Тайная жизнь кошки. Как понять истинную природу питомца и стать для него лучшим другом

Социализация котёнка

КОШКИ НЕ НАДЕЛЕНЫ ВРОЖДЁННОЙ ПРИВЯЗАННОСТЬЮ К ЧЕЛОВЕКУ, но они изначально готовы учиться быть прирученными. Любой котёнок, лишённый опыта общения с людьми, вернётся к дикому образу жизни своих предков и станет бродячим котом. Что-то в их эволюции наделило домашних кошек склонностью — не более того — доверять людям в течение короткого периода, пока они крошечные котята. Это мельчайшее преимущество позволило нескольким диким кошкам забыть о своих корнях и обрести для себя новое место в окружении, созданном доминирующим видом планеты. Только одно животное сделало это более успешно, чем домашняя кошка — конечно же, домашняя собака[76]. Подобно щенкам, котята приходят в этот мир беспомощными, и потом у них есть всего несколько недель, чтобы изучить окружающих их животных, прежде чем они начнут свой собственный путь по жизни. Если сравнить с человеческими младенцами, которые зависят от нас годами, то это очень короткий период. Их дикие предки, волк и дикая кошка, должны были пройти долгий процесс эволюции, прежде чем молодое потомство двух этих видов научилось доверять нам, став, таким образом, одомашненными животными.

И котята, и щенки способны более тесно войти в человеческое сообщество по сравнению с детёнышами всех других животных. Но пути достижения этого результата у двух этих видов разные. Первые научные исследования собак, начавшиеся в 1950‑е гг., породили понятие первичного периода социализации — несколько первых недель жизни щенка, когда он особенно восприимчив к тому, как взаимодействовать с людьми. Щенок, которого приручали каждый день с седьмой по четырнадцатую неделю жизни, будет дружелюбен по отношению к людям и фактически неотличим по своему поведению от щенка, приручение которого началось на четыре недели раньше. На протяжении последующих 25 лет учёные полагали, что все котята ведут себя так же и что их не обязательно приручать до седьмой недели. В 1980‑е гг., когда исследователи наконец провели соответствующие тесты на кошках, эти рекомендации пришлось изменить.

Данные эксперименты подтвердили, что понятие периода социализации действительно применимо к кошкам, но у котят этот период сравнительно короткий. Часть котят исследователи приручали с трёх недель, часть — с семи, а остальных — с четырнадцати недель. Котята начали изучать людей намного раньше, чем это делают щенки. Как и ожидалось, те котята, которых приручали с третьей недели жизни, в возрасте четырнадцати недель с удовольствием сидели на коленях у человека. Но те, кто начинал контактировать с людьми с семи недель, спрыгивали с колен в течение 30 секунд, хотя и не так быстро, как те котята, которые не общались с человеком первые четырнадцать недель своей жизни. Последние могли продержаться на коленях менее пятнадцати секунд.

Можно ли из этого сделать вывод, что котята, которых приручали с семи недель, более активны, чем те, которых приручали с трёх недель? Точнее, что первым не меньше нравилось сидеть на коленях, но при этом они больше стремились изучить окружающее пространство? Очень быстро выяснилось, что это не так. Когда каждому котёнку давали после этого возможность пересечь комнату и направиться к одному из тех людей, которые с ними занимались, только те котята, которых приручали с трёх недель, сделали это уверенно и быстро. Судя по их поведению, можно было не сомневаться в том, что их влекло к данному человеку, который к тому времени был им хорошо знаком. Что же касается неприрученных котят и тех, которых приручали с семи недель, то они не казались слишком напуганными и периодически подходили близко к человеку. Некоторые из них даже явно просили, чтобы их взяли на руки, но в целом две эти группы вели себя примерно одинаково.

Тот уход и внимание, которые получили прирученные с семи недель котята к моменту тестирования, не породил у них сильной привязанности к людям, что было заметно по поведению прирученных с трёх недель котят. Учёные, принимавшие участие в этом эксперименте, лишь зафиксировали формально то, что им уже было известно о поведении котят. Руководитель исследовательской группы отметил: «При наблюдении и взаимодействии с этими кошками во время тестирования, а также в тот период, когда они находились в своих комнатах, всем участникам эксперимента стало понятно, что те котята, которых начинали приручать позже (с семи недель), вели себя почти как неприрученные кошки[77].

Учёные сделали вывод, что кошкам нужно начинать изучать людей намного раньше, чем собакам. Кинологам необходимо начинать приручать щенков до того, как им исполнится два месяца, но если щенков не приручали до этого возраста, тогда при правильном корректирующем обращении они всё равно могут стать идеальными питомцами. Котёнок же, впервые столкнувшийся с человеком на девятой неделе жизни, вероятней всего, будет всю оставшуюся жизнь испытывать беспокойство, находясь рядом с человеком. Дорожки, ведущие к преданному питомцу и дикому падальщику, расходятся у кошек в самом раннем возрасте. На самом деле, если бы данное расхождение случилось чуть раньше, лишь малая часть кошек смогла бы завязать с нами отношения.

Обращение с диким котёнком

Несмотря на то, что самые важные изменения начинаются на третьей неделе, первые две недели жизни кошки также наполнены важными событиями. На протяжении первых четырнадцати дней жизни котёнка самым важным объектом в его мире является мать. Котята рождаются слепыми, глухими и неспособными двигаться самостоятельно дальше, чем на 7—10 см. Они не могут регулировать температуру своего тела. Если к тому же помёт больше обычного, то котята соответственно маленькие и лишены запасов энергии, поэтому потеря даже унции веса может привести к слабости и, в случае, если не подоспеет помощь извне, к смерти. Их выживание, таким образом, зависит от способностей матери. Самцы не принимают участия в выращивании потомства, и многие самки, родившие вне дома, выкармливают котят самостоятельно. Выбор места для гнезда жизненно важен, особенно когда кошке не доступна роскошь родить в доме. Котята должны быть хорошо защищены от непогоды и возможных хищников. По прошествии первых двадцати четырёх часов, в течение которых все мамы-кошки выкармливают и выхаживают своих котят, самка может покинуть гнездо, чтобы поискать еду. И если ей приходится охотиться (в случае, если животное обитает на воле), на это может уйти определённое время.

Спустя несколько дней мать может перенести гнездо с котятами в другое место, если ей так подсказывает инстинкт. У котят есть особый рефлекс «фиксации за загривок», который позволяет их матери сделать это быстро и тихо, не привлекая ненужного внимания. Она захватывает ртом неплотно прилегающий участок шкуры на загривке котят, и они мгновенно обмякают, становясь невосприимчивыми к окружающей обстановке, пока она не принесёт их в новое гнездо целыми и невредимыми, хоть и слегка сбитыми с толку. (См. фрагмент «Техника использования клипсы» на с. 117).

Многие матери стараются перенести свой выводок хотя бы раз, прежде чем перестать кормить котят молоком. Но учёные пока не знают точного ответа на вопрос, зачем они это делают. В естественных условиях мать-кошка неизбежно будет переносчиком некоторого количества блох. А так как ей приходится проводить много времени в гнезде, яйца блох накапливаются, и спустя три — четыре недели уже взрослые блохи легко перебираются на котёнка. Таким образом, перенос котят подальше от источника заражения может быть одним из логичных объяснений смены гнезда. Однако пока нет доказательств того, что подобное действие уменьшает количество блох у котёнка. Возможно, перенос гнезда — это просто реакция на некий раздражитель, встревоживший кошку, или же продуманная стратегия, цель которой — поместить котят поближе к источнику пищи. Котята могут пострадать, если мать перенесет их слишком рано или выберет неправильное новое место для гнезда. Котята чувствительны к холоду, особенно в сырую погоду, которая также способствует передаче вирусов-возбудителей инфекций дыхательных путей. Многие бездомные котята, особенно родившиеся осенью, часто заболевают кошачьим гриппом.

Как показывает мой собственный опыт, не все кошки имеют врождённые способности быть хорошими родителями. Моя кошка Либби с её нервным характером была не лучшей матерью. По мере приближения момента появления потомства мы старались держать её в той комнате, где она сама появилась на свет, полагая, что это окружение будет действовать на неё успокаивающе. Но она вела себя беспокойно, осматривая весь дом и заглядывая в каждый открытый шкаф и ящик, как будто бы никак не могла определиться с наиболее безопасным местом. По крайней мере она не выказывала намерения родить на улице. В итоге она всё-таки решила произвести потомство в паре метров от того места, где родилась сама.

Но нам не стоило расслабляться: несколько дней спустя мы обнаружили, что котята разбросаны по всему дому. В течение нескольких часов после родов Либби лежала со своими тремя котятами, позволяя им сосать её, но потом, похоже, потеряла к этому интерес и проводила слишком много времени отдельно от них. Её мать Люси проявляла к котятам больший интерес, но на этом этапе не участвовала в их выхаживании. Когда мы проверили вес котят, то обнаружили, что они немного подросли, поэтому не сильно беспокоились, пока Либби не начала пытаться оттаскивать их от гнезда, которое мы для них построили. Её неопытность быстро обнаружилась: она довольно грубо хватала их за головы и лишь изредка и явно случайно правильно ухватывала за загривки. Как только она приноровилась их носить, Либби стала искать место, куда их спрятать.

Если бы мы не вмешались, котята Либби однозначно погибли бы. Она находила уединённое место для первого котёнка, а потом возвращалась за двумя другими. Брала второго и несла его куда-то в другое место, игнорируя крики первого. Отнеся третьего котёнка в новое место, Либби удалялась, словно бы раздумывая, что ей делать дальше. Каждый раз, когда это происходило, мы отыскивали котят и клали их на прежнее место. Один или два раза мы пытались соорудить новое гнездо — в той же комнате, но с совершенно новой подстилкой, у которой был другой запах. Мы надеялись, что это собьёт Либби с толку, и она решит, что сама успешно перенесла гнездо. Однако перемещения продолжались. В итоге бабушка Люси, у которой проснулись материнские инстинкты, сама начала возвращать котят на прежнее место. Либби, которая, вероятно, почувствовала, что надо слушаться мать, постепенно отказалась от своих попыток перенести котят. Она продолжила выкармливать их, и они постепенно окрепли. Но с того момента и до конца именно Люси выхаживала их и держала всех вместе до тех пор, пока не пришла пора отлучать котят от матери.

Складывалось ощущение, что Люси различала каждого котёнка по внешности и запаху. Но кошки, ставшие мамами в первый раз, могут вести себя так, словно они не знают, что такое котёнок. Скорее, они реагируют на единственный мощный стимул, который гарантирует, что они будут заботиться о своих новорождённых детях. И этим стимулом является пронзительный призывный писк котят, извещающий о том, что они замерзли, хотят есть или отделились от своих братьев-сестер. Когда мать слышит этот звук, доносящийся не из гнезда, что означает, что котёнок куда-то уполз), она мгновенно начинает поиски. А когда найдёт его, то вернёт в гнездо, ухватив за загривок. Если все котята в гнезде и пищат одновременно, инстинкт подскажет матери лечь, обнять их лапами и подтянуть к животу, чтобы они могли сосать её. Постепенно, по прошествии первой пары недель, кошка, похоже, начинает видеть в котятах отдельных животных, хотя не ясно, сможет ли она когда-нибудь воспринимать их каждого по отдельности.