, когда вмешается твой отец? Сможешь сделать выбор, если придётся?

─ Сделаю. ─ И эта уверенность звучит страшно.

─ Тогда заключим временное перемирие…

Во что я опять вляпалась, сама того не понимая? И почему снова так хочется спать? Мне же нужно дослушать, до чего эти двое договорились!

Но организму всё равно, и меня сновабезжалостно вырубает, не давая узнать, чем всё закончилось, а вот снова я просыпаюсь от бережных прикосновений. Кто-то держит мою руку, нежно поглаживая запястье с рисунком, и втайне мне хочется верить, что это другой мужчина, но стоит приоткрыть глаза, как я вижу Эла. Откуда такое разочарование, Ада?

Смотрю на него какое-то время, и он замечает, что я не сплю. Взгляда не отводит, а у меня на языке сплошь нецензурщина, которую хочется незамедлительно озвучить, только, как ни крути, быть грубой не выходит.

─ Как ты мог молчать всё это время? ─ всё-таки произношу. ─ Неужели думал, я не помогу, если попросишь?

И я на самом деле не понимаю, как вообще можно было утаить от меня такое, если со мной действительно собирались связать жизнь.

─ Я очень виноват, Ада. Я правда считал, что тебе не нужно думать ещё и о том, как избавить наши земли от этой дряни, ─ признаётся Эл, не выпуская мою ладонь, и продолжает гладить пальцы, будто лишь так он может нас обоих успокоить. ─ Отец взял с меня клятву, что я ни о чём не расскажу тебе, а мне невыносимо врать, котёнок. Прости меня, если сможешь.

Что ж, я была о нём худшего мнения. Но почему, чёрт возьми, слышать эти извинения мне совершенно не хочется, а ещё они кажутся мне какими-то наигранными, хоть и говорит он вполне искренне?

─ Ладно, мы это ещё обсудим. А где…

─ Не волнуйся, я всё ещё здесь, ─ слышится от двери, и мигнувшие красным глаза мгновенно находят наши с Элом сцепленные в замок руки. Я никогда не думала, что подобное случится со мной однажды, но мне нравится видеть эту тщательно скрываемую ревность в чужом вгляде – жаль, та быстро прячется.

─ А я-то уж было надеялась, что тебя сожрали.

─ Только вместе с тобой, зайка, ─ остаётся собой он, пока Эл провожает каждое его движение мрачным взором, сдерживаясь от резких слов и действий. ─ Перекуси и попробуем вернуться.

Дем протягивает что-то из запасов, найденных в доме, и я почти залпом выпиваю чай из листьев местной акации – она восстанавливает силы и добавляет мозгу активности, которой сейчас так не хватает.

─ А почему до этого не попытался? ─ не могу взять в толк.

─ Как бы тебе сказать… Видишь ли, оказывается, наша с тобой порочная связь, ─ подразумевает не только проклятье, но я не ведусь, ─ не просто не позволяет никому из нашей пары умереть в одиночестве, но и ослабляет одного из нас. Когда ты ушла в себя, я вдруг понял, что мои силы тоже резко заканчиваются – в общем, тот ещё гемор. Всё это так похоже на брак, скажи?

Я совершенно точно не помнила Демьяна Лисицына таким, но, возможно, я просто влюбилась в образ мужественного, храброго охотника, готового прийти на помощь любому? Такое чувство, что от того, старого доброго полицейского и правда ничего не осталось, а мне нужно просто с этим смириться и перестать лелеять надежды на его возвращение. В конце концов, дикого зверя не приручишь, не выдрессируешь под свои желания, и даже злобные дворовые псы не станут до конца ласковыми домашними любимцами, если их однажды предали.

Наверное, так и с ним…

─ Если ты так это видишь, не означает, что все с тобой согласятся. ─ Открывает рот, уже готовый разразиться очередными остротами, но я не позволяю, сама едва удерживая в себе непрошеные слёзы, уже вставшие в горле комом. ─ На этом закончим обмен любезностями. Я хочу вернуться как можно скорее и подумать о том, как всё это можно исправить. Если это вообще возможно.

Молча поднимаюсь, на чуть подрагивающих ногах отправляясь на поиски ванной, а потом с ужасом и содроганием смотрю на своё бледное отражение. Из глаз всё-таки сбегают предательские дорожки влаги, а я борюсь с соблазном расколотить проклятое зеркало, но очередная глупость жалкой истеричной девчонки ничего не даст.

─ Возьми себя в руки, дочь самурая, ─ вспоминаю маму и её уроки воспитания. ─ Сейчас не время ныть!

Как ни странно, это помогает, и я быстро привожу себя в порядок, чтобы никто не понял, что я разводила нюни в туалете, как школьница – ещё не хватало.

По пути обратно стараюсь сосредоточиться на правильных мыслях, и раздумываю над нашей с Демом связью, как вдруг спотыкаюсь о тяжёлую на вид тумбу в одной из рекреаций коридора, а когда тянусь её поправить, из-под неё выползает несколько тонких чёрных змеек, стремительно исчезнувших где-то вдоль стен.

─ Какого лысого упыря?!

Отодвигаю мебель уже осознанно, и едва сдерживаю ругательства, стоит лишь увидеть то, что скрывается под дорогим ковром.

Октограмма.

Совсем недавно выжженный на полу рисунок с символами из книги самых чёрных ритуалов, от которого ещё исходит слабое тепло, мне хорошо знаком, поскольку такой мы с друзьями уже неоднократно встречали. Похоже, Владыка эльфов по своей воле связался с силами, природу которых до конца не понимает, так же как и то, насколько быстро может собственноручно привести свой народ к гибели.

─ Твою же мать…