На руинах империи

49

Джонон отощал со времени их первой встречи на палубе «Зари». Отощал, заострился, истончился, как слишком долго бывший в работе нож. Глаза блестели чуть ли не лихорадочно, ярко отражали свет костра. Он не захотел сесть, расхаживал взад-вперед по занятому лагерем низкому пригорку, снова и снова нащупывал пальцами рукоять кортика, стремительно оборачивался на каждый треск ветки и каждый птичий крик, впивался взглядом в заросли.

Его люди – сколько их осталось – выглядели такими же издерганными. Чент выжил, и Вессик тоже, и Лури, а еще легионер по имени Хэвел и двое моряков, братья Булт и Раммель. Хэвел, сразу видно, сломался. Едва вступив в лагерь, он рухнул наземь и тихо плакал себе в бороду, пока остальные забивали дополнительные колья в редкий частокол. Маленькая команда Гвенны настороженно поглядывала на пришельцев, но людей Джонона явно не тянуло больше в драку. Они все поглядывали в ту сторону, откуда пришли, и смердели ужасом.

– Яйца мы сохранили, – сказал адмирал, указав на принесенные его людьми мешки, в которых угадывалась округлая цельная скорлупа. – Мы еще сможем исполнить приказ.

– Забудьте вы хоть на полвздоха о приказах, – покачала головой Гвенна. – Что с остальными?

Джонон глянул на нее, оскалив зубы, и заговорил, словно через силу:

– Эйген пропал в первую же ночь. – Он скользнул глазами от Гвенны к Килю и Дхару и поспешно отвел взгляд. – Он стоял на часах, но ни звука не издал. Я решил, что он дезертировал, но на выходе со стоянки мы наткнулись на его шлем. Добрая раалтанская сталь сплюснулась, как яичная скорлупа.

– А следы? – спросила Гвенна.

Джонон скрипнул зубами:

– Нашим следопытом был Эйген.

– Тот, кто способен целиком уволочь человека, оставляет заметные следы.

– Я всю жизнь прослужил на Западном флоте, а не шарил в поисках отпечатков лап по незнакомым джунглям.

– Может, и не лап, – покачала головой Гвенна. – Может, чего куда более скверного.

Гвенна с удивлением заметила, что с прибытием Джонона ей полегчало. Идущие по следам смертоносные габбья не радовали, зато отвлекали ее от зверей, рыскавших в ее душе: гнева, голода и жажды крови. Смерть солдат, неизведанная местность, ограниченные припасы – это то, с чем ее учили иметь дело.

Джонон замер, впившись в нее глазами. От него вдруг остро запахло подозрительностью.

– Вы знаете, кто это сделал.

– Откуда мне знать, во имя Хала?

– Вы не удивлены.

Гвенна покачала головой:

– Я чуть не полгода слышала, какая Менкидок сраная дыра, безумная и кишащая чудовищами, откуда живым не возвращаются. С чего бы мне удивляться?

Ее пальцы сами собой поползли к рукояти меча. Гвенна спохватилась, вернула их на место.

Рядом шевельнулся Киль.

– Вы видели животное? – негромко спросил он.

Гвенна впилась глазами в Джонона. Ей было показалось, что он сейчас выхватит свой кортик, но адмирал, вздрогнув, повернулся к историку.

– Мельком. Он появлялся не только ночами. Берина выхватил их цепочки средь бела дня. Двое моряков видели. Сорн описывал нечто напоминающее паука. Джи сказал – каракатица.

– Они здесь? – Гвенна окинула взглядом его поредевший отряд.

Джонон стиснул зубы:

– Они чуть не разодрались, споря, что это было. В ту же ночь Сорн убил спящего Джи. Задушил и вырвал ему глаза. Кода мы подоспели, он хохотал и орал, что Джи глаза ни к чему, все равно они у него слепые.

– А что с Сорном? – спросила Гвенна.

– Я его казнил.

– Больного, – вставил Киль.

Джонон стиснул кулаки:

– Что творит эта страна с моими людьми?

– То же самое, что с вами и с нами, – ответил ему Киль. – Она всех… раздувает.

Джонон тряхнул головой, покосился через плечо на жалкие остатки своей команды: люди жались к огню, не вкладывая клинков в ножны, и все всматривались в темноту.

– Она их ломает.

– Переполненный мех лопается, – кивнул Киль.

– Как вы нас нашли? – резко спросила Гвенна.

– После того как… та тварь унесла Хандлафа, мы убрались от реки. Четыре ночи назад. Я искал возвышенность, холм, место, пригодное для обороны. А нашел ваше пожарище.

Понятное дело. Горящая трава наверняка на много миль окрасила небо отсветами, и выжженный на земле шрам невозможно было не заметить.

– Значит, вы увидели огонь, – кивнула она. – А зачем пошли за нами?

Джонон моргнул, подтянулся, огляделся, будто только сейчас очнулся ото сна.

– Я не обязан отчитываться перед изменницей, – ответил он ледяным тоном. – Благодарите судьбу, что я вас не прирезал на месте.

Пальцы его стиснули рукоять оружия.

– Валяйте. – Гвенна заметила, что улыбается страшной, безрадостной улыбкой. – Меч к бою. Проверим, кто быстрее.

Перед глазами мелькнуло видение: голова Джонона катится по земле, из шеи струей бьет кровь, тело валится перед ней на колени.

– За вас, – Киль встал между ними, – говорит болезнь здешних мест.

– Вы тоже ищете смерти, историк? – сверкнул глазами Джонон. – Дело недолгое.

Люди подтянулись ближе на громкие голоса: Чент встал за плечом Джонона, Вессик с Лури и прочими – за ним, и все обнажили клинки. На берегу численное преимущество было за адмиралом, теперь нет. За плечом Гвенны выросли Чо Лу и Паттик, от них тянуло насилием. Запах Бхума Дхара был осторожнее, но и манджари поднялся на ноги и обнажил сталь. Даже Крыса сжала в ладони свой ножик.

Гвенна улыбалась все шире, пока не почувствовала, что вот-вот треснут щеки.

Она уже предвкушала, как удар меча крушит кожу и кости, как брызжет ей в лицо горячая кровь. Она чувствовала вкус этой крови, словно рвала зубами неостывшее мясо, жилистое сердце, горькую мякоть печени…

Раздался вопль.

Гвенна смотрела на свои пустые руки. Где меч? Она что, уже порубила Джонона? Она подняла глаза. Нет, вот он стоит на шаг от нее с перекошенным яростью лицом. И остальные на ногах. Никто никого не убил – пока не убил. Тогда кто же…

– Хэвел. – Киль указал на костер.

Из-за деревьев, почти уже неслышный, снова донесся вопль – протяжный, отчаянный, безнадежный.

– Что?.. – Чо Лу таращил глаза, будто только проснулся.

– Габбья, – ответил историк. – Вышла из-за деревьев и схватила его.

Они отыскали моряка в сотне шагов от лагеря. Вернее, то, что от него осталось: сапоги, ремень, меч, выеденную грудную клетку, безглазый пустой череп, вылизанный насухо и откатившийся в сторону.

Киль встал на колени, поднес поближе факел, изучил борозды на ребрах, повернулся к черепу, порылся пальцем в пустой глазнице и отбросил.

– Ага, – сказал он.

– Ага? – покачала головой Гвенна.

– Теперь понятно, почему до сих пор на нас не нападали.

– Не нападали? – Чо Лу указал на клочья кожи на земле. – Слышал бы вас этот бедолага.

– Как заметила ранее командир Шарп, вокруг нас должны были день ото дня кишеть габбья, – пояснил Киль. – Чем дальше вглубь материка, тем их становилось бы больше и тем они были бы страшнее. Между тем мы сталкивались до сих пор со сравнительно безобидными.

Гвенна услышала, как скрипит зубами Джонон.

– Это вы называете безобидным?

– Нет. – Киль выпрямился. – Это существо крупное, быстрое и чрезвычайно опасное. Оно же послужило причиной тому, что кругом нет других габбья. Оно их распугало.

– Вас послушать, нам крупно повезло, – осторожно заметил Дхар.

– Это, – ответил историк, – зависит от того, чем мерить везение.