Оттенки времени

Глава 8. Заневес поднят (часть 2)

В голове царил хаос, перемешав реальность и галлюцинации. И в чем же между ними разница? Реальность видят все, а галлюцинации — один человек, но от этого они более правдивы, ведь о них некому врать, и они показывают всю скрытую правду о нас самих. Джош просил вспомнить, а Келли — забыть: два полюса моей жизни — один, готовый поверить во что угодно, другой — рациональный и практичный. Джош сказал бы, что я умею чумовые штуки, а Келли — недовольно поджала губы и попросила бы не задирать нос. Мама по-прежнему хранила тайны. Жаль, ни с кем из них не выйдет поговорить, и все, что я могу, — думать о них, вспоминать их эмоции и пытаться найти ответы, но через призму слов Джоша и «паутину» эмпатии все изменилось. Мир изменился.

По дому перемещались четыре точки — Чарли, кот, незнакомец, а еще, видимо, Дитмар. В «паутине» светилась и пятая точка, она медленно двигалась вокруг дома. Наверное, второй охранник.

В Сан-Франциско «паутина» вела себя иначе. Она не разрушала комнаты, а позволяла на расстоянии ощущать людей и предметы. Что такое с ней случилось? Как с этим справиться? Я опять почувствовала себя желе. Или будто в меня напихали ваты, и я превратилась в плюшевую игрушку, которая не может поднять руку или повернуться, пока за нее это не сделают.

Кто-то подъехал к дому. Чарли спустился, и встреча прошла мирно, значит, все хорошо. Чуть погодя «паутина» снова заволновалась, это Чарли поднимался ко мне. Я даже смотреть на него боялась, опасаясь последствий, уткнулась в колени и ждала, что он скажет. Он застыл на пороге, явно не зная, как лучше — подойти или не стоит.

— Фрау Шварц передала тебе одежду и обувь. Я положу… — Чарли замешкался, видимо, выискивая местечко, — вот тут, на полочку. И еще… хм… твой телохранитель упал с лестницы. Говорит, услышал здесь шум и хотел зайти, но его будто ветром снесло. Проломил поручень и свалился прямо под ноги хозяйке.

Я замерла от ужаса.

«Паутина» затрепетала: Чарли сдерживал смех. В воцарившейся тишине снизу донеслись взволнованные голоса.

— Подозреваю, это твоих… хм... рук дело? — Чарли это явно веселило.

— Он в порядке? — Я вскинула голову, но тут же опять вжалась в колени. Разве я так умею? Разве умею скидывать людей со второго этажа, даже не прикасаясь? И Чарли это не удивляет, будто он ждал чего-то подобного.

— Жить будет, — донесся веселый ответ. — Доктор Шварц приехал. Он сделал биохимический анализ твоей крови. — Чарли топтался на пороге, а «паутина» теперь трепетала от гнева. — Все даже хуже, чем я думал. Так что спускайся, когда будешь готова. У нас много дел, — добавил он совсем другим тоном, сухим и сосредоточенным.

— Не могу. — Слова прозвучали глухо, потому что произнесла я их в колени.

— Твои эмоции влияют на способности, — вздохнул Чарли. — Если будешь контролировать эмоции, ничего не случится. Прибереги пыл для чертова Ордена.

— Что?

Но Чарли уже спускался по лестнице.

Вопрос повис словно бы заголовком ко всем прочим, которых накопилось множество. И, похоже, кроме отца и Хэмстеда, задавать их теперь предстоит и Чарли.

Сидеть здесь можно бесконечно, но нужно попросить прощения у хозяев и найти способ вернуться к Рику. Я подняла голову, разыскивая, куда Чарли положил одежду, и, преодолевая слабость, встала.

На развороченном паркете валялись куски стекла от фоторамок и разбитых лампочек, приходилось их осторожно переступать, чтобы не порезаться: на ногах были только носки. И именно поэтому я его заметила, потому что пристально смотрела на пол. Стеклянный голубь, такой же как однажды подарил мне Джош, лежал среди осколков и смотрел в потолок незрячим ликом. В первую секунду меня будто оглушило, а потом бросило в жар. Я нагнулась. Малыш с раскрытыми крыльями поместился в ладони. Точно такой же голубь в пятнадцати тысячах километрах и на другом континенте?

«Тебе нужно доказательство, что я не просто голос в голове?» — вспомнились слова Джоша. — «Что-нибудь придумаю».

Не может быть! Джош прислал мне доказательство? Доказательство чего? Что он не галлюцинация? Как такое возможно?

Нет, это сумасшествие. Голубя я разбила. Джош мертв, у меня был наркотический бред, а это просто похожая безделушка. Я долго рассматривала тонкие крылья и изящный хвост, уговаривая себя, что Джош никак не мог послать мне весточку, но так и не решилась оставить голубя на полу.

Выйдя из комнаты, я наткнулась на проломленный поручень и опять испугалась: а что, если это повторится? Я не понимаю, как этим управлять. Пришлось остановиться и уговаривать нити не дебоширить. Спуск по лестнице занял целую вечность: каждую секунду я оценивала и взвешивала свое состояние, наблюдала за нитями и начинала дыхательную гимнастику всякий раз, как мне казалось, что пол дрожит. Крепдешиновое платье в цветочек с рукавами-воланами жутко отвлекало, казалось, вместо меня появилась какая-то незнакомка. Похоже, катастрофа имела локальные последствия — комната и ванная на втором этаже, ну и поручень. На первом все было в порядке. В доме находились Чарли, Дитмар, кот и еще две точки, видимо, доктор Шварц с женой. Второй охранник все так же бродил вокруг дома. По-моему, я поняла, как нити связаны с эмпатией: они помогали ощущать эмоции других, просто раньше я не видела их так, как сейчас.

Все выглядело безопасно и спокойно, поэтому я решилась и добрела до гостиной. Дитмар сидел на диване. Крови и ран вроде не было, и я немного успокоилась. Рядом с ним стоял доктор Шварц, а Чарли застыл спиной ко мне, прислонившись к косяку при входе.

— Если появится головная боль, вы мне скажите, — говорил доктор Шварц. — Сейчас вам лучше отлежаться. И в следующий раз будьте аккуратнее с лестницами.

Дитмар кивнул. Выглядел он совершенно ошарашенно. От замешательства и изумления Дитмара, сдерживаемого злорадства Чарли и сосредоточенной серьезности доктора закружилась голова, и пришлось ухватиться за низкий деревянный столик с гнутыми ножками перед входом в гостиную. Выходит, теперь, чтобы ощутить эмоции, мне даже прикасаться не нужно? Я представила заседание совета, парламента, торжественный обед на пятьдесят персон и вспотела от ужаса. Нити засверкали перед глазами, пытаясь вырваться из сердца и разнести еще и первый этаж. Столик мелко задрожал под пальцами, завибрировал пол, нити поползли в разные стороны. Только не это!

— Тереза.

Раньше, чем голос, коснулась сосредоточенность Чарли, его спокойная готовность защитить, если надо, безусловное принятие, будто говорившее «все будет хорошо». Чарли забрал мою ладонь со столика, сжал, заглянул в глаза и повел в гостиную. Он совсем не боялся, был уверен, что не сорвусь, и я успокоилась, сосредоточилась, как он. У нас много дел.

— Ваше Величество. — Доктор Шварц повернулся ко мне, улыбнулся. — Рад, что вам лучше.

При виде меня в нем вспыхнули доброжелательное любопытство и тревога, лишь немного подсвеченные удивлением, будто он ждал от меня подобной выходки, хоть и не верил, что подобное возможно. Надеюсь, его тревога касалась только моего самочувствия, иначе впору включать паранойю.

Дитмар встал с дивана, неловко и тяжело, будто ему стало больно. У меня заныло где-то под ребрами или сами ребра.

— Доктор Шварц, рада вас видеть. Спасибо за помощь. Простите, мне так неловко за… разрушения.

Это же не скроешь! Как мы объясним разруху в комнате мирным жителям моей страны? Что поссорились и швырялись предметами? От стыда за то, что испортила дом хорошим людям, запылали щеки. Чарли сдержанно улыбался, но за напускным спокойствием скрывалась тревога. И как теперь быть? Если Чарли волнуется, значит, случилось что-то ужасное! Он бы не стал тревожиться по пустякам!

Я вернулась к секунде «все будет хорошо», застыла в ней, успокаивая нити.

— Для меня важнее ваше самочувствие. Не переживайте по поводу разрушений, — доктор Шварц невозмутимо улыбнулся и замолк. Мне всегда импонировали его сдержанность и методичность. Вот и сейчас заваливать меня вопросами он явно не планировал, а принимал ситуацию довольно спокойно.

— Не такие уж страшные разрушения. — Чарли поглаживал меня по спине. — Плитку в ванной можно переложить за пару дней. На паркет еще парочка. Вот с трубами придется повозиться. Максимум неделя — и все будет как новое.

Мне кажется, Чарли смягчал, но я не стала настаивать, а позволила его эмоциям стать моими. Мы могли бы остаться здесь на неделю: днем — заниматься починкой, а по ночам… Нити затрепетали перед глазами, и, чтобы они не вырвались, пришлось вспомнить метод «дома памяти». Пятнадцатый параграф гражданского кодекса: «Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков…» Это помогло, и я быстренько пробежалась по шестнадцатому параграфу. Чарли вопросительно поднял брови, наверное, я бормотала.

Будем реалистами, никто не даст мне прохлаждаться целую неделю.

— Я пришлю рабочих, доктор Шварц, они все починят.

Он чуть кивнул, принимая мое решение и сохраняя на лице спокойную улыбку. Казалось, если бы я сказала, что рабочие приедут разрушить остальные части дома, он среагировал бы точно так же. Удивительно стойкий человек.

Недоумение и раздражение полоснули по нервам. Мы стояли полубоком к Дитмару, и он настороженно смотрел на руку Чарли на моей спине.

— Дитмар, как вы себя чувствуете? — Мой голос прозвучал так громко, что я сама вздрогнула.

— Прекрасно, Ваше Величество. — Он выпрямился и перевел взгляд на меня, с трудом оторвавшись от руки Чарли. — Прошу прощения за инцидент. Я оступился.

Чарли хмыкнул, Дитмар поморщился, а у меня снова заныли ребра.

— Вы ранены?

— Нет, Ваше Величество, все в порядке. Если только самую малость.

Под моим пристальным взглядом он сник, как бы говоря — не очень-то меня и интересует, кто вас обнимает, это вообще не мое дело, главное, вы живы. Вообще-то, это и правда не его дело, и он сам это уже осознал и уставился в пол.

— Доктор Шварц, давайте дадим Дитмару отдохнуть и поможем вашей жене на кухне. — Чарли тихонько развернул меня к выходу и подтолкнул. — Уверен, Ее Величество очень голодна.

Дитмар пошел за нами, но остановился, увидев мой взгляд.

— Дитмар, доктор велел вам отдыхать. — Чарли быстренько вывел меня в коридор и завел в кухню.

Пухлая миниатюрная старушка развернулась от плиты и всплеснула руками.

— Ваше Величество, мы так рады приветствовать вас у себя. Я счастлива лично с вами познакомиться. Я готовлю рагу, а утром испекла мясной пирог…

Чарли тянул за локоть дальше, я успела только поздороваться с фрау Шварц, а уже оказалась в комнатушке размером два на два с батареей банок и жестяных контейнеров на этажерках вдоль стен.

— Дитмар меня достал, — заговорил Чарли. — Ни на минуту от тебя не отлипал. Я с трудом выгнал его из комнаты, предлагал пройтись, но он торчал у порога, вот и получил по заслугам…

— Ему по инструкции не положено выпускать меня из поля зрения, он же мой телохранитель. — Я уставилась на банку риса за плечом Чарли и только сейчас осознала, что голова болит гораздо меньше, и что я снова могу связно мыслить. — Мы будем разговаривать в кладовке?