Через пропасть в два прыжка

Вашко в который раз посмотрел на часы — Лапочкин опаздывал.

— Я, к сожалению, практически не знал Ивана Дмитриевича, — начал Иосиф Петрович, грузно поднимаясь со стула — все посмотрели на него. — Вернее, не знал совсем. Но волей или нет, я знаю его с той стороны, с которой его не знает никто. Это убийство задало много загадок.

— Убийство?! — воскликнули присутствующие за столом.

Вашко обвел сидящих долгим взглядом, глаза его были тяжелы и неподвижны.

— Я не ошибся… Признаться, мне не хватает за этим столом одного человека, который косвенно виноват в его смерти — это автолюбителя.

— Косвенно? — поднял взгляд «дипломат». — Что вы хотите этим сказать? Неужели есть еще виновные?

Вашко не успел ответить. Хлопнула входная дверь и на пороге комнаты показался запыхавшийся от быстрой ходьбы Лапочкин. По его лицу блуждала вовсе не подходящая настроению присутствующих улыбка. Он был не один — с ним была молодая девушка лет двадцати.

— Здравствуйте, — просто сказал Лапочкин. — Простите, что мы запоздали.

— Присаживайтесь к столу! — приветливо сказала Корнеева и спешно направилась на кухню за посудой. — Сегодня такой день… Мы рады всем.

— Я продолжу. — Вашко дождался тишины за столом. — Иван Дмитриевич был хорошим человеком. Иногда доверчивым, иногда смешным для окружающих, но всегда отличался порядочностью и честностью. В этом у меня нет никаких сомнений.

— И все же, что означает ваше слово «косвенно»? — прервал его «дипломат». — Надо ли понимать, что речь идет не только о несчастном случае?

— Если водитель виноват лишь косвенно, — заметил вездесущий Бачко, — то должен быть настоящий виновник?

— Вы правы. — Вашко поставил рюмку на стол и принялся ходить взад и вперед вдоль стола, за которым сидели гости — им пришлось поворачивать головы по направлению движений оперативника. — Я бы назвал задачу, стоящую перед нами, — проблемой четырехдневного информационного вакуума. Пятница, суббота, воскресенье и понедельник — так это выглядело с момента исчезновения Тушкова. Потом, по мере изучения материала, таинственными, не менее странными днями оказались еще три, вплоть до его смерти.

— Вы все время, как мне кажется, на что-то намекаете? — раздраженно заметил «дипломат». — Убийство, убийство… Можете назвать преступника? Мы требуем ответа — кто он?

Вашко остановился перед «дипломатом», склонился к нему и громко, так чтобы все слышали, произнес: «Полагаю, что он здесь!»

— Среди нас?! — воскликнул «дипломат». — Это знаете… Хичкок какой-то!

Гости недоуменно переглянулись. Они напряженно застыли.

— Мы требуем ответа! — возмущенно произнес Бачко. — Доказательства!

— Чепуха какая-то, — подавленно произнес Панчин. — Я не верю во все это…

— За такие слова надо отвечать, — произнес Уланов, постукивая ножом по краю тарелки. — Мы же здесь переругаемся, подозревая друг друга. Вы знаете его? Кто он? Мужчина или женщина? Нельзя ли определеннее.

— Что ж, — словно размышляя, медленно произнес Вашко и снова посмотрел на часы. — Не обессудьте — не всем может понравиться мой рассказ, но… Давайте по порядку! Тушков появился около Внешторга в понедельник в невменяемом состоянии, так? Так! Происшествие с водителем, когда он потерял деньги и получил травму головы — вечер пятницы… Ни четверга, заметьте, как мне спервоначалу пытались доказать, а именно пятницы! Нераскрытым оставался вопрос о двух днях! В этом и была главная загадка… Сначала мне казалось, что разгадка в ином — стоит найти человека, которому он нес деньги, для которого он пытался добыть их любыми путями, и загадка перестанет существовать. Оказалось, я ошибался — это лишь часть проблемы. Хотя и не самая мелкая — один из присутствующих здесь сказал, я напомню: «Он хотел швырнуть их какому-то подонку в лицо!» И мы искали деньги… Потом возникла версия глюкозидов. Эксперты однозначно сказали — смерть наступила именно от этих двух отверстий на ноге! Двух! — он сделал знак рукой. — Не одного, а расположенных, к тому же, близко друг от друга, как от укуса змеи… Проверив всех вас, мы вышли на покупателя машины — что подтвердил осмотр его гаража. Но беда в том, что во время первичного осмотра несчастного Ивана Дмитриевича, в понедельник в больнице, у него не было никаких следов на ноге — не было! А змеи рядом с ним были в пятницу — водитель врал, он, как оказалось, и раньше практиковал подобный метод охраны машины — старый «Москвич» служил той же цели — получив змей, он на работу завозил их лишь утром. Чем не охрана личной собственности! В какой-то момент все достаточно прочно легло в цепь — ограбление, укус змеи, а только после этого выкидывание из машины.

— Откуда же могли взяться змеи, — недоуменно спросил Бачко. — Машину-то он купил лишь вечером — вы же сами говорили об этом?

— Верно! Но вы забыли про коробку! Для перевозки небольшой суммы денег она не нужна — купюры прекрасно рассовываются по карманам. Водитель же говорил, что деньги лежали именно в коробке. Пришлось проверять! Оказалось, наш герой в тот день, как всегда побывал в питомнике и получил очередной груз…

— Какой ужас! — вырвалось у дочери Панчина.

— А вдруг все же он? — произнес сам Панчин. — Два укуса…

— Я, с вашего позволения, разовью эту тему позже, — заметил Вашко. — Но самое главное, запомните слово — глюкозиды! Эти вещества, как оказывается, не животного происхождения…

— А какого же? — вырвалось у Ирины Сергеевны.

— Растительного! — авторитетно произнес Вашко. — Мы к этому еще вернемся. Дальше! Человек в пятницу вечером получает травму и остается лежать в довольно оживленном месте… Упав на асфальт здоровым человеком, Иван Дмитриевич поднялся уже не таким, каким был — это подтверждено медиками. Он еще не был в беспамятстве, но ему становилось все хуже и хуже. Кто ж знал, что удар придется именно в то место, где в молодости уже была травма — это тоже пришлось узнавать из медицинских карт.

— Кажется, я что-то припоминаю, — задумчиво произнесла Ирина Сергеевна, глядя на Вашко. — Еще до войны. Кажется, лошадь ударила… Он что-то говорил.

— Да, да, вы совершенно правы! Итак, в пятницу около семи часов вечера он упал, ударился головой об асфальт, потом поднялся. Два дня, до понедельника, он где-то находился. В карманах мусор, щепки, рыбная чешуя… Даже крошки цементной пыли. Где' Мы подумали, что должны быть свидетели, но где их искать? Свидетелей до самого последнего времени не было… Наш незадачливый автолюбитель уже лежал в больнице, как из крематория исчезла урна с прахом покойного.

— Как исчезла? — хором воскликнуло сразу несколько голосов.

— Да, да! Исчезла! Многие об этом не знают, да это и не тот случай, о котором надо кричать во весь голос. Но нашлась она в странном месте, а именно: в квартире автолюбителя. Тут мы поняли лишь одно — наш противник постоянно опережает нас, не на много — всего на полшага. Как ему это удавалось сделать, пока не ведаю. Похоже, у него была информация. — Вашко ходил по комнате, глядя себе под ноги. Он сознательно отводил глаза от сидящих за столом, дабы неосторожно не выдать себя взглядом. — Придет время, и я об этом узнаю, будьте уверены! Почему урна оказалась в квартире? Полагаю, с той целью, чтобы заставить нас еще более плотно заняться водителем. Но следы! Они выдали этого человека с головой… Потом телеграмма!

— Что за телеграмма? — привстал со стула «дипломат».

— Она и сейчас у меня где-то в бумагах, — заметила Ирина Сергеевна.

— Телеграмма, как оказалось, была ни при чем, но внимание тоже отвлекала… Хочешь не хочешь, а проверяй! — Вашко посмотрел на Панчина. — Итак, мы подходим к самому главному! Два неизвестных дня. След обуви в квартире водителя. Странные повреждения на ноге больного, и главное — выяснить, кому же нужны были его деньги? Кому так насолил Тушков? Кому хотел швырнуть их в лицо?

— И за что? — глухим голосом добавил «дипломат». — Это вопрос вопросов!

— Да, да, это интересный вопрос, но скорее для вас, чем для меня.

— Что вы хотите этим сказать? — встрепенулся он. — Вы намекаете на меня?

— Этого мне только не хватало, — сказал Вашко. — Использовать намеки — последнее дело. Я работаю с доказательствами! А их не так уж и мало. Но вернемся к Ивану Дмитриевичу! Представьте себе — человек идет по улице, держась за голову. Падает, опять поднимается, снова падает… Должен же к нему кто-то подойти? Так оно и происходит… Говори, Евгений!

Лапочкин встал, не спеша застегнул все пуговицы пиджака и громко начал:

— Мне пришлось обойти немало квартир, пока я не нашел свидетеля. Вот эта девушка! Познакомьтесь — ее зовут Татьяной. — Все удивленно посмотрели на пришедшую с Евгением девушку. — Предоставляю слово свидетелю…

— Я вечером гуляла около дороги. Пашку выгуливала, это моя собака, — пояснила она и скромно улыбнулась, почувствовав себя неловко в центре внимания. — Старичок, действительно, вел себя странно. Он был очень похож на пьяного. К нему, впрочем, так и относились… Многие проходили мимо… Он, знаете, что-то лепетал себе под нос, и то приходил в себя, то вновь говорил странные вещи. В конце концов я поняла, что ему нужна помощь — телефон у нас на углу дома, я повела его туда — надо было позвонить в" Скорую”. Я же не знала, что с ним произошло. Тут он неожиданно заговорил! Нормально заговорил. Видимо, пришел в себя. Я поинтересовалась, есть ли у него кто дома? Он отрицательно помотал головой — вот так, — она встряхнула из стороны в сторону пышной копной волос. — И попросил позвонить по номеру, который назвал по памяти. Там как-то сразу ответили — меня спросили, кто я и откуда, а потом, кажется, выругались… Не помню! Потом уточнили адрес и попросили подождать, не отпускать его одного. Что я и сделала!

— Вы помните этот телефон? — спросил Вашко.

— Только последние три цифры… Но немного помню того, кто за ним приехал.

— Он здесь? Среди присутствующих? — воскликнула Корнеева.

— Кажется, да, — глядя то на Лапочкина, то на Вашко, ответила девушка. — Он здесь…

— Стоп! — остановил ее Вашко. — Ни слова больше, — громко произнес Иосиф Петрович, заметив, что все смотрят на свидетельницу.

— А я не понимаю, — веско возразил «дипломат». — Пусть она укажет этого человека…

— Не спешите, — остудил его пыл Вашко. — Всему свое время… Сейчас я расскажу о том, что произошло после этого. Тот, кто приехал за Иваном Дмитриевичем, не ждал звонка. Но он догадывался о грозящей ему опасности. У них уже состоялась перед этим беседа, весьма трудная, горячая… Именно по этой причине так прочно и втемяшился в память Тушкову телефон «противника». Он без труда вспомнил его, даже в столь плачевном состоянии. Тот, кто после этого его забрал с собой, сам оказался в незавидном положении — он надеялся на деньги, которые должны были быть у Тушкова, ради них он и затеял эту игру, идя на огромный риск, но вместо них получил человека, теряющего с каждой минутой память. Он не знал, куда его девать… Пришлось подыскивать местечко, чтобы собраться с мыслями, обдумать действия, ожидая дальнейшего развития событий. Что это за место? Судя по мусору и всяческой шелухе, осмелюсь пока лишь предположить. Потом все проверим! Возможно, это дача, сарай…