Оттенки времени

Глава 14. Враг внутри (часть 3)

Дверь щелкнула, закрываясь, и Чарли обернулся. «Паутина» благодарно расцвела, наполняясь радостью, облегчением, предвкушением, но спустя пару секунд все утонуло в новой волне горечи. Я вслушивалась и прокручивала в голове последствия решений, которые еще только предстоит принять. Готова ли я просить его выполнять мои поручения, потому что не могу выходить из дворца, когда заблагорассудится? Просить рисковать ради меня раз за разом? Рисковать друзьями, свободой, здоровьем. Люди пропадают, погибают, ломают жизнь ради идеи, лгут или становятся чертовыми фанатиками. Хикс назвал это мясорубкой и был прав: зубья перемелют всех, кто попадется.

— Что еще? — Чарли застыл, озадаченно нахмурив брови.

— Отец нашел отравителя. — Его облегчение разлилось по венам. — И еще парочку шпионов. Так что… все в порядке.

Чарли прищурился, оценивая мои слова.

— Какое удивительное «в порядке», — усмехнулся он. — Значит, как я и говорил, у вас тут хозяйничали веиты?

— Выходит, что так. Но теперь все в порядке.

Чарли нахмурился, и я прикусила язык. Заладила, как робот.

— А что по поводу девочки?

— Считай, все улажено.

— Так просто?

Я улыбнулась, прошла через кабинет и встала рядом. На полянке в это время Мими кинула Рику мяч, но он не поймал и убежал за ним, скрывшись за углом.

— Некоторые вещи можно исправить быстрее, чем другие.

Чарли кольнуло сожаление. Он отвернулся к окну и лишь спустя минуту спросил:

— А с отравителем что? Будет суд?

— Она больше не опасна.

Даже не знаю, кого я имела в виду — Хайди или Катарину. Не верилось, что моя ассистентка мертва. Вспыхнуло воспоминание, как она расчесывала мне волосы и пыталась не делать больно. Они свалялись колтунами, потому что я их забросила то ли из-за гипса на правой руке, то ли из-за моего безразличия к внешнему виду, но Хайди и слышать не хотела о стрижке под ёжик. Она учила меня носить платья и накладывать макияж, подбирала мне обувь без каблуков, и от нее я впервые узнала о существовании зверских процедур депиляции. И она все это время была шпионкой веитов?

Или Хайди подливала мне «ведьминский коктейль», а вовсе не Курт. Выходит, она и спасла мне жизнь. Я скорее поверю в это, потому что думать о Хайди плохо невыносимо.

— Что ж, значит, запускаем план по поиску верхушки Ордена в действие.

Голос Чарли вывел меня из раздумий. Он затих, наблюдая в окно за Риком. Рик кинул Мими мяч, но тот укатился в другую сторону, и Рик снова помчался по полянке.

— Ты мне не сказала… — Чарли помедлил, — считала, это не мое дело или берегла чувства? Я не понял сразу, что это…

Он имел в виду устройство за ухом: речевой процессор. Волосы Рика не скрывали его полностью, хотя я рассчитывала, что, когда они отрастут подлиннее, то все закроют. Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Нам повезло: слуховой центр был сохранен. Ему поставили кохлеарный имплант в год, и теперь мы нагоняем задержку речи.

— И он слышит?

— Да. Хотя, возможно, не все звуки. На ночь процессор надо снимать, так что, если Рик спит, можно хоть оркестр приглашать. — Я улыбнулась. — Никогда не забуду его лицо, когда он впервые услышал мой голос.

Мы помолчали, наблюдая, как Рик отнимает у Мими игрушечную машинку, которую дала ей няня. Даже сквозь закрытые окна возмущенный вопль Рика проник в кабинет.

Чарли снова погряз в горечи и завяз в сожалениях.

— Я винила себя и свою нервную беременность. Но это бесполезно. Ты либо можешь что-то сделать, чтобы это исправить, либо нет.

Он молчал, обдумывая мои слова, я ему не мешала. У меня было два года, чтобы привыкнуть, у Чарли — три дня.

Я ненавидела сложившуюся ситуацию: где-то веиты продолжали убивать детей, но прямо сейчас я ничего не могла с этим сделать — не знала как. Зато мне предстояли переговоры с юристами по поводу пункта в договоре «О перемещении рабочей силы». Нужно поддерживать дух монархии, потому что ради этого умер Джош. Настоящий Джош — с аллергией на креветки и фанат комиксов, а не мое внутреннее «Я», которое, подсовывая образ мертвого друга, то ли ненавидело меня сильнее, чем я думала, то ли пыталось примирить с прошлым. Нельзя снова бросить Рика и оставить Мими. Я несу за них ответственность, как за всех своих подданных, и даже за Чарли. Он не отступится и продолжит копать — ради Хикса, ради Рика и меня, продолжит искать битвы с чудовищами, которые прячут истинное лицо, отправляя в мир фанатиков, пропитанных ненавистью и нетерпимостью, но если какое-нибудь чудовище доберется до Чарли, вообще все потеряет смысл. Значит, надо сделать все, чтобы не добралось.

— Я хотел побродить по коридорам, посмотреть, где ты живешь, но мой надзиратель привел меня сюда. — Чарли все еще наблюдал за Риком.

— Сопровождающий, — мягко поправила я. — Вчера я отдала распоряжение привести тебя в мой кабинет, когда проснешься, но, честно говоря, думала, ты будешь спать до обеда.

— Не спалось, и еще… Хотел тебе кое-что отдать.

Чарли протянул белую подарочную коробочку и выглядел очень загадочно. Внушительная коробочка, размером с чашку. И где он ее прятал?

— Для подарка нет повода. Не надо было…

— Это не подарок. Знаю, ты их не любишь. Открой.

— А выглядит как подарок… — Я открыла коробочку и будто на секунду потеряла сознание, а потом меня окатили ледяной водой. — Они же потерялись… Как?..

В коробочке лежали старые отцовские часы. Такие, какими я их помнила — уставшими от невзгод и с ремешком, держащимся только за счет упрямства.

— Лежали у Джоша в кармане. Три года назад мне отдали их как родственнику.

С глухим стуком на пол попадали папки и книги со стола. Чарли даже не дернулся.

Когда Джош успел их забрать? Или он нашел их в лесу? Но его же там не было. Зачем он их взял? Хотел оставить себе или готовил шутку? И все это время они были у Чарли? Мысли наскакивали друг на друга, в висках застучал пульс, в глазах заплясали звездочки. Джош из галлюцинаций шутил про часы: «Отдам, когда придет время». Тогда я не поняла, посчитала бессмыслицей, но пришло время, и вот — он отдал, будто это еще одно его послание вроде стеклянного голубя в доме у доктора Шварца.

Я вдохнула, но выдохнуть не смогла. На секунду показалось, что никогда больше и не смогу, что воздух — это мое горе, которое застряло внутри, и как бы я ни старалась, больше никогда не выдохну, до конца жизни.

Все бы отдала за парочку шуток или подколок Джоша, но всего, что у меня есть, недостаточно, чтобы его вернуть. Даже надежды на Мотылька оказались лишь призрачными мечтами, но Чарли жив и так должно оставаться дальше. Мой страх и скорбь Катарины перемешались, и перед глазами крутилась сцена из холла отеля в Сан-Франциско, когда охрана застрелила Тронтэ Элквиста. Теперь его лицо все время оказывалось лицом Чарли. Я держалась из последних сил, но слезы все равно закапали, я попыталась их остановить, зажав рот, но ничего не вышло. Джош умер, война продолжается, и я никогда не смогу у него спросить, что он думает по поводу носителей и что бы сделал на моем месте. Все что я могу, это не допустить новых ошибок.

Растерянность Чарли коснулась плеча вместе с его поддержкой, и очень вовремя, накатило такое головокружение, что я чуть не упала.

— Как все это… — С первого раза произнести не вышло, поэтому я пробовала раз за разом. — Как… остановить?..

— Что? Погоди, не говори ничего, что-то я тебя не понимаю. Давай-ка, присядем. Вот сюда…

Чарли расстроился и занервничал, но я не могла остановить слезы, которые больше мне не подчинялись, и пыталась перестать оплакивать не только мертвых, но и живых. Оплакивать горе Катарины и искупление Хикса, потерю Теодора и твердость отца, о которую словно о скалу я разбивала крылья, и только Чарли терял со мной себя, чтобы стать «нами». От этого становилось еще хуже.

Слезы отнимали силы и разрушали «паутину», и я пожалею, что дала себе волю, но все равно не могла остановиться. Никакие уловки не спасут, прошлое найдет способ ударить.

Чарли гладил меня по спине и рукам, нервничал и говорил, но я слышала только гул, как когда-то, когда совсем еще не управляла даром, будто снова оказалась маленькой испуганной девочкой и не могла ничего сделать, чтобы помочь близким. Не надо было летать в Сан-Франциско, надо было держаться дальше, тогда бы не умерли Теодор, Хайди и Хикс, не исчез бы Курт.

Но умерла бы Мими, и Катарина продолжила бы докладывать кому-то о каждом моем шаге.

— …думал, ты рассердишься, что не вернул раньше. Но я даже не знал, может, вы с Джошем так договорились…

Мы сидели на кушетке у стены между стеллажами с сорока томами гражданского кодекса Этерштейна и всякой дребедени на полочках. Чарли опять дал мне платок. И откуда он все время их берет?

— Прости, что расстроил, — он вздохнул. — Могу забрать, пусть будут у меня.

Я не разжала ладонь, когда Чарли попытался забрать часы. Тогда он просто обхватил мои пальцы с зажатыми в них часами и замер. Теперь они станут напоминать о времени, проведенном вместе: все наши янтарные мгновения можно расставить по ходу бега стрелки и повторять, когда его не будет рядом. Рано или поздно он уйдет, потому что все уходят и оставляют меня одну.

— Мне так сильно его не хватает. — Челюсти свело, и я думала, Чарли меня опять не поймет, но он понял, и скорбь внутри него вспыхнула, как костер, в который кинули сухой хвои. Вспыхнула, прогорела и осталась тлеть, как и прежде. — И его, и Ронни.

— Рано или поздно ты проснешься, позавтракаешь, почистишь зубы и поймешь, что перестала об этом думать, и тогда, наверное, сможешь забыть, — задумчиво произнес он.

— Думаешь, так и произойдет? — Во мне вспыхнула надежда, что станет легче.

— Не знаю, — хмыкнул Чарли. — Прочитал в какой-то брошюрке, но пока оно не сильно работает. С тобой уж точно не сработает, пока не перестанешь винить себя.

Кого же мне еще винить в их смерти?

— Джош был в тысячу раз лучше меня, — усмехнулся Чарли. — Удивительно, что ты предпочла его старшего и вечно недовольного кузена.

Он поднес мою сжатую руку к губам и поцеловал, застыв на пару секунд с закрытыми глазами. Между нами повисла тишина, в которой тяжело ворочалось прошлое, поворачиваясь то сожалениями, то смирением. Это он пришел ко мне за поддержкой и обретением смысла, но обещание самой себе, что я не дам Рика и Мими в обиду и страх за Чарли сводили на нет все мои попытки найти гармонию. Нужно объединить королевские обязанности, семью и борьбу с Орденом так, чтобы все получилось, но важнее — снизить риск для Чарли. Чем меньше времени мы проводим вместе, тем меньше шансов, что Орден свяжет его со мной. Только разве я смогу его оставить? Наоборот, он должен быть рядом, чтобы я могла за ним присмотреть. Мне нужно присматривать за всеми: отцом, Риком, Мими, доктором Шварцем, за всеми, кому мы доверяем, потому что появление еще одной Катарины Хафнер вопрос времени.

— Я тут подумала обо всем и…

— Да, я тоже кое о чем подумал. — Чарли сжал мои пальцы, и в нем вспыхнуло нетерпеливое предвкушение. — Я намерен остаться здесь и присмотреть за тобой и сыном.

— О!

Чарли поймал меня врасплох. Я три года мечтала об этих словах, но сейчас никак не могла сконцентрироваться и осознать до конца. Надо встроить в мое расписание поиск носителей и свидания. Если бы Катарина себя не выдала, заниматься расписанием пришлось бы ей, и тогда от ненависти ко мне ее бы просто разорвало. Господи, что за бред лезет в голову?