Первый парень на «горшке»

Глава 47. Августина

Бабье лето. Солнце припекает голову, хочется снять с себя куртку и дойти до общаги в одной футболке, но прохладный ветер вынуждает держать себя в руках и не зарабатывать сезонную простуду раньше, чем выпадет первый снег.

Одного простывшего на мою голову достаточно.

Боже! Я призналась ему, что соврала. Да, что там?! Этим признанием я фактически расписалась в том, что он мне небезразличен! Какой же тупой нужно быть и как сильно нужно забыть о самоуважении, чтобы просто так взять и признаться в своих чувствах парню, от которого буквально только что отошла бывшая? Очередная.

А я ещё и бульон ему сварила…

Дура, блин!

Во всем виноваты эти… двое из ларца. Понаплели мне столько, что я уже планировала лезть в квартиру Рамиля через окно, если он сам мне не откроет дверь после первого же звонка. Настолько сильно я за него испугалась.

Но всё обошлось. Не знаю, к счастью или нет, но он вполне сносно стоял за порогом своей квартиры и выпроваживал бывшую. Не хочу думать о том, как долго она была в его квартире и была ли вообще. Главное, что выглядел он не настолько больным и умирающим, насколько мне обрисовали его друзья-паникёры.

Мелодия в наушниках оборвалась, когда на телефон поступил звонок.

Папа.

– Да, пап? – ответила я сразу и обняла себя одной рукой за талия, начав медленно вышагивать по тропинке.

– Привет, солнце. Батька скучает, – от его хриплого и в то же время очень милого голоса в груди стало тепло и уютно. Меня будто в пушистый теплый плед завернули. – Когда приедешь?

– Планировала завтра вечером, сразу после пар. А что?

– А сегодня не хочешь? – тон папиного голоса показался мне загадочно-дразнящим.

– Пап, только не говори, что ты уже приехал.

– Был на совещании в городе, заодно решил тебя забрать. Не поедешь?

– Зная тебя, ты по-любому уже стоишь у крыльца общаги, да?

– Машина помыта, я тоже помыт и в рубашке. Даже галстук сам не как петлю затянул.

– Потому что тётя Марина тебе его нормально завязала, – фыркнула я.

– Догадливая какая, – подразнил меня папа. – Ну, так что? Едем?

– У меня завтра пары.

– Кто учебу не гулял, тот жизни не видал.

– Ты учишь меня плохому, пап, – улыбнулась я.

– Когда воспитал хорошую дочь, можно ее и плохому чуть-чуть поучить. Едем?

– Ладно. Я уже на подходе к общаге. Возьму вещи на стирку и переоденусь.

– Рамильку-то с собой возьмём?

От упоминания его имени заныло за ребрами.

– Он… он простыл.

– Ну, так, пусть выкопает нам картошку, а мы ее сварим, чтобы Рамилька над ней под одеялом подышал. Банька горячая, перцовочки еще сверху бахнет. И как новенький в город вернется. Лет пять после этого болеть будет бояться, – хохотнул папа.

– Нет, папа. Пусть дома лечится. Ветер сильно холодный.

– Поругались?

– С чего ты взял?

– По голосу слышу, что кому-то надо кучеряшки паяльной лампой пригладить, – шуткой, но довольно-таки серьёзно сказал папа.

– Не надо. Пусть со своими кучеряшками сам разбирается.

– Ну, смотри, дочка. В общем, я жду тебя.

– Иду, пап.