Моя капризная леди

Глава 83

— Мы хотим свои права!

— Дайте женщинам голосовать!

— Долой мужской произвол!

Паромашина остановилась, пропуская группу протестующих у здания советов. Я с ужасом смотрела на сотню женщин, которые шествовали по площади и выкрикивали лозунги. Как-то в Ландоре все эти митинги проходили мимо меня. А сейчас я столкнулась с ними лицом к лицу.

— Какого дрыгла происходит? — прошипела я, когда одна из воинствующих дам ударила ридикюлем молодого констебля. Мужчина попытался схватить ее, но на него сразу же набросилось еще несколько человек.

Женщины требовали равного отношения и возможности голосовать. Я не против. Однако ярость, с которой дамы бросались на любого мужчину, меня пугали.

— Маленькое представление, — улыбнулся Дункан и откинулся на спинку диванчика. — С такой поддержкой наши шансы на победу ощутимо вырастут.

— Я боюсь спрашивать, о чем речь, — мрачно изрек Гилберт.

В ответ раздался короткий смешок.

Прямо из дома судьи Пера нам пришлось поехать к градоначальнику. Глава Эдборга нашему визиту не обрадовался. Правда, присутствие его высочества сгладило сей неприятный момент. Бумага, подписанная Парсевалем, разрешила спор о пребывании лэрда МакГиннеса в заключение. Барон Грендмайер лично посетил начальника городской тюрьмы.

Гилберт мы нашли в одной из камер. Когда я ужаснулась условиям, Дункан шепнул, что это не самый жуткий вариант. Многие нарушители закона ютились по десять-двадцать человек или нелюдей в тесных клетках, где постоянно копошились крысы и риск поймать какую-нибудь инфекцию увеличивался в несколько раз. Иногда тюрьмы переполнялись так сильно, что женщин и мужчин селили вместе.

Разумеется, ни о какой заботе или нормальном отношении говорить не приходилось. А здесь хотя бы камера одиночная, сухая. И грязи немного, всего по углам клубилась пыль и что-то тихо шуршало под матрасом, набитым старой соломой.

Это так Гилберт сказал, сама бы я в жизни к такой гадости не притронулась.

— О женщинах, — примирительно улыбнулся принц Эрик и похлопал по коленкам, обтянутым черными брюками

— Люблю женщин, — задумчиво сказал Гилберт, на что я закатила глаза. — Что, милочка? Я говорил, как тебе идет это платье? Такая красавица. Моему племянничку страшно повезло. Главное, чтобы не проспал все на свете.

Я знала, что лэрд МакГиннес просто шутил. Глупо, да. Но беспечностью тона и ребяческим поведением пытался меня приободрить. Сказать, что все будет хорошо. Ха-ха, если бы оно было так.

Нервно дернув шнурочку накидки, я прикусила губу. Весь мой сегодняшний туалет — сплошная скромность. Пуговицы застегнуты под самое горло, а темно-синий цвет ткани считался максимально нейтральным. Никаких рюшек, бабочек для отделки, лишь килт клана МакГиннес поверх наряда. Украшения тоже нельзя. Я прикрепила сбоку шляпку с несколькими короткими перьями и оставила локоны свободно падать на спину.

Без понятия, где все достал Дункан. Из моих вещей здесь был только килт. Его я взяла из замка по инерции. Каждый раз прикасаясь к мягкой шерсти и заворачиваясь в нее, я представляла себе Терлака. Не короля, не отца, не кого-то еще. Именно мужа, которого мне очень не хватало рядом.

А ведь мы так мало времени провели вместе. Когда я успела так привязаться к нему?

— Тебе надо успокоиться, — Эрик мазнул по мне светло-зеленым взором, пока паромашина разворачивалась. До нас долетали крики, но я почти не прислушивалась к ним.

— Не могу, — прошептала я одними губами и почувствовала, как лэрд МакГиннес сжал мою руку.

— Деточка, ты сильная. Клянусь дрыгловыми богами, такая женщина может все, — уверенно заявил он.

Переглянувшись с Дунканом, Эрик пристально посмотрел на меня. Когда пришло время выходить на улицу, он вдруг подался вперед и проговорил:

— Я ошибался.

— В каком смысле? — мой дрожащий голос пустил петуха, а взгляд зацепился на толпу восторженных женщин всех слоев общество. От бедных до нескольких богатых дам. Сквозь стекло они казались мне чем-то далеким, нереальным.

— Из тебя бы вышла прекрасная королева, Амалия, — я вздрогнула и с изумлением уставилась на улыбающегося принца. — МакГиннес даже не представляет, какое сокровище ему досталось. И если он это не поймет, помни, что у тебя всегда есть дом, куда ты можешь вернуться.

Я сморгнула непрошеные слезы, но ответ так и остался невысказанным. Принц уже отстранился и выбрался наружу, подавая мне руку. Неожиданный комплимент подтолкнул меня вперед и через секунду я оказалась в окружении. Сотни женщин смотрели с несмелой надеждой. Будто от моего слова зависела судьба мира.

— Мы вас очень поддерживаем, — робко выдала одна из них. Юбка ее бордового платья колыхнулась от ветра, демонстрируя в провокационном разрезе стройные ноги.

Святые угодники, меня поддерживает девица из дома терпимости!

— С-спасибо, — пробормотала я и отвела взгляд.

Под слоем рисовой пудры на лице ночной жрицы любви пряталась усталость и какая-то обреченность своим положением. Я заметила еще с десяток девиц подобного сорта, от которых отворачивались даже кухарки, прачки и прочие представительницы различных сословий общества. Брезгливо морща носики, они сплевывали на мостовую и намеренно отходили в сторону, когда куртизанки громко скандировали лозунги.

А ведь все эти женщины пришли на один митинг. Вместе.

— Не останавливайтесь, — шепнул мне Дункан

— Леди Амалия!

— Мы любим вас! — закричал кто-то из толпы.

В нашу сторону ринулось несколько человек. Констебли вовремя подоспели и перехватили самых яростных противниц традиций, выкручивая им руки. Честно говоря, зрелище было пугающим. Взрослые мужчины не стеснялись применять магические способности против беззащитных девушек, а один и вовсе замахнулся дубинкой.

— Прекратите, — я дернулась вперед, но сильные руки лэрда Гранта удержали на месте.

— Тише, — его дыхание неприлично обожгло ухо. — Они здесь ради вас, но не стоит выказывать такого рвения. Никто не оценит, а репутация пострадает.

Я повернула голову и ошарашенно посмотрела на Дункана. В голубых глазах промелькнула искра раскаяния.

— Это вы все устроили! — зашипела я негромко, но от удара сумочкой воздержалась.

— Что именно? — встрепенулся рядом Эрик, ведя лэрда МакГиннеса, который искал свободной рукой опору в воздухе.

— Ну и крики здесь, — пробормотал Гилберт.

— Он! — прорычала я и кивнула на застывшего Дункана. — Этот митинг его рук дело.

— Да? — удивился принц еще сильнее и покосился на молчаливого лэрда Гранта. — Что же, мое почтение. Так быстро собрать людей в поддержку Амалии. Не знаю, удивляться вашей находчивости или пугаться такому количеству связей.

— Все на благо страны, — философски пробормотал Дункан и подхватил пыхтящую меня под локоть. — Идемте. Я вижу парокарету лэрда Андерсона.

К воротам действительно подъезжала парокарета. Желто-зеленая клетка била прямо в глаза яркой расцветкой в тон помпезным украшениям на транспорте. Сам лэрд Андерсон выходил с пренебрежением к творящемуся вокруг безумию. Он презрительно поджал губы, ударил тростью по мостовой и надел цилиндр на голову, неприязненно взглянув на двух крикливых дам.

— А я всегда знал, что ты вырастешь в проныру, — услышала я Гилберта. Лэрд обращался к фыркающему Дункану, который потянул меня в здание.

— Не изображайте милого дядюшку и не думайте, будто я забыл о вашем «секрете», — проворчал он, но совсем беззлобно.

— Прости слепого старика, мне так жаль…

— Я слышу сарказм?

— Нравится мне боевой дух шангрийцев, — причмокнул губами его высочество. — С ними любой серьезный разговор превращается в фарс.

Вздохнув, я последовала за принцем и мысленно приготовилась к худшему. Едва я перешагнула порог здания, меня вновь затрясло от волнения. Во рту пересохло, язык прилип к небу. От сухости царапало горло и рвался судорожный кашель. А уж когда мы увидели столпившихся у дверей зала лэрдов, поднявшись на второй этаж, все тщательно отрепетированные речи вылетели из головы за мгновение.

— Что он здесь делает? — не удержался от громкого замечания лэрд Блэр.

— Кто именно? — притворно округлил глаза Грант. — Его высочество? Ах, Колин, поосторожнее со словами. Королевская семья, как-никак.

Пухлощекий, злобный человечек, похожий на упитанного крысюка, сверкнул глазами и побледнел. Он опасливо покосился на довольного собой Дункана, а потом перевел взгляд на Эрика. На лице принца появилось такое выражение, что впору было звать лекаря или даже врача для лэрда Блэра. Красные пятна поползли по дряблым щекам, спускаясь ниже, на шею. Еще немного и бедолагу хватил бы удар.

Я почувствовала легкое удовлетворение и злорадство.

— Думаю, что речь обо мне, Дункан, — слепо прищурился лэрд МакГиннес и наклонил голову набок.

Он ориентировался на голоса. Потому, когда другие лэрды замолчали, ему стало некомфортно. Я видела. Как сильнее сжались его пальцы на набалдашнике трости и линия челюсти обозначилась четче.

Боги, какая тюрьма? Да Гилберт едва ли мог самостоятельно передвигаться в пространстве.

— Ваше высочество, — очнулись наконец остальные присутствие и по очереди поклонились королевской особе.

— А я уж думал, что меня не видно, — ехидно протянул Эрик, заставляя всех мужчин у дверей зала стыдливо опустить взоры.

Кроме лэрда МакДональда. Вот кто точно ничего не постеснялся и запрокинул голову в раскатистом смехе.

— Дрыгловы шмыги, — он шлепнул ошарашенного лэрда Дандаса по плечу. Да так, что тот едва не пропахал носом до деревянной кадки с розовым кустом. — Сам брат короля пожаловал в нашу дыру. За такое надо выпить.

— Эмброус, — зашипел сбоку мужчина в черном килте с серебристой клеткой. Дилан Родертсон, кажется. — Где твои манеры?

Эрика такое поведение скорее позабавило, чем раздражало. Во всяком случае, он коротко улыбнулся, здороваясь с каждым членом конклава за руку и принимая от них фальшивые благодарности в сторону действий династии Трастамара после войны. Мы все знали, что половина из присутствующих королевскую семью ненавидела. Один только подошедший Андерсон на секунду скривился прежде, чем пожал принцу руку.

Для всех остальных Эрик был олицетворением тирании Данмара над Шангрией, и они бы с удовольствием свернули ему шею. Будь у них такая возможность.

Ни я, ни Дункан, ни лэрд МакГиннес не вмешивались. Их позиции по отношению к мужу моей сестры я не знала, но догадывалась. Иногда Грант недовольно фыркал в сторону его высочества, когда тот не видел. А порой и сэр Гилберт позволял себе отпустить шутку-другую на тему Данмара, его жителей и короля. Разумеется, все в рамках приличия.

Только межнациональная ненависть все равно проскальзывала в жестах и поведении у этих мужчин.

— Леди МакГиннес, — мягкий голос лэрда Каннингема напомнил мне шипение василиска. Липкий взгляд прошелся по скромному платью, и у меня сразу же появилось желание посетить купальни. Настолько грязное чувство я испытала от одного легкого прикосновения губ к своей руке.

Банальный жест вежливости, но такой мерзкий.