Тайная жизнь кошки. Как понять истинную природу питомца и стать для него лучшим другом

Процесс одомашнивания

МЫ НИКОГДА НЕ ОПРЕДЕЛИМ ТОЧНОЕ ВРЕМЯ ИЛИ МЕСТО, где кошки отказались от дикого образа жизни, выбрав лучшую долю. Это событие произошло не в одночасье: не было такого, что одному мельнику вдруг пришло на ум, что кошки — идеальное решение проблемы. Кошки постепенно проникали в наши дома и сердца, трансформируясь из диких в домашних животных на протяжении нескольких тысяч лет.

Это поступательное движение сопровождалось многочисленными неудачными стартами: в разных местах Ближнего Востока и Северо-Восточной Африки люди один за другим приручали наиболее послушных котят. Можно предположить, что они вывели два или три потомства кошек, а потом либо потеряли желание, либо потеряли самих кошек, вернувшихся в итоге к дикому образу жизни. Эти фальстарты случались время от времени на протяжении примерно 5000 лет, с тех пор, когда человечество впервые начало хранить продовольственные запасы. Именно тогда, приблизительно 11 000 лет назад, люди привлекли к своим хранилищам мышей и других вредителей. Какие-то из этих первых одомашненных кошек существовали в нескольких поколениях, другие же, возможно, в течение десятков лет, а может быть даже одно или два столетия. Однако подобные временные связи почти не оставляют следов в археологической летописи, в особенности в тех случаях, когда дикие и прирученные кошки жили бок о бок и отличались только своим поведением.

Захоронение кошки на Кипре

Существует только один подкреплённый убедительными документальными доказательствами пример того времени, подтверждающий существование тесной связи между людьми и кошками уже в те времена. В 2001 г. археологи из Национального музея естествознания в Париже, которые к тому времени уже на протяжении 10 лет проводили раскопки неолитического поселения около деревни Шиллоурокамбос на Кипре, обнаружили лежавший в могиле целый кошачий скелет, возраст которого составлял приблизительно 9500 лет[26]. Тот факт, что скелет остался нетронутым, а могила была выкопана намеренно, говорит о том, что погребение было осуществлено далеко не случайно. Более того, кошка лежала на расстоянии 40 см от могилы с человеческим скелетом, в которой также находились отполированные каменные орудия, кремнёвые наконечники и краска охра, указывающие на то, что это был человек высокого социального статуса. Кошке было, вероятно, не больше года, когда она умерла, и хотя ничего не указывает на то, что она была убита, возраст кошки говорит о том, что именно так всё и произошло.

Мы можем только догадываться, какие были отношения между этими кошкой и человеком, но в итоге их похоронили рядом. В отличие от традиций захоронения собак того времени, человек и кошка были погребены не в тесной близи друг с другом. А из этого можно сделать вывод, что кошка не была для хозяина драгоценным существом, в отношениях между ними существовала дистанция. И всё же сам факт того, что кошка была так церемониально погребена, говорит о том, что, вероятно, этот похороненный человек или его оставшийся родственник высоко ценил данное животное.

Находка этого единственного кошачьего скелета позволяет слегка пролить свет на те ранние отношения, что существовали между человеком и кошкой, но при этом ставит больше вопросов, чем ответов. Свидетельства о захоронениях кошек на материковой суше Ближнего Востока появились лишь тысячи лет спустя. Если на протяжении этого периода кошки были полностью одомашненными животными, то их должны были хоронить с такими же формальностями, как хоронили собак в то время. Возможно, первые случаи одомашнивания кошек имели место на Кипре, а впоследствии часть этих кошек завезли обратно на Ближний Восток, где они и образовали некое ядро, из которого зародились современные домашние кошки. Но у нас нет данных, подтверждающих эту версию. Вероятнее всего, кипрское захоронение являет собой некое отклонение от нормы: очень необычный человек и его прирученная кошка, которой он дорожил.

Для того чтобы кошка совершила столь резкий переход к одомашниванию, наверняка требовалось, чтобы она стала не только объектом привязанности, но и полезным животным: отдельные предки современных кошек, скорее всего, были одновременно домашними питомцами и истребителями грызунов. У нас мало прямых свидетельств того, что в неолитических культурах Восточного Средиземноморья держали каких-либо домашних питомцев, за исключением собак. Но ряд существующих в наши дни общин охотников-собирателей практикуют нечто подобное. А это может, вероятно, подсказать нам, каким образом первые дикие кошки становились прирученными, а затем одомашненными. И на Борнео, и в Амазонии женщины и дети в таких общинах брали к себе детенышей диких животных и держали их в качестве питомцев[27]. Поскольку обычай брать на воспитание молодых диких животных встречается в сообществах, которые никогда не контактировали друг с другом, можно сделать вывод, что это свойство характеризует весь род человеческий. И если так, тогда можно предположить, что люди, жившие на побережье Средиземного моря, вероятно, брали котят диких кошек, а одного из них его хозяин, возможно, забрал с собой, отправившись по морю на Кипр. Человеческий скелет, лежавший рядом с кошачьим, принадлежал мужчине, а, следовательно, домашних питомцев могли в то время и в том месте держать не только женщины, но и, как ни удивительно, мужчины.

Если первые кошки, жившие в человеческих поселениях, были действительно прирученными дикими кошками, то вряд ли они являются прямыми предками современных домашних кошек. В теперешних общинах охотников-собирателей любых молодых животных, взятых из дикой природы, редко держат долгое время и не разводят в неволе. Когда они подрастают и теряют свою привлекательность, их либо бросают, либо прогоняют, а иногда даже съедают, в случае, если люди знают, что их мясо достаточно вкусное, и местные табу этого не запрещают. Так, к примеру, подобные отношения существуют сегодня между собакой динго и некоторыми племенами аборигенов в Австралии. Динго не являются изначально дикими собаками, это потомки домашних собак, которых завезли в северную Австралию несколько тысяч лет назад, где они стали прирождёнными хищниками, совсем как дикие кошки на Кипре. Некоторые аборигены не могут устоять перед очарованием щенков динго и берут их к себе в качестве домашних питомцев. Однако подрастающие собаки приносят много проблем: воруют продукты и обижают детей, поэтому их выпускают обратно на волю. Нетрудно представить, что тесная дружба людей и кошек начиналась похожим образом.

Первые явные указания на то, что кошки трансформировались в домашних питомцев, были получены из Египта, и произошло это всего 4000 лет назад. В тот период кошки начали появляться на картинах и орнаментах. Не всегда понятно, к какому виду относятся эти кошки: некоторые из них, особенно те, что не имеют полосатого окраса, вполне могли быть камышовыми. И действительно, по свидетельствам к тому времени египтяне уже на протяжении сотен лет приручали этих кошек: в скелете молодого камышового кота, извлеченного из могилы, которой около 5700 лет, были обнаружены фрагменты залеченных лап. Данный факт указывает на то, что кота, вероятно, лечили на протяжении многих недель, прежде чем он умер[28]. У нас нет подтверждений тому, что эти камышовые кошки чем-то отличались от своих диких собратьев, то есть они не были одомашнены в том смысле, что их набор генов изменился в результате общения с людьми. Другие же коты, которые отличались явным полосатым окрасом, а, следовательно, могли относиться к Felis silvestris, присутствуют в изображениях уличных сцен, часто в зарослях тростника, наряду с другими местными дикими хищниками, такими как генета и мангуст. А это лишь подтверждает догадку о том, что они были скорее дикими, чем домашними животными. Те кошки, которых изображают в уличных сценах, иногда даже носят воротнички, а значит, они могли быть прирученными дикими кошками. В древние времена, около 4000 лет назад, в Среднем царстве специально для домашней кошки был создан набор иероглифов «miw», («миу»). Позднее «miw» стало именем для девочек — ещё одно подтверждение того, что к тому времени домашний кот был неотъемлемой частью повседневной жизни египтян[29].