Тайная жизнь кошки. Как понять истинную природу питомца и стать для него лучшим другом

Отношения кошки и хозяина

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ КОШКОЙ И ЕЁ ВЛАДЕЛЬЦЕМ основаны на глубокой привязанности, и превзойти их по богатству и сложности эмоций способны лишь крепкие узы между собакой и её хозяином. Циники часто высказывают предположение, что кошки обманывают людей фальшивыми проявлениями привязанности, чтобы получить от них еду и кров, и что владельцы кошек проецируют на них свои эмоции, воображая себе, что любовь, которую они испытывают к своим питомцам, взаимна.

Мы не можем просто отмахнуться от этих заявлений, но надо признать, что для такой привязанности к кошкам есть вполне обоснованные причины. Хорьки, которые способны так же эффективно истреблять грызунов, как кошки, редко становились любимцами людей, хотя у них, бесспорно, есть свои поклонники. Нашу эмоциональную привязанность к кошкам нельзя объяснить простой благодарностью за чисто практическую помощь. На самом деле большинство сегодняшних владельцев кошек испытывают отвращение к охотничьим умениям своих питомцев, продолжая при этом любить их. Так что действительно мы, люди, бываем легковерны: какое-то качество кошек может побуждать нас очеловечивать их.

Возможно, самой главной причиной, почему мы воспринимаем кошек как маленьких людей, является определённая схожесть их мордочек с человеческими лицами. Глаза у них смотрят в одном направлении, как и у нас, а не чуть вбок, как у большинства животных (включая хорьков). У них круглые головы и большие лбы, что напоминает нам внешность младенца. Лица младенцев вызывают у людей сильное желание заботиться о них, особенно у женщин детородного возраста. Кошки способны удивительным образом влиять на людей: так, учёные обнаружили, что простой просмотр снимков с забавными щенками и котятами временно улучшает мелкую моторику, словно бы подготавливая людей к заботе о хрупком малыше[146].

То, что люди предпочитают животных с детскими лицами, можно наблюдать на примере «эволюции» плюшевого мишки. Изначально коричневые медведи изображались довольно натуралистично, но на протяжении ⅩⅩ в. образ плюшевого мишки претерпел изменения, постепенно он приобретал всё более инфантильную внешность: его тело уменьшилось, голова — особенно лоб — выросла, а заострённая морда превратилась в пуговичку носа, как у ребёнка[147]. Подобные требования, вызвавшие данные изменения, исходили не от детей, игравших с медведями (дети до 4 лет одинаково рады и большим медведям), а от взрослых, преимущественно от женщин, покупавших игрушки. У кошек же всегда было «правильное» сочетание черт, вызывавшее к ним симпатию. Ещё большей популярности им добавили многочисленные кошачьи образы, достигшие своего апогея в японском мультяшном персонаже «Хэлло Китти», у которого голова крупнее тела, а лоб больше остальной части головы.

Кошки обладают врождённой внешней привлекательностью, которая импонирует нам. Но, несмотря на то, что это качество рождает у нас желание общаться с ними, вряд ли его достаточно для того, чтобы поддерживать дружеские отношения. Панды также выглядят очень привлекательно — в основном по тем же причинам. Изображение этого животного, ставшее логотипом Всемирного фонда дикой природы (WWF) более 50 лет назад, помогло собрать миллионы долларов. WWF признаёт ключевую роль, которую сыграла забавная внешность панды в этом успехе: достаточно вспомнить такие кампании по сбору средств, как «Панда заставила меня сделать это»[148]. В то же время никто из тех людей, кто встречал панду, не станет утверждать, что она идеальный домашний питомец. Просто эти животные не слишком любят людей — и друг друга. Так что особая привлекательность, хоть и является важной, не может быть единственным качеством, из-за которого мы любим кошек.

Своим успехом в качестве домашних питомцев кошки обязаны не только своей внешности, но ещё и готовности строить отношения с людьми. В процессе одомашнивания кошки развили способность взаимодействовать с нами привлекательным для нас способом, и именно это свойство позволило им совершить трансформацию из простого истребителя грызунов в друга и компаньона. Наша потребность в практических навыках кошек пошла на убыль, но, несмотря на это, их численность увеличилась, причём большая их часть стала в первую очередь домашними животными. Мы испытываем привязанность к нашим кошкам, а что чувствуют они?

Дикие кошки в основном воспринимают людей как врагов, поэтому ответ кроется в тех изменениях, которые происходили с кошками в процессе одомашнивания. В своей эволюции кошки ушли не так далеко, как собаки. Собаки по большей части работали с человеком, помогая пасти скот, охотиться и сторожить, а потому развили уникальную способность обращать пристальное внимание на человеческие жесты и мимику. Кошки работали независимо от человека, самостоятельно выполняя задачу по истреблению грызунов. Поэтому всё их внимание было сосредоточено на окружении, а не на их владельцах. Изначально им не нужно было заключать с людьми тесный союз, как собакам. Тем не менее даже на ранних стадиях одомашнивания кошки нуждались в пище и крове, который предоставляли им люди, когда грызунов было мало. Успешными были те кошки, которые сочетали природные умения охотиться с приобретённой способностью одаривать людей своим обществом.

Но привязанность кошек к людям не является чисто утилитарной, в ней, несомненно, есть эмоциональная составляющая. И если, как мы знаем, кошки умеют испытывать привязанность к другим кошкам, почему они не могут чувствовать то же самое по отношению к своим владельцам? Процесс одомашнивания позволил кошкам расширить их дружественные социальные связи, включив туда не только членов своего собственного (кошачьего) семейства, но также членов людской семьи, которая заботится о них. В силу того, что кошачье общество далеко не столь развито, как собачье, мы не можем ожидать от каждой кошки такой же степени преданности, какую демонстрируют собаки по отношению к своим хозяевам. Та продолжительная привязанность, которую способны проявлять дикие кошки к членам своего собственного семейства, стала ресурсом, обеспечившим формирование у кошек новой способности устанавливать тесные дружеские связи с человеком.

Каждый раз, когда у меня возникает желание согласиться с теми скептиками, которые утверждают, что кошки лишь притворяются, что любят нас, я вспоминаю о своем коте Сплодже. Это был стерилизованный, длинношёрстный уличный кот, столь же замкнутый, сколь дружелюбны и общительны были его мать и сестра. Он предпочитал сидеть в углу комнаты, а не у кого-то на коленях. Если в дом приходили гости, он вставал с крайней неохотой, потягивался и медленно покидал комнату. Он не боялся людей, просто не любил, когда его беспокоят. И всё-таки Сплоджу нравилась парочка избранных людей. Одной из них была моя студентка, занимавшаяся исследованиями. Она приходила ко мне домой, чтобы поиграть с ним в игры — это было частью её научной работы. После первых нескольких визитов он бежал, едва услышав её голос у дверей: вероятно, вспоминая о том, как весело он проводил время в предыдущий раз.

Вторым объектом привязанности Сплоджа был всё-таки я. Каждый раз, когда он видел, как я сажусь в машину, чтобы ехать на работу, он садился в саду перед домом и сидел там целый день, даже если шёл дождь, в ожидании, когда я вернусь. Завидев мою машину, он бежал по подъездной дорожке и садился у машины. Как только я открывал дверцу автомобиля, он тотчас же заскакивал внутрь, громко мурлыкая. Бегло изучив салон, он обычно ставил задние лапы на пассажирское сиденье, а передние — на мою ногу и начинал тереться мордочкой о моё лицо. Вряд ли можно сомневаться в том, что подобное поведение было продиктовано сильной эмоцией и что эта эмоция, по всем признакам, являлась глубокой привязанностью. Не похоже, чтобы эта привязанность была вызвана желанием получить еду или поощрение — обычно Сплоджа кормила моя жена, но он никогда не вёл себя с ней так, как со мной.

Убедительное доказательство того, что кошки действительно испытывают счастье, когда находятся с людьми, было обнаружено случайно более 20 лет назад. Учёные исследовали проблему, почему некоторые дикие кошки с трудом размножались в неволе. Высказывались предположения, что многие самки испытывали такой сильный стресс, находясь в маленьких замкнутых пространствах, что не способны были зачать[149]. Разрабатывая метод для оценки стресса, учёные переместили двух пум, четырёх леопардовых кошек и одну кошку Жоффруа из привычного им замкнутого пространства в новое. Все эти виды — территориальные животные, поэтому потеря знакомого окружения должна была вызвать у них значительное беспокойство. Учёные измерили, какое количество гормона стресса (кортизола) было в моче каждой кошки, и, как и ожидалось, оно существенно возросло в первый день после переезда. Но постепенно, в течение примерно десяти дней, всё пришло в норму, так как кошки привыкли к новому окружению.

Для сравнения учёные также сделали анализ мочи восьми домашних кошек, которых держали в условиях, приближённых к условиям зоопарка. Четыре из этих кошек ранее проявляли особую привязанность к людям, а другие четыре были несколько недружелюбными. Все восемь животных каждый день осматривал ветеринар (это, что у многих кошек вызывает некоторый стресс), и, как и ожидалось, осмотр вызвал повышение уровня кортизола у четырёх менее общительных особей. Это указывало на то, что они действительно испытывали стресс. Когда дружелюбные кошки находились в своём привычном окружении, уровень гормона стресса в их моче был чуть выше, чем у четырёх остальных, говоря о том, что этим кошкам особенно не нравилось находиться в клетке. Когда к привычному ежедневному осмотру у ветеринара добавились дополнительные процедуры, уровень стресса у них понизился. Таким образом, эти кошки слегка расстраивались, когда оставались в одиночестве, в то время как контакт с людьми — даже такой, какой мог бы не понравиться среднестатистическому домашнему коту — производил успокаивающий эффект. И хотя, вероятно, было бы преувеличением утверждать, что эти кошки испытывали «тревогу разлуки», счастливее всего они выглядели, когда получали внимание со стороны людей.

Не имея возможности оценить состояние своего питомца в лабораторных условиях, владельцы могут судить об эмоциональном состоянии своих кошек только по их действиям, однако кошки не демонстрируют свои эмоции так открыто, как собаки. Что касается большинства других животных, помимо собак, то их способ коммуникации нам проще оценить, как попытки манипулировать поведением других животных. Если не считать тех животных, которые всю свою жизнь проводят в постоянных социальных группах, эволюция не терпит полной прозрачности. Если каждый второй представитель данного вида является потенциальным противником, тогда в интересах животного не кричать радостно каждый раз, когда оно находит какую-то вкусную еду, надёжное убежище или идеального партнёра. И наоборот: если животное испытывает боль или ему нездоровится, оно пытается скрыть все внешние признаки дискомфорта из страха, что его слабость побудит соперника прогнать его. Поэтому у таких одиночных животных, как кошки, избыточные проявления эмоций крайне редки, так как эволюция отбраковывала подобные модели поведения. Индивидуумы, которые ведут себя сдержанно, оставляют больше потомства, чем те, чье поведение выдает их удачу или неудачу.