Этайн, дочь Хранительницы

Глава 10. От Диведа до Лланхари

Оказывается, быть летучей мышью так здо́рово! Туго натянутые перепонки крыльев несут Таньку — или уже Лютиэн? — высоко над землей, над голубыми лентами Туи и Тафа, над темно-зелеными комьями дубовых рощ, над сизыми полотнами овсяных полей, над россыпями крыш — малахитовой Кер-Сиди и разноцветной Кер-Мирддина… И пусть где-то там впереди в дымке облаков прячется острый шпиль черной башни, из которой надо вызволить плененную фоморским королем подругу — сейчас Этайн просто наслаждается полетом! И ничего, что тянет грудь, что бедра прямо-таки горят огнем! Танька забирается всё выше и выше, мимо проносятся облака, потом звезды… Желтый шар Луны светится тусклым электрическим светом, темные пятна на нем оказываются вблизи мальчишкой и девчонкой, вдвоем несущими на коромысле ведро с водой. Сида даже помнит имена ребятишек — она ведь однажды слышала их историю от Олафа.

— Привет, Хьюки! Привет, Биль! — кричит Танька, зависнув над ними и быстро трепеща крыльями.

— Ты что кричишь, Танни? — отвечает лунная девочка голосом тети Туллы.

Танька открывает глаза — она в гостевой спальне «Головы Грифона», над ней склонилась хозяйка, высокая женщина лет сорока пяти — пятидесяти, чертами лица немного похожая на мэтрессу Эйру, со светло-русыми волосами, уложенными в сложную высокую «римскую» прическу.

— Тетя Тулла… — улыбается сида, пытаясь приподняться на кровати, и тут же страдальчески морщится. Больно-то как! Увы, стертые до кровоподтеков бедра — не сон, а вполне реальный результат недолгой, но бешеной скачки.

— Тебя уже эта… аннонка зовет! А ты не спеши! Надо же, как девочку замучила — на ножки смотреть страшно! — Тетя Тулла наклоняется — видимо, чтобы поцеловать племянницу.

— Какая такая аннонка? — Танька подскакивает, позабыв про боль в ногах, возмущенно фыркает: — И никто меня не мучил, я сама себе такое устроила!

Вот так всегда: только тете Тулле обрадуешься, как она в ответ что-нибудь такое сказанет, что хоть уезжай сразу от нее!

— Да что я, аннонских ведьм не знаю, что ли? Что Нион, что Эмлин эта: волосы как сажа, сами тощие, бледные, как покойницы. И вечно не знаешь, что учинят! Одно слово: озерные! Не то люди, не то фэйри, не пойми кто!

Ага, как же… Люди как люди, нормальные, хорошие. Нет у мамы подруги вернее, чем мэтресса Нион, преподаватель логики с «ведьминского» факультета! Хм… Так, выходит, и Эмлин тоже аннонская уроженка?.. «Не пойми кто», «не то люди, не то фэйри», «как покойницы»… Что же в таком случае тетя Тулла говорит за глаза о самой Таньке и о ее маме? «Нечисть ушастая», не иначе… Или, например, «демоницы ночные»? Вот взять сейчас, да ее прямо и спросить? Сида все-таки сдерживается, неплохо зная свою старшую тетку со всеми ее недостатками и со всеми несомненными достоинствами и не желая ни обижать ее, ни ссориться. Но и за Эмлин вступиться все-таки нужно непременно!

— Тетушка, вообще-то это не она меня сюда притащила, а я ее! И не смейте говорить про нее гадости: Эмлин меня много лет от неприятностей бережет! А если она меня зовет — значит, так надо! Куда идти-то?

Танька с трудом поднимается с кровати: оказывается, она еще и свой синяк, полученный при недавнем «посвящении в дамы сердца», изрядно разбередила. Прихрамывая, добирается до валяющейся на полу дорожной сумки, извлекает из нее сперва банку бальзама от ушибов, потом свои мятые дорожные платья, с тоской глядит на них. Помыться бы сначала, а потом уж лечиться да одеваться… Так некогда же! Нужно добыть хотя бы лошадь взамен Сполоха, а хорошо бы еще и повозку. Надо же будет еще и Санни обратно на чем-то везти… Сида ловит себя на мысли: а, собственно говоря, не слишком ли она оптимистична? Не слишком ли похожа на одного из батюшек, служащего в приделе святого Кинфарха собора Кер-Сиди? Этот достойный священник многим запомнился тем, что как-то раз, в одно невероятно сухое для Камбрии лето, отправился по просьбе прихожан-фермеров в поле служить молебен о дожде — и предусмотрительно прихватил с собой непромокаемый плащ с капюшоном. Надобно сказать, что на вопрос, пригодился ли ему плащ в тот раз, очевидцы отвечали очень по-разному… С другой стороны, быть Умной Эльзой из маминой сказки и ожидать наихудшего развития событий Таньке тоже не хочется. Так что пусть повозка все-таки будет!

— В соседней комнате аннонка твоя, по правую руку, — вздохнув, отвечает тетя Тулла. — Поешь хоть! Редин, новая повариха наша, такие мясные шарики делает — лучше, чем у Гвен!

— Поедим с удовольствием, спасибо! — тут же откликается Танька, — и я, и Эмлин, — и тут же продолжает:

— Тетушка, а дядя Кейр сейчас дома? Поговорить с ним можно?

— Дома, дома, куда ж деться-то ему? В зале, за стойкой уже давно.

Идти сразу вниз? Нет, пожалуй, сначала — к Эмлин. Все-таки куда приятнее, когда она открыто ходит с тобой рядом, а не крадется, как вор в ночи! Да и зовет она наверняка неспроста!

На стук в дверь скрибонесса реагирует сразу.

— Леди Этайн? — легкие шаги за стеной, затем охранница открывает дверь, почтительно наклоняет голову.

Опять удивила эта Эмлин! Танька ни слова не сказала, лишь постучала — и тут же была узнана — то ли по манере стучать, то ли по шагам. И добро бы охранница, скажем, с самого начала возле двери стояла и подглядеть могла — ничего подобного!

Но, пожалуй, наибольшей неожиданностью для Этайн оказывается новый облик Эмлин. Танька готова была увидеть ее при мече, в боевых доспехах или хотя бы в черном одеянии ночного разведчика, а тут… Никакой кольчуги, никакого комбинезона — три платья, как полагается мирной камбрийской даме. Правда, одежда на Эмлин невзрачная, серая с черным, — и никаких клановых знаков. А короткие волосы делают ее похожей не то на вдову, не то на сироту в трауре. Была бы голова покрыта — пожалуй, и за монашку бы сошла.

— Леди Эмлин, вы меня звали?

— Я — вас? Леди Этайн! Я вам служу — не вы мне.

— Мне тетя Тулла сказала…

Скрибонесса с недоумением смотрит на сиду. Потом, должно быть, что-то вспомнив или сообразив, спохватывается:

— Должно быть, госпожа Тулла верх Дэффид по-своему поняла то, о чем я ее попросила. Извините меня, леди Этайн!

— Но вы ведь действительно хотите со мной о чем-то говорить, не так ли? — уверенно произносит Танька и тут же вновь, подобно тому, как это было при первой встрече с мэтром Рори, пугается собственного нахальства. Странно: теперь, когда она выспалась и успокоилась, уверенность в себе и решительность куда-то пропадают. «Адреналин» — в памяти всплывает странное слово, несколько раз встреченное в многотомной версии «сидовского» справочника и так и оставшееся не совсем понятным. Вроде бы это вещество появляется в крови, когда ты взволнован или испуган, оно учащает пульс, заставляет сжаться кровеносные сосуды… — но вот откуда оно берется и влияет ли на работу мозга? Может быть, именно адреналин помогал ей в последние дни быть такой бесшабашной? Что же теперь-то будет?

— Да, леди Этайн, — скрибонесса кивает головой. — Мне действительно нужно уточнить мои теперешние обязанности и заодно сообщить вам некоторые новости. Но, право, я бы не посмела требовать у той, кому я служу, явиться ко мне для разговора.

— Если не ошибаюсь, вы слу́жите не мне, а Хранительнице. Хотя вообще-то рыцари Глентуи должны бы служить всей Республике — согласно тексту их же клятвы! — в душе сиды опять поднимается раздражение от непрошеной опеки.

— Во-первых, леди, у скрибонов сэра Эмилия формула клятвы несколько иная, чем у прочих рыцарей Глентуи, — она требует служить не только Республике в целом, но и некоторым ее гражданам… — с легкой усмешкой начинает объяснять Эмлин.

— Ага! «Все животные равны, но некоторые равнее других», — возмущенная сида швыряется цитатой из Джорджа Оруэлла, не особо задумываясь над тем, что собеседница вряд ли поймет ее смысл.

— Леди! Не сто́ит сравнивать себя со свиньями с этого самого скотного двора! Ничего общего у вас с ними нет, поверьте. Во-вторых…

— Откуда вы знаете про свиней? — изумлению Таньки, кажется, нет предела.

— Я не раз охраняла вас с леди Немайн во время прогулок. Поневоле слышала много интересного. Простите, что кое-что запомнила. К сожалению, над своей памятью я не властна. Но ведь эта притча не представляет собой государственной тайны, не так ли?.. Так вот, во-вторых: с того момента, как мы покинули комнату ваших друзей, я не состою в вашей тайной охране.

— Как это? — сида и удивлена, и обрадована. Выходит, больше нет над ней никакой надсмотрщицы!

— А так. Леди Немайн выполнила вашу просьбу. Тайной охраны у вас больше нет. Я теперь просто служу в дружине Святой и Вечной.

— Почему же тогда вы сопровождаете меня?

— По вашей просьбе. Вы же позвали меня с собой! — улыбается Эмлин. И, заметив, что сида окончательно растерялась, добавляет:

— Ну, и родители ваши попросили. Именно просьба, не приказ. Сопроводить, помочь, если понадобится — защитить. Не ограничивая вашей свободы выбора. Дали на всё две недели.

— Это… Это и есть те новости, которые вы хотели мне сообщить? — Этайн никак не может прийти в себя.

— Нет. Вам, вероятно, будет интересно другое. Во-первых, трое молодых саксов вчера заходили в этот заезжий дом. Останавливаться на ночлег не стали, уехали на восток. Во-вторых, девушки с ними не было — по крайней мере, ее никто не видел. В-третьих, сэр Кейр ап Вэйлин запомнил, на чем они ехали: бричка с закрытым верхом, как была у вас до встречи с Пад… с господином Маэл-Патриком ап Фэлимом, но красного цвета. Впряжены две гнедые лошади, одна с белой пролысиной на лбу. Для молодых парней, согласитесь, выбор необычен: обычно такие ездят верхом.

— Догоним, леди Эмлин?

— Едва ли. Да и смысла нет. Что вы собираетесь сделать с тремя сильными молодыми мужчинами? Зарубить их своею шашкой? Она хотя бы наточена?

— Леди Эмлин, а вы разве мне не поможете? — не задумываясь, брякает Танька и тут же лиловеет от стыда: ай да воительница — чужими руками сражаться!

— Шашку наточить? Помогу. С парнями этими биться? Нет. Потому что они уже наверняка в Мерсии, у себя дома, под защитой своих законов.

— Тогда что же делать-то?.. Посоветуйте, пожалуйста, леди Эмлин верх… Простите, не знаю имени вашего отца…

— Я тоже его не знаю, — горько усмехается скрибонесса. — Придется вам называть меня просто по имени. А насчет «делать»… Я бы на вашем месте попыталась связаться с королем Мерсии по гелиографу — но только сначала надо бы заручиться согласием вашей матушки. Впрочем, вы ведь не хотите быть «равнее других», не так ли?

— Я собираюсь выпросить у дяди Кейра бричку с лошадьми… или хотя бы верхового коня взамен Сполоха. И поехать дальше, — просто отвечает сида. — А гелиограф... Мама обещала предупредить по нему стражу на диведской границе — но ведь эти трое так и проехали через нее.

— Это потому, что они проскочили границу раньше, чем пришло послание. А коней придется двух выпрашивать, — улыбается Эмлин. — Наше чудо в перьях с подбитым глазом уже здесь, внизу дожидается. Правда, не знаю, умеет ли оно ездить верхом.

— Орли?!!!

Эмлин кивает. Потом поясняет: