Первый парень на «горшке»

Глава 24. Августина

– И зачем ты только начал эту драку?! – Ксюша была на грани истерики, втыкая в нос Лёхе куски ваты, чтобы кровь, наконец, перестала капать ему на футболку. – А если бы они тебя убили? Дурак!

– Не плачь, Ксюша, – пытался успокоить её Лёха, голова которого болталась как болванчик, пока девушка с усилием вдавливала в неё вату. – Ничего бы со мной не случилось. Ты забыла, что у меня черный пояс по каркаде?

– По каркаде?! – взвизгнула Ксюша, которой его слова совсем не показались смешными. – Тебе точно последнюю извилину порвали или она сама треснула, когда ты выше своей бестолковой головы прыгнул. Надо еще фонариком посветить на землю, может, твой выпавший мозг найдётся.

– Я-то ладно, – поправил Лёша ватку в носу пальцами. – А вот наш городской гость дрался так, будто этими поясами черными как мумия обмотан. Ты где так наумелся, Рамиль?

– На тренировках. По каркаде, – усмехнулся Рамиль и, стиснув зубы, тихо зашипел, когда я прижгла его рану зеленкой. Ничего получше в клубной аптечке на нашлось.

– Ты-то, кстати, зачем полез в эту драку? – удерживая ватный диск трясущейся рукой, собирала кровь с его раненой брови.

– Все полезли, и я с ними, – уголок губ парня дернулся в легкой насмешке. Опустив глаза на свой разбитый кулак, сжал и разжал его, словно проверяя на переломы. – К тому же, этот идиот оскорбил тебя.

– У этих идиотов из соседней деревни всегда одна цель на вечер дискотеки: приехать в наше село и получить по щам. А если бы он действительно меня оскорбил, то за себя я могла бы и сама постоять.

Возможно, со стороны я напоминала истеричку, которая никогда раньше не видела драк, но раньше в таких драках не участвовал парень, который свалился мне на голову и был совершенно не приспособлен к деревенской жизни.

– Ты испугалась за меня? – поймал Рамиль мой взгляд. В зеленых глазах блеснул игривый огонёк.

– Делать мне больше нечего! – фыркнула я нарочито равнодушно, но румянец на щеках замаскировать куда сложнее, чем эмоции.

– Почему тогда дрожишь? – обхватил он мои руки теплыми пальцами и нежно погладил тонкую кожу запястий.

– Потому что ночь и… холодно.

– А правда, что в стоге сена тепло даже ночью? – обольстительная улыбка коснулась губ парня.

– А я смотрю, ты неплохо так освоился в деревне, – выгнула я бровь. – Кто поделился знанием?

– Не называй моего имени, – прогнусавил Лёха и получил щелчок в лоб от Ксюши.

Лена молча обрабатывала раны Вите, но с таким лицом, будто её заставили.

– Нельзя было всё решить словами, а не кулаками? – негодовала она. – Как дебилы. Вам сказали «фас!», а вы и рады.

– Ленка, – вздохнул Лёха. – Только не обижайся. Но я тебе сейчас всыплю. По-дружески.

– Лёха, берега видь, – предупреждающая интонация в голосе Вити заставила всех нас насторожиться.

– Иначе что? Может, Лене напомнить о том случае прошлой весной, когда эти же упыри хотели насильно затащить ее в машину? Что-то, когда мы тогда за неё дрались, она не была против.

– Лёха, заткнись, – рыкнул Витя, терпение которого было ничуть не крепче бинта, которым обматывали его сбитые в кровь кулаки.

– Все заткнулись! – не выдержала я. – Не хватало нам ещё между собой всем передраться. Подрались и подрались. Эти придурки уехали. Всё. Точка.

Под крышей беседки повисло молчание. Все занимались обработкой ран и усмирением волн адреналина.

– Это Лёнька, вообще, во всём виноват, – заключил вдруг Лёша.

– Я?! – крякнул Лёня, которого мы с девчонками держали за своими спинами и не подпускали к драке.

– Ты-ты, яблоко раздора. Видел, как я за тебя дрался? С тебя цветы и ухаживания. Можно пару шоколадок.

– Слипнется, – ворчала Ксюша. – Вон, оба глаза уже завтра к рассвету, по-любому, слипнутся. А тебе ещё шоколадок подавай.

– Так, народ! – спохватился Лёха и плавно поднялся, нежно придерживая Ксюшины руки. – Всем пока. Нам пора.

– Нам? Куда это нам пора? – возмущалась подруга. – Никуда я с тобой не пойду.

– Мне пора проводить тебя домой. Скоро рассвет – глаза слипнутся, и дорогу я разглядеть не смогу. А мне ещё в губы твои малиновые попасть нужно для поцелуя сладкого. Так что, всем пока. Неспокойной ночи парочкам. А мы пойдём.

– Тебе точно мозг через нос повредили, – кивнула своим догадкам Ксюша, но, всё же, вложила своим пальцы в Лёхину ладонь и, смущенно улыбаясь, позволила парню увлечь её за собой. – До завтра, ребят.

– До завтра… Пока… Споки… – нестройным рядом попрощались мы с парочкой.

– Давайте тоже сворачиваться, – предложил Витя, вставая со скамейки. Молчаливую Лену аккуратно сдвинул в сторону. – Один фиг народ драки испугался – танцевать больше некому.

– Ты как, Вить? – спросила я, убирая в аптечку перекись.

– Зубы целы и ладно, – отмахнулся он. Парень был хмурым и глубоко погруженным в свои мысли. – Ладно, народ. Пойду я. Устал.

– Пока, Вить.

Витя вышел из беседки и, спрятав рук в карманы джинсов, без оглядки пошёл в сторону своей улицы.

Молча переглянулась с оставшимися парнями – им тоже было неловко, в груди щемило. Наверное, не стоило Лёхе вспоминать ту прошлогоднюю драку, когда Витя дрался за Лену так, будто умереть был готов. Но она этого не оценила. Совсем. Назвала его идиотом и сама, назло всем, прыгнула к этим идиотам в машину. Вернулась на следующее утро в слезах. О том, что с ней там произошло так никому и не рассказала.

Вот и сейчас, стоя вместе с нами под крышей одной беседки, Лена смотрела вслед парню, который после всего, сегодня снова спрятал её за свою спину и дрался.

Тяжело вздохнув, опустила взгляд на ватный диск с разводом крови, выкинула его в урну и сначала робко, а затем более уверено шагнула из беседки.

– Витя, – позвала она парня, который никак не отреагировал, продолжая идти своей дорогой. – Витя, подожди! – крикнула Лена чуть громче и перешла на бег, нагнав парня.

Чтобы избежать неловкости, оставили ребят наедине, перестав смотреть на разворачивающуюся драму. Это касается только их двоих.

– Давайте тоже по домам, – предложил Стёпа.

– Как очки твои? – спросила я. – Опять новые покупать?

– Как всегда, – усмехнулся парень, пожав плечами. – Традиция каждого лета.

– Точно, – прыснула я. Закрыла аптечку и прижала её к животу. – Тогда закрываем клуб и расходимся?

– Давай. Уже п-почти два часа ночи, – сказал Лёня, взглянув на наручные часы.

– Ого! – удивились мы.

– Тогда уберемся и оборудование разберем завтра?

– Наверное, – кивнула я устало. – Поздно уже. Идите пока. Ключ у меня. Я всё выключу и закрою.

– До завтра. На созвоне, – сказал Стёпа и повернулся К Лёне. – Пойдём, провожу тебя.

– Я тебе к-красна девица, что ли? – возмутился Лёня.

– Ты мне сосед, что ли, – вздохнул Стёпа. – Пошли уже. Скучно мне одному идти.

– Так бы сразу и сказал, – цокнул парень и пошёл плечом к плечу со Стёпой. – П-пока, – махнул он мне и Рамилю рукой.

– Пока, – махнули и мы с Рамилем.

Мазнула по сидящему напротив меня Рамилю взглядом и пошла в клуб. Аптечку вернула в каморку заведующей клубом. Там же взяла и ключи.

По трем имеющимся ступенькам взобралась на сцену и выключила музыку. Светомузыку тоже погасила, так как от ярких бликов уже болели не только глаза, но и голова.

– Августина, – позвал меня голос Рамиля из центра танцевального зала. – Может, потанцуем?

– Сейчас? – изогнула я бровь. – Я уже всё выключила. Долго думаешь.

– Включи ту песню, которую мы не дотанцевали с тобой.

– Зачем?

– Хочу кое-что исправить.

– Что? Не успел отдавить мне ноги? Моих испорченных нервов тебе мало?

– Августина, – выдохнул парень почти обреченно. – Пожалуйста.

– Ну, если только ради «пожалуйста», – усмехнулась я и включила ту песню, о которой он попросил.