Оттенки времени

Глава 11. О совести и искуплении (часть 1)

Часть пути мы проехали на такси, но из-за скорости не выходило следить за «паутиной». После того как мы несколько раз неожиданно просили таксиста повернуть то налево, то направо, он, наверное, решил, что мы безумцы. В итоге мы пошли пешком. Чарли дергался и был мрачнее тучи, возможно, обдумывая все, что произошло, или все, что может произойти. Я пыталась это игнорировать и наслаждаться близостью. Жесткие сапоги фрау Шварц и толстое старомодное пальто, которое пришлось надеть на крепдешиновое платье, немного портили ощущения, но уж лучше натереть мозоли и получить пару косых взглядов от модниц, чем замерзнуть.

Чарли купил еще два телефона: с одного отправил Маку сообщение и вызвал такси, а другой я выпросила, чтобы позвонить Лагари. Отцу я звонить не стала — боялась нового эмоционального разговора и последствий, — но отправила СМС, что со мной все в порядке и что ему придется еще немного удерживать оборону.

Как только Лагари понял, что это я, сразу начал отчитываться, и напевный голос полился в уши. В конце он озадаченно добавил:

— Я не могу дозвониться до Курта.

— Да, он занят и пока недоступен.

Он хмыкнул и промолчал.

— Как ты? — спросила я. — Я имею в виду после «глушилки»?

— А, поганая штука, до сих пор как зомби, — протянул он. — Надеюсь, тебе не придется испытать.

— И как она действует?

— На несколько часов напрочь вырубает способности. А еще чувствительность кончиков пальцев, нюх, вкус и мышцы слушаются через раз. Зомби натуральный.

— Но тебе уже лучше?

— Моя королева, все хорошо.

— А твои подопечные?

— Выдал им полный комплект документов и посадил на поезд в Зальцбурге. Курс на север. Они молодцы, справятся.

— Пока кому-нибудь из них не понадобится переливание крови или пересадка почки, — пробурчала я. — Мне кажется, все, что мы делаем, не меняет ситуацию в целом.

— Мы ищем Гидру! — с готовностью воскликнул Лагари. — Ее уничтожение все изменит.

Я вздохнула.

— Слушай, в баре ты сфотографировал военных, я выяснила их имена. Они работают на одного американского генерала по фамилии Хэмстед. Как думаешь, могли его люди напасть на вас в Лёф?

— Хм, нет, не думаю. У них была «глушилка», а мы считали, она есть только у веитов… — Лагари поразмышлял. — Моя королева, если военные достали «глушилку» и работают на Орден, нам хана.

Он тут же принялся извиняться за жаргон, но выбор слов волновал меня в последнюю очередь. Им нельзя давать ни «глушилку», ни «коктейль», но тогда никакого сотрудничества и не получится. Неужели я все еще надеюсь на помощь Хэмстеда?

— Если бы не «глушилка», я пошел бы за ними и выяснил…

— Нет, нет, ты не виноват, конечно. Мы разберемся. Где ты?

— Слежу за Вальднером. Датчанин оказался пустышкой, а вот еврокомиссар — любопытный кадр. Его кузен владеет частным сыскным агентством, но это только по бумагам, распоряжается там сам Вальднер. Удобно, да? Личные ищейки. А что еще найдем, если копнем глубже?

Голос Лагари аж звенел от еле сдерживаемого торжества.

— Ищи связь с пропавшими детьми или клиникой «Новая жизнь». — Вряд ли бы такой человек действовал открыто, но всегда оставался шанс, что он расслабится и проколется.

— Нам бы хакера, чтобы покопался в его счетах, — рассмеялся Лагари. — Моя королева, пора расширять штат.

— Да, Курт уже собирает ведьминский конклав, — вздохнула я, надеясь, что так и есть, что он не пошел в одиночку на штаб Хэмстеда или какую-нибудь ячейку «Ока».

Чарли покосился на меня и нахмурился, а Лагари довольно хмыкнул в ухо и продолжил отчитываться:

— Вальднер вернулся в свою квартиру в Брюсселе на один день, потом уехал в Женеву. Квартиру я обыскал, не нашел ничего интересного, поставил жучки. Дом под Женевой еще не успел, жду подходящего момента. Там сейчас живут обе его дочери. В Брюсселе он встречался с замом владельца фармацевтической фирмы и главой социалистической партии, ничего подозрительного я не заметил. Сделал несколько фото и немного послушал их разговоры. Зацепиться пока не за что.

— Они говорили о производстве лекарств? Например, глазных капель. Или о генетике?

— Вроде нет. — Лагари подумал еще. — Нет, об этом точно не слышал.

Глупо, и на что я надеялась? Что Вальднер сам себя подставит, убив носителя прямо на улице? Скорее всего, еврокомиссар вообще ни при чем, а я зацепилась за него в отсутствии других зацепок. Хотя…

— А про фаер-шоу они случайно не говорили?

— Хм, — Лагари замялся, — да, что-то было о театре огня, обсуждали условия хранения огненного реквизита. Я не придал этому значения. Это важно?

— Если бы я знала.

— Рано терять надежду, моя королева. И да, — в трубке раздался смешок, — лучше не читай свежие газеты.

— Там что-то про Вальднера?

— Нет, моя королева, не про Вальднера.

Я попрощалась с Лагари. Чарли забрал телефон и вытащил батарею.

— Что? Невеселые известия? — Он спрятал телефон в карман.

— Надо купить газеты. — Я старалась ни на кого не смотреть и идти с низко опущенной головой, чтобы никто меня не узнал, все-таки мы всего в шести часах езды от столицы Этерштейна. Надеюсь, распущенные волосы спасут, ведь на всех фото в газетах и на государственных мероприятиях я всегда показывалась с высоко забранной прической. — Зацепки никуда не привели. Мы так и не знаем, кто руководит Орденом. Лагари считает, что на них напали не военные. Если сложить это с рассказом Деи, выйдет, что я была права.

— Не думай, что сделка с Хэмстедом тебе поможет, — проворчал Чарли. Мы шли вдоль бетонного забора, обклеенного рекламными афишами, с правой стороны шумела дорога. — Скорее, он первый получит против тебя компромат.

Сапоги фрау Шварц начали натирать пятки, зато жизнь ощущалась во всей ее остроте вместе с разочарованием, бессилием и злостью.

— Веиты прячутся уже несколько сотен лет. С чего бы им вылезти из своих нор именно сейчас? У меня нет преимущества, нет армии. Я не представляю, что делать!

— Еще вчера ты утверждала, что у тебя есть план. — Чарли полез за сигаретами, но пачка оказалась пустой. Он смял ее и завертел головой в поисках магазина. — И он не так плох, если подумать. К тому же мы еще даже не начали поиски Мотылька. Отчаиваться рано.

— Мы?

Чарли улыбнулся. Его спокойная сосредоточенность, чуть разбавленная желанием курить, пробежала от наших сплетенных рук прямо до сердца. Действительно, что я расклеилась, я еще даже толком ничего не сделала, да и Лагари полон надежд, хотя из-за смерти Тео все казалось бесполезным.

И тут я увидела надпись на указателе.

— Знаешь, где мы? — Губы сами собой расползлись в улыбке. — Это Терезин луг. Прямо за этим забором. Он назван в честь принцессы Терезы Саксен-Хильдбургхаузской, жены Людвига I, короля Баварии в девятнадцатом веке.

Чарли остановился, осмотрел забор и возвышающиеся над ним деревья, меня и уточнил:

— Это тут проводят Октоберфесты?

— Ага, но мы опоздали, последний закончился пару дней назад.

В Чарли вспыхнул азарт, потом сменился сомнением и отчаянием, а потом упрямством. Весь калейдоскоп прошел через меня и замер где-то в кончиках пальцев.

— Что бы ни произошло… — Он осекся и начал снова: — Через год мы с тобой придем на Октоберфест.

Я хотела пошутить про пиво, но Чарли был слишком серьезен и словно спорил с судьбой, брал ее на слабо.

— Обещаю, — я дотронулась до его колючей щеки — моего надежного якоря в этом мире, — что бы ни произошло, через год мы придем на Октоберфест.

Чарли кивнул, скрепляя договор, обнял, и мы застыли одной светящейся точкой на карте Мюнхена.

Тенистая одноэтажная Шнееманштрассе шуршала листьями под ногами и пахла влажностью. Одинаковые белые домики с маленькими лужайками прятались за деревянными заборчиками по пояс, и аккуратные ряды одноэтажных близнецов заворачивали на соседнюю улицу. Чарли несколько раз попросил повторить ее название.

— Мак называл другой адрес.

Я пожала плечами.

— Не знаю, что за адрес называл Мак, но Хикс в этом доме.

Домик в тени грабов[36] ничем не отличался от своих собратьев, только если криво стоящим мусорным бачком да настойчиво пульсирующей нитью.

— Один?

— Один. — Я помолчала, пытаясь поудобнее поставить натертые сапогами пятки. — Что собираешься с ним делать?

Чарли вздохнул и достал телефон — написать Маку новый адрес.

— Я несу за него ответственность. Он — мой солдат, понимаешь?

Пришла моя очередь вздыхать.

На стене у двери висел ящичек для ключа с кодовым замком, похоже, дом сдавали внаем на постоянной основе. Отличное место, чтобы спрятаться, даже с хозяевами можно не пересекаться. Чарли тоже увидел ящичек и кивнул.

В ответ на стук точка в «паутине» заволновалась, а потом замерла. Долго ничего не происходило.

— Он что, сбегает? — поинтересовался Чарли.

— Нет, стоит за дверью.

Из дома не доносилось ни звука. «Паутина» колебалась — бежать или нет.

— Майки, это Таннер! — Чарли забарабанил в дверь. — Открывай. Или мы сами откроем. — И подмигнул.

Дверь осторожно приоткрылась. В небритом и всклокоченном мужике в черной футболке и джинсах я с трудом узнала Хикса. Вдобавок к усам он отрастил нескладную бороденку, и вид у него теперь стал совершенно неряшливый. Хикс увидел Чарли и удивился, округлил глаза, а потом увидел меня и удивился еще больше, у него буквально отвисла челюсть. Во взгляде мелькнул ужас, но тут Чарли резко толкнул дверь, и Хикс отлетел в комнату, уперся в спинку дивана и чуть не кувыркнулся назад. Пистолет в руке он быстро спрятал за пояс. Чарли подскочил и схватил Хикса за грудки.

— В какое дерьмо ты влез на этот раз?

Я зашла и быстренько закрыла дверь. Из маленькой гостиной с диваном, телевизором и шкафом вглубь дома уходил коридор и виднелась еще пара дверей.

— Это просто работа, босс. Мне просто предложили работу. — Хикс бестолково махал руками, словно не знал, хватать ли Чарли в ответ, опираться на диван или пытаться вырваться.

— И что за работа? — Чарли держал крепко, не обращая внимание на копошение.

— Да ничего особенного. Присматривать кое за кем. Непыльная работенка в Европе, считай отпуск.

— Что ты делаешь? Конкретно!

— Слушай, босс, ты-то откуда взялся? Еще и с ней. Давайте пивка откроем…

Встреча с Хиксом отозвалась смутой в душе: слишком много воспоминаний было связано с ним. Больше неприятных, но не только. Образ Джоша вспыхнул перед глазами: первая встреча, спор на сто баксов, поцелуй, Сиэтл… Воспоминания, которые я так усердно запихивала поглубже, чтобы никогда к ним не возвращаться, встряхнули «паутину», пробудили нити, разрывая сердце. Пришлось больно закусить губу. Главное не нервничать, не разнести и этот дом. Королевская казна разорится, оплачивая ремонты по всей Европе.

Чарли встряхнул Хикса, у того аж зубы клацнули.

— Помнишь нашего приятеля Брэдшоу? Я на днях узнал, что генерал Хэмстед нанял его и еще нескольких парней для поиска и доставки к нему людей. По списку. И я подумал, куда же это исчез мой приятель Майки? Говорят, в Мюнхене тоже люди пропадают. Дети! Похищал гражданских, а? Убивал? Детей?! — Чарли отшвырнул Хикса, тот отлетел к дивану, наткнулся на спинку и перекувырнулся через нее.