Этайн, дочь Хранительницы

А Робин, ненадолго оживившись, вновь помрачнел. Прислонившись к простенку между окнами, он задумчиво смотрел на своего недавнего противника и качал головой. О чем-то размышлял и господин Эрк, тоже не спускавший с «короля» глаз. Прижав палец к подбородку, он долго расхаживал с сосредоточенным видом по коридору то в одну сторону, то в другую, а потом наконец остановился возле Робина и задумчиво произнес:

— Эх, что делать-то с этим молодцем?

— Может, просто отпустить? — неожиданно вырвалось у Таньки.

И сразу же глаза «короля» вспыхнули надеждой, он оживился, распрямил спину.

— Чтобы он опять принялся за свое? — поморщился господин Эрк. — Но воля ваша, леди!

— Нет-нет, — Танька, смутившись, торопливо мотнула головой. — Давайте лучше позовем стражу!

«Король» вздрогнул, исподлобья посмотрел на нее, ожег бессильной ненавистью. А Робин всё так же молчал и качал головой, и Танька никак не могла понять, возражает он ей или просто погружен в какие-то свои мысли. Но ведь решать судьбу «короля» без Робина было совершенно немыслимо!

— Господин Ро... — начала Танька — и вдруг, не закончив слово, испуганно замолчала. «Король» ведь называл Робина не Робином, а почтенным Хродбертом из Кер-Брана — и вряд ли это было случайностью. Наверняка он не знал, с кем имеет дело на самом деле.

Но исправить оплошность она не успела. Неожиданно снизу донесся женский крик — громкий, отчаянный, больно ударивший и по ушам, и по сердцу. Танька непроизвольно повернулась — и тут же на нее обрушилась лавина звуков. Сначала за ее спиной кто-то с громким топотом пронесся по коридору, потом раздались треск и звон, а еще через мгновение послышался далекий глухой звук удара. В коридор ворвался холодный, пронизывающий ветер, до щеки долетели мелкие водяные брызги.

Крик внезапно оборвался. А затем сквозь шум дождя пробился насмешливый голос Робина:

— Ух ты, какой прыгучий!

— Убился же! — воскликнул, всплеснув руками, господин Эрк.

— Ага! Как бы да не так! — отозвался Робин. — Вон он поплелся — как пес побитый.

И, словно в подтверждение его слов, из-за окна донеслось:

— Чтоб вы провалились, проклятые фэйри!

Господин Эрк в ответ лишь вздохнул. А Робин поспешно договорил:

— Ладно, Свамм, побежал я. Не то он вдовье серебро откопает — и ищи-свищи потом!

* * *

Танька торопливо сбежала вниз по лестнице — в который уже раз! И не было ей сейчас дела ни до разбитого окна, ни до выпрыгнувшего из него «короля», ни даже до своей удивительной бабочки. Беспокоило лишь одно: что-то там с несчастной госпожой Керрой? Это ведь она так страшно кричала!

Госпожа Керра отыскалась сразу: обхватив голову, она сидела за столом. Лицо ее было пунцовым, глаза — заплаканными, плечи вздрагивали. Рядом склонилась Орли, что-то нашептывала ей на ухо. А вот Гвен и Санни куда-то исчезли. Не было в зале и хозяина.

— Мунстерская! — неожиданно для себя позвала Танька.

Та выпрямилась, обернулась. Откликнулась полушепотом:

— Этнин, это ты? Видишь, что тут делается?

— Она поняла? — спросила Танька, взглядом показав на госпожу Керру.

Орли кивнула. И тут же торопливо зашептала, перейдя на гаэльский:

— Как она услышала ваш разговор, как поняла, что ты из славного народа — у нее сразу словно глаза открылись. А потом Санни ей еще и про бабочку объяснила. Король-то набрехал ей, будто та тварь страхолюдная — его посланница. Сам, небось, на кухню ее и подкинул! А теперь Керра божится, что король на нее морок напустил.

Танька грустно кивнула, вздохнула. А потом вдруг присела рядом с госпожой Керрой, прижалась к ней, обняла за плечи.

Та испуганно напряглась, попыталась отстраниться.

— Вам будет лучше, доверьтесь мне! — шепнула Танька. — Это такое... — она вдруг запнулась, на мгновение задумалась, потом кое-как объяснила, так и не найдя нужного слова: — Волшебство народа холмов.

Странное дело, «цензор» даже не напомнил о себе — видно, и сам не знал правильного объяснения.

А из глаз госпожи Керры вдруг ручьями хлынули целительные слезы.

* * *

— Ты как, Этнин?

Мягкая подушка под головой, солнечный зайчик на потолке, напевная гаэльская речь... Какой знакомый голос!

Перед глазами вдруг появилось веснушчатое девичье лицо в обрамлении медно-рыжих волос. Орли!

— А Керра уже встала давно, да сразу на кухню и побежала, — не дожидаясь ответа, сообщила ирландка и широко улыбнулась.

— Где я?.. — только и смогла проговорить Танька.

— Так в заезжем доме же! Тебя господин Глевас ап Колан в комнату отнес — ну, здешний хозяин, — весело отозвалась Орли и безо всякой паузы продолжила: — А Робин этого хитреца с носом оставил, сам выкопал Керрины деньги.

— Оставил? Кого? Хозяина? — недоуменно переспросила Танька.

— Короля самозваного, — рассмеялась Орли. — Ну ты даешь, холмовая!

Танька смутилась, вздохнула.

— Ничего голова не соображает, — призналась она сокрушенно.

Орли вдруг стала серьезной. Кивнула сочувственно:

— Так оно и немудрено! Не успела из хворобы выбраться, как побежала колдовать — ну разве так можно? — и тут же, снова широко улыбнувшись, продолжила: — Собирайся, холмовая, да пошли вниз скорее — сил набираться. Там Керра такую камбалу нажарила — пальчики оближешь!

* * *

Внизу и правда вкусно пахло жареной рыбой. Однако пиршественная зала оказалась странно пустой. Не было ни Гвен, ни Робина, ни господина Эрка, и даже сам хозяин куда-то запропастился. Впрочем, одного человека Танька все-таки обнаружила: возле одной из входных дверей примостился на стуле незнакомый здоровяк с красным мясистым носом и оттопыренной нижней губой. Заметив ее, здоровяк привстал со стула, чуть заметно поклонился и сразу же уселся обратно. Разумеется, Танька поклонилась в ответ. Здоровяк этому явно удивился: он смущенно отвел глаза и вроде бы даже покраснел. Теперь растерялась и Танька. Как вести себя дальше, она решительно не знала.

По счастью, вскоре за кухонной дверью послышались знакомые шаги. Дверь приоткрылась, из-за нее выглянула госпожа Керра. Увидев Таньку, она обрадовалась, всплеснула руками.

— Ой, госпожа сида! Сейчас я вам рыбки принесу — свежайшая, только утром поймана! — и, с неожиданным для ее комплекции проворством юркнув за дверь, вскоре появилась с большой миской.

Едва Танька дожевала последний кусок и в самом деле невероятно вкусной жареной камбалы, как Орли обрушила на нее уйму новостей. «Короля пикси» так и не поймали: должно быть, тот сбежал из города. Робин все-таки отыскал под деревом возле перекрестка деньги госпожи Керры — и отдал их ей все до последней унции. Господин Глевас ап Колан проснулся еще на рассвете и вовсю хозяйничает, наводит в заезжем доме порядок. Вернулись охранник — Орли кивком показала на здоровяка — и младшая кухарка, повинились перед господином Глевасом, а тот их взял да и простил — ну вот что за рохля! Да была бы здесь хозяйкой Орли — она бы нипочем таких трусов больше и на порог не пустила! А страшная бабочка удрала из горшка, полетала по зале, но Санни ее все-таки поймала и водворила обратно.

Закончив рассказ про бабочку, Орли вдруг взглянула на Таньку — и тут же поспешно добавила:

— Да цело оно, чудище это — даже не обтрепалось. Не беспокойся ты так!

Сохранность бабочки Таньку и в самом деле встревожила. Но сейчас еще больше ее беспокоило другое. Куда делись друзья, всё ли у них в порядке?

— А где остальные? — спросила она, едва Орли договорила.

— Так а кто где, — Орли пожала плечами. — Санни в твоей прежней комнате. А Гвен с Эрком у Робина, нянчатся с ним.

— С Робином? — встревоженно переспросила Танька. — Что с ним, он заболел?

— Да нет, что ты! — рассмеялась Орли. — Ничего с ним страшного, просто вина перебрал... — Ты куда, холмовая?

Но Танька уже неслась вверх по лестнице.

* * *

Господин Эрк задумчиво расхаживал по комнате, держал палец у подбородка и молчал. Гвен, пристроившаяся на табурете, беспокойно переводила взгляд то на него, то на Робина. А Робин сидел на кровати, обхватив голову руками и устремив в окно взгляд странно неподвижных, словно остекленевших глаз. На полу перед ним стоял большой оловянный кувшин. Вокруг кувшина разлилась темно-красная лужа, от которой несло густым винным духом.

На появление Таньки Робин отреагировал не сразу. Лишь когда она подошла вплотную, он встрепенулся.

— А, это ты, девочка!

— Простите, господин Робин... Я ведь вас при нем чуть по имени не назвала... Ну, при короле том самозваном, — поспешно проговорила она и на всякий случай добавила: — Но ведь не назвала же!

На самом деле она решительно не представляла себе, что следовало сейчас говорить, — вот и сказала первое пришедшее на ум.

Робин медленно поднял голову, посмотрел на Таньку мутным хмельным взглядом. Выдохнул, обдав ее запахом перегара.

— Ну и правильно, девочка. Не называй ты меня больше Робином!

Танька растерянно кивнула:

— Да, конечно... Здесь Думнония, я же понимаю...

Робин хмыкнул, мотнул головой.

— Да не в этом дело, девочка! Видно, был Робин, да весь вышел. Уходит моё время.

Услышав такое, Танька оторопела. Только и смогла вымолвить:

— Господин Робин...

Робин махнул рукой, вздохнул совсем по-стариковски.

— Да-да, девочка. Выходит, выросли молодые зубастые волчата, с которыми мне уже не потягаться. А когда старый волк промахивается...

Договорить ему Танька не дала — выпалила не задумываясь:

— Но вы же не волк, господин Робин!

Робин снова хмыкнул. Но она и не думала останавливаться. В памяти ее ожила давняя мамина сказка — сказка из мира Учителя, сказка, в которой нашлось место и Робину Доброму Малому тоже — пусть даже совсем не похожему на господина Робина, каким она его узнала наяву. И теперь Танька смогла сказать уверенно, не колеблясь ничуть:

— Знаете, господин Робин, что говорила мне про вас мама? «Он пришёл в Британию вместе с дубом, ясенем и терновником и уйдет лишь тогда, когда исчезнут они» — вот! Видите старый дуб за окном — он ведь никуда исчезать не собирается, правда же?! И ничего вы не промахнулись! Вы просто не могли даже в мыслях поступать, как он — обманывать несчастную мать, потерявшую ребенка.

Горько усмехнувшись, Робин кивнул — вот только, похоже, с Танькой вовсе не согласился.

— Ладно, давай, утешай меня — может, и правда поверю. Вот и Свамм так говорит — то есть, конечно же, почтенный Эрк ап Кэй ап Касуин ап Йестин...

— Дуб, терновник и ясень... — задумчиво пробормотал господин Эрк. — Я запомню, леди!

А потом неожиданно распахнулась дверь, и на пороге появился хозяин заезжего дома.

— Почтенный Хродберт... — начал было он, но тут же удивленно замолчал. Задумчиво посмотрел на Таньку, на господина Эрка.

— Как я не сообразил-то, — вдруг радостно воскликнул он. — Эрк, славный дружище Эрк! Я смотрю, ты все-таки нашел свою родню!

— А то! — гордо отозвалась вместо мужа Гвен. — Еще и какую!

И Танька неожиданно для себя кивнула.