Тайная жизнь кошки. Как понять истинную природу питомца и стать для него лучшим другом

Семейные узы и коллективное поведение

Основу кошачьего сообщества обычно составляют самки из одного семейства. У бродячих или фермерских кошек оно включает не более двух (сёстры и их котята) или трёх (мать, дочери и котята) поколений. Однако почти нет подтверждений тому, что участники этого сообщества помогают друг другу сознательно. Скорее, большинство самок, особенно тех, у кого есть котята, просто не видят разницы между своим потомством и котятами других кошек, с которыми они дружны. Если кошки живут в естественных условиях, то это будут, вероятнее всего, их собственные дочки или сестры — кошки, которых они знали и которым доверяли всю свою жизнь. Правда, некоторые недавно родившие самки готовы принять почти любого чужого котёнка, и благотворительные организации используют таких кошек в качестве кормилиц для осиротевших котят.

Крупные колонии бродячих кошек обычно состоят из более чем одного семейства, и, несмотря на то, что эти семьи продолжают взаимодействовать между собой, они также могут соперничать друг с другом. Размер кошачьей колонии определяется количеством регулярно доступной пищи, и там, где её с избытком, например в рыбацких деревнях, где улов обрабатывается на месте, колонии кошек могут достигать нескольких сотен особей, живущих в тесной близости друг с другом. Кошки хорошо плодятся, и их численность стремительно растёт до тех пор, пока пищи не станет очень мало. В этом случае кошки, живущие на окраине колонии, могут либо покинуть её, либо заболеть вследствие недоедания.

Каждая семейная группа стремится монополизировать лучшие места для будущих гнёзд и оставаться в максимальной близости к лучшим источникам пищи. Однако по мере увеличения таких успешных семейств растет напряжение среди её членов, даже тогда, когда пищи достаточно. Кошки, похоже, не способны поддерживать многочисленные дружеские отношения, даже когда все их соседи — ближайшие родственники. Постоянно возникают какие-то ссоры, и в итоге кого-то выгоняют. А так как лучшие места в любой колонии уже будут заняты другими кошками, то они, вероятно, вынуждены будут искать место рядом с новоприбывшими на краю какой-нибудь немногочисленной колонии.

Таким образом, кошачьи колонии далеки от идеальных, хорошо отрегулированных сообществ. Это, скорее, стихийно объединенные группы кошек, встречающихся вблизи локального источника пищи. Если количество пищи ограничено, то её может монополизировать одна семья. Когда же пищи в избытке, несколько семейств начинают соперничать за лучшую и самую крупную долю, хотя конфликт между кланами обычно выражается в виде угроз и осторожного кружения вокруг соперника. И лишь изредка такое поведение сопровождается явным насилием. В таких ситуациях бывает важно иметь возможность позвать на помощь семью, чтобы удержать значимую территорию. Если самка живет одна, да ещё и кормит котят, она вряд ли сумеет преуспеть.

Взаимодействие внутри семейств, которое, несомненно, происходит в крупных колониях, основано на тех же узах родства, которые формируются и в более мелких колониях, состоящих из одной семьи. Кошки, похоже, не способны образовывать союзы между семейными группами, в отличие, к примеру, от некоторых представителей приматов. Они лишены умения «вести переговоры» такого уровня сложности.

Биологи пока не обнаружили точного происхождения подобных семейных уз. Возможно, они возникали случайно, по причине неспособности самок отличать своих котят от чужих. Подобно тому, как это делали их дикие предки, все самки охраняют свои территории, защищая их от остальных самок. Таким образом, шанс, что два помёта могут появиться в одном месте, фактически равен нулю. Самка — дикая или домашняя — присматривая за всеми котятами, которых она обнаружит в сделанном ею гнезде, следует, вероятно, простому правилу: она не видит необходимости в том, чтобы обнюхать каждого котёнка в отдельности, проверив, не чужак ли он, прежде чем начать выкармливать его. Однако вряд ли это единственная основа для сотрудничества взрослых кошек. Тысячи поколений домашних кошек — достаточное время для того, чтобы развились более сложные социальные механизмы.

Вероятно, социальное поведение кошек начало развиваться тогда, когда изобретённые человеком способы хранения пищевых запасов сделали для кошек доступными концентрированные источники пищи. Те кошки, у которых сохранялся их природный антагонизм по отношению ко всем представителям своего вида, не способны были осваивать этот новый источник пищи так же эффективно, как те, кто признавал эти связи и одновременно предлагал и получал помощь от своих собратьев.

Биологи различают два способа, при которых коллективное поведение может быть выгодно для обеих сторон. Первый — это взаимный (реципрокный) альтруизм, когда вы помогаете тем, кто помогает вам. Такое взаимодействие теоретически может происходить между любыми двумя животными, обитающими рядом, независимо от наличия между ними родства. Но если они родственники, то второй причиной преимущества сотрудничества является семейный отбор. Кошек, которые приходятся друг другу сёстрами, объединяет половина одинаковых генов — намного более существенная пропорция, чем у двух неродственных друг другу особей. И даже если у их котят будут разные отцы, то у каждого котёнка гены будут на четверть совпадать с генами его тёти. Таким образом, если у этих котят появятся свои собственные дети (неизбежный факт жизни состоит в том, что не все из них произведут на свет потомство), то каждый котёнок будет иметь гены и матери и тёти[126]. Так как ни одна из сестёр не знает, чье потомство доживет до зрелого возраста, им приходится выхаживать оба выводка. Таким образом, гены, ответственные за сотрудничество родственных друг другу кошек, преобладают над генами, рождающими антагонизм, даже между сёстрами[127].

Взаимный альтруизм и семейный отбор — эффективные механизмы, препятствующие эгоистичному поведению, но коллективное поведение развивается только в том случае, если выгоды превышают затраты. Для первых домашних кошек изначальное преимущество жизни семейными группами заключалось в том, что изобильный источник еды (будь это грызуны, наводнившие амбары, или остатки людской пищи, или и то, и другое) можно было поделить без постоянных конфликтов. Однако размещение нескольких помётов в одном гнезде означало, что если один котёнок заболеет, то заболеют и все остальные. А это может иметь фатальный исход, как показал опыт Пикл и Домино. Когда в 1978 г. южноафриканские учёные применили вирус, чтобы истребить кошек, разорявших гнезда морских птиц на острове Марион в Индийском океане, кошки, которые сохранили обычай своих предков строить гнезда самостоятельно, по большей части выжили, а семейные группы погибли. В остальном же совместное гнездо является преимуществом, так как две матери способны надёжно защитить котят от хищников, а мать, выкармливающая котят в одиночку, должна время от времени оставлять их, чтобы найти еду, кроме того, у неё может закончиться молоко.

Две и более матери, объединившие своих котят, способны защитить их намного более эффективно, чем одна, которая вынуждена оставлять их на время охоты. Вероятно, это преимущество перевешивает увеличивающийся риск того, что болезнь может погубить весь помёт, иначе бы подобная способность к сотрудничеству никогда бы не эволюционировала. У домашних кошек, живших среди людей, похоже, всегда было два основных врага: бродячие собаки и другие кошки. Когда двадцать лет назад мы с женой и младшим сыном отдыхали в турецком поселке, к нам в апартаменты зашла беременная на позднем сроке кошка окраса калико, которую мы назвали Арикан. Исчезнув на пару дней, она вновь вернулась, сильно похудевшая и очень голодная. Мы поняли, что она собирается родить где-то поблизости. Мы нашли супермаркет, где продавался кошачий корм (кассир посмотрела на нас с явным удивлением, видимо, не ожидая от туристов подобной покупки). Покормив Арикан, мы последовали за ней, но она исчезла в одной из заброшенных фермерских построек, стоявших вдоль дороги. Потом мы кормили её каждое утро и каждый вечер, пока однажды ночью нас не разбудил жалобный плач: Арикан стояла у нас под дверью, держа мёртвого котёнка, которого явно терзали. Арикан тут же убежала и через несколько секунд появилась с ещё одним мёртвым котёнком, которого положила на пороге рядом с первым.

Одним из возможных виновников этой трагедии могла быть собака. По вечерам по посёлку действительно бродили стаи так называемых «собак не под замком», которых хозяева выпускают гулять в течение дня. Они выпрашивали еду в уличных кафе и гоняли кошек. Обнаружив кошачье гнездо, стая собак наверняка уничтожала его, хотя, возможно, и не ела котят. Тем не менее, однажды я был свидетелем того, как собака играла с мёртвым котёнком. Бывали также случаи, когда собаки истребляли кошек: в Австралии собаки динго (изначально домашние собаки, ставшие впоследствии дикими) контролировали численность популяции бродячих кошек, позволяя тем самым процветать маленьким колониям сумчатых животных[128]. И всё же, несмотря на долгую историю и репутацию главного заклятого врага кошек, собаки редко становились виновниками смерти котят.

Так как Арикан потеряла своих котят ночью, то убийцей была, скорее всего, другая кошка: собаки с наступлением сумерек возвращались к своим хозяевам. Детоубийство — довольно распространённое явление среди львов, но у домашних кошек подобные случаи крайне редки[129]. Самцы льва убивают чужих детёнышей, побуждая их мать как можно скорее произвести на свет новое потомство именно от них. В противном случае этим самцам придется ждать девятнадцать месяцев (промежуток между родами), а к тому времени они уже могут потерять контроль над самками.

Самки кошки обычно готовы к новому спариванию, как только закончат кормление своих котят, или раньше в случае, если котята умерли в младенчестве. Те редкие самцы, которые совершали детоубийство, вероятно, ничего не выигрывали от столь жестокого акта, по крайней мере, они не увеличивали своих шансов на спаривание. Случаи детоубийства, как ни странно, чаще всего происходили в маленьких (состоящих из одной семьи) кошачьих колониях на фермах, а не в крупных, состоящих из нескольких групп колониях, где агрессии намного больше. В этих крупных колониях самки часто спариваются с несколькими самцами, в результате чего самцам бывает намного сложнее разобраться, где их котята, а где чужие. В этом случае самцы вынуждены убивать котят только тех самок, с которыми они никогда не встречались.

Если мать находится рядом, она будет защищать своих котят со всей присущей ей силой, поэтому самцы предусмотрительно выбирают выводки, оставшиеся без присмотра. Объединённый выводок, за которым ухаживают две и более самки, будет лучше защищён от агрессивных собратьев, чем помёты, находящиеся в отдельных гнездах, даже несмотря на то, что они менее защищены от инфекций. Возможно, у несчастливой Арикан просто не осталось сестёр, с которыми она могла объединить усилия.